— Благодарю Вас за помощь. Могу я получить обратно свой ключ?

— Нет, — ответила Архонт, не скрывая ухмылки.

Изуверский удар впечатал Себастиана в стену. Ухмылка демона ничуть не касалась его глаз, когда как Зильмунд ликовал как ребенок каждый раз, когда очередной обмен атаками заканчивался подобным образом. Архонт сплюнул кровь. Его тяжелое дыхание и полный ненависти взгляд только раззадоривали демона. Он взглянул на обломки своего крозиуса и выбросил его, будто тот ничего для него не значил.

— Тебе не победить, человечек.

Себастиан хотел бы ему ответить, но из глотки вырвался очередной рык, и он бросился на врага. Двигаясь целеустремленно и прямо, он голыми руками пробил несколько выставленных противником барьеров, и, когда удар достиг цели, Белый Архонт наконец увидел удивление, а затем и боль в глазах своего врага. Это был первый удар, пропущенный Владыкой Гордыни в этом поединке, что существенно его разозлило. Контратаковав мощнейшим апперкотом, демон рванул за человеком и, продолжая атаковать, пробил жертвой дыру в потолке до самой улицы.

Рядовые жители Те Шуля сегодня жили свои тихие и размеренные жизни. Правда, последние несколько часов они ощущали непонятные толчки из-под земли, а когда оттуда вылетел сам Белый Архонт, израненный и весь в крови, их мир перевернулся. Следом за Посланником господа, на улицы выбрался голый и абсолютно чистый человек. Никто не понимал, что происходит, но когда этот пришелец начал бросаться на людей и разрывать их в клочья, толпой мгновенно завладела паника.

Себастиан лежал на земле не в силах что-либо сделать, сколько не силился, тело уже не слушалось. В этот момент из дыры в земле выбрался Зильмунд. Он подошел к своему бывшему господину, схватил его за волосы и направил взгляд на учиненную бойню.

— К ночи от этого города не останется и следа, и все благодаря тебе!

Архонт, уже теряющий остатки своих сил, едва держался на грани между сном и бодрствованием.

— Ведь это ты показал мне, что такое вечная жизнь, — с этими словами Зильмунд заглянул в глаза уже теряющего сознание Себастиана.

— Я… Я прощаю твою слабость.

Гнев взвился внутри Зильмунда, пронзив его насквозь железным клином. Его глаза налились кровью, но он не стал атаковать. Вместо этого, немного помолчав, он достал из-за пазухи белый череп и, направив его прямо в лицо Архонта, прорычал:

— Первый Архонт позаботится о том, чтобы ты спал спокойно.

Город пылал во тьме. Поначалу, жители пытались искать спасения в церквях и часовнях, но когда крестоносцы направили свои клинки на них, миряне потеряли всякую надежду. На протяжении всей ночи Зильмуд и Владыка Гнева открывали все новые порталы, благодаря чему легионы Проклятых прорывались в этот мир.

— Души этих людей, что с ними будет?

— Ты их поглотишь.

— Что? Я?

— Ты больше не хочешь вечной жизни?

— Хочу!

— Я так и думал.

К утру город, объятый пожарами и кровью, затих. На улицах не осталось ни одного следа демонов, людей или чего-либо еще, только сожженные дома да сломанное снаряжение. Завывающий ветер разносил по округе пепел и запах гари, и здесь больше не было ни звука, ни души, ни жизни. Переродившийся Зильмунд взирал на творение рук своих с гордостью и предвкушением.

— Они идут, человечек. Спрячь свое личико.

— Да, господин.

По прошествии нескольких недель утомительного похода Арес созерцал сожженный город Те Шуль.

— Зачем они это сделали?

Стоявшая позади него Агнолия долго не могла подобрать слов. Абсурдность ситуации вывела из равновесия их обоих.

— Тактика выжженой земли?

Арес посмотрел на адъютантку как на идиотку, а затем, немного помолчав, добавил:

— Я разочарован…

Эти слова ранили Агнолию в самое сердце.

— Что за подковерные игры?! Я был уверен, что Себастиан нормальный мужик, и что если уж он решит со мной повоевать, то это будет легендарная схватка! А сейчас что?

Девушка тут же пришла в себя.

— Но чего он может добиться сожжением своего города?

— Выставить меня чудовищем и натравить на меня других Архонтов, — выплюнул Арес.

— Но… Что если это не его рук дело?

Архонт на секунду потерялся, но вскоре эта мысль стала ему нравиться все больше. Агнолия тем временем продолжила:

— Что, если это все часть какого-то замысла? Или, что еще хуже, казус белли был ни чем иным, как просьбой о помощи?

— Жаль…

— Что?

— А… Да ничего. Ну да, твое объяснение происходящего куда лучше ложится на ситуацию. И теперь придется играть в героев.

— Вы серьезно? Вам предпочтительнее объявить войну всем Архонтам?

— Да нет, нет. Просто, — Арес вздохнул, — все нихрена не меняется вот уже пару тысяч лет. Архонты бьют лица демонам, а демоны строят планы. Тут хоть какое-то разнообразие, что-то новенькое! А оказалась опять подноготная херня, да и даже не одним из Архонтов начатая. Единственно, что странно, чего Себастиан не решил в лоб сказать? Мог бы на языке нашего старого мира написать послание или просто послать доверенных людей, а тут ведь прям на убой отправил.

По приказу Ареса войска разбились на отряды и отправились прочесывать город. В числе первых отправили и Лассаэра. Осматривая руины, Рыжий эльф сразу же отметил для себя с чем имеет дело. Он с точностью понял, что здесь произошло, и кто в этом повинен. Картина, которую до этого он видел бесчисленное количество раз, в этот раз вызвала только печаль. Осмотревшись по сторонам, солдат остановился и долго всматривался в небо, размышляя над дальнейшим планом действий. Затем, громко выдохнув, он обратил взор к земле. Нерешительность сковывала его на каждом шагу к тому, что он собирался предпринять.

Наконец Лассаэр негромко произнес:

— Прошу прощения, повелитель, но мне придется отложить ваши поиски.

С этими словами эльф быстро достал из рюкзака сверток, который недавно так бережно заматывал, вытащил из него маску и, надев ее, отправился на поиски Ареса. Паря над крышами с грацией, недостижимой практически никем в этом мире, Рыжий клинок отчаянно исследовал разные части города, когда натренированный глаз заметил слабый блеск грязных доспехов, отделанных золотом.

— Арес! Это ловушка!

С этими словами небо затмили кровавые облака. Иллюзия спала, и глазам каждого открылось настоящее. Город все еще пылал. Демоны, шастающие в тенях и трещинах самого мироздания бросились на воинство Ареса. Лассаэр, уже находившийся в полете, узрел, что падает прямо на дьявольского барона и, не раздумывая, пронзил его сердце. Архонт, ни секунды не сомневаясь, превратился в сверкающую кровавую молнию и рванул крушить врагов. За каких-то пару мгновений весь город содрогнулся от десятков взрывов, выпущенных на волю слишком долго ждавшим побоища полубогом. Агнолия, при всех своих способностях не имеющая шансов сравниться с Аресом, тут же устроила резню и кровавую расправу над каждой тварью, которая посмела оказаться подле нее.

Служители Марса оказались разрозненными по всему городу, но, как и подобало профессионалам, тут же организовали множество малых групп, занявших круговую оборону. Демонические твари самого разного сорта лезли со всех сторон, но все они были не более чем авангардом противника.

Лассаэр присоединился к Агнолии, и оба они разили противников с одинаковой эффективностью, разве что первый из них обходился лишь своим клинком. В слившихся в какафонию звуках сражения каждому из них приходилось кричать изо всех сил, чтобы собеседник его услышал. Адъютантка начала первой:

— Что ты здесь делаешь?

— Война между Архонтами — это что-то невообразимое. Как бы я не хотел быть далек от этого, я должен был убедиться, что это… — он осекся. — В общем, хорошо, что это все проделки демонов!

Арес бросался из одной части города в другую, тактика его воинов в данной ситуации как нельзя лучше подходила для их выживания. Потому что Архонт был практически неспособен сдерживаться. Ему приходилось очень сильно стараться, чтобы следить за местоположением его последователей и сражаться как можно дальше от них. С тех пор, как Агнолия впервые предложила ему заняться организацией своего войска, они долго и упорно прививали это ему. И именно с тех пор она начала его бить, никогда при этом не сдерживаясь, поскольку Архонт мог понимать только язык боли. Но сейчас Арес впервые смог по достоинству оценить преимущества этой тактики. Его противники погибали сотнями там, где не было ни одного союзного солдата. Кроме того, Архонт ощущал небывалую эйфорию от того, что он разделял поле боя с Лассаэром.