Я тихо пробрался к выходу с чердака и выпустил Зырика вперёд, напутствуя:

— Будь готов в любой момент обернуться туманом.

— Зырик всегда готов, — серьёзно ответил он и аккуратно показал мне коридор.

Двое гвардейцев стояли у распахнутых окон с ружьями наготове. С помощью левитации я бесшумно спустился с чердака и, паря над полом, подлетел к ним.

Сдавил горла обоих телекинезом, пережимая голосовые связки. Затем по очереди вырубил ударами в точку между подбородком и шеей.

Тихо. Быстро. И без жертв.

Затем вырубил выбежавшую из одной из комнат служанку, с помощью Псионического Импульса. И без проблем спустился на третий этаж.

Но вот за поворотом к нужному мне помещению собрались гвардейцы.

— Командир, снаружи всё спокойно!

— Что с его высочеством?

— На момент происшествия он был у себя в покоях! Двери туда заблокированы из-за перегруза защитной системы, но он в порядке… только, крайне недоволен.

— Чёрт, это плохо.

— Однако мастер печатей вот-вот восстановит доступ к двери!

— Добро. Охраняйте этаж, я сам отчитаюсь его высочеству!

— Есть! — ответили два голоса хором.

Послышались удаляющиеся шаги. А я через Зырика взглянул на двоих охранников.

Но вот тут и была моя ошибка…

— Там что-то есть! — крикнул один из них, поднимая ружьё на Зырика, который едва успел скрыться в стене.

— Что⁈

— Какая-то дрянь! Я не понял, но оно скрылось в стене!

— Дерьмо! Я должен долож…

Но доложить он не успел. Телекинезом я угомонил обоих по отработанной схеме: сдавил горло, а затем оглушил. Но на этот раз Псионическим Импульсом.

А затем не теряя времени зашёл в помещение, в чьи окна вёл след от тёмных клякс…

Светло. На вид здесь был стерилен даже пол. Белая плитка, яркие фонари, а на полках куча склянок с зельями. На стене плакат с изображением человека в полный рост, где были отмечены все энергетические центры и каналы.

Кабинет целителя.

И в его центре стояло кресло. В котором сидел Хельг. Его голова была запрокинута назад, а глаза закрыты.

К его руке через иглу была подсоединена трубка, медленно перекачивающая кровь в пакет на прикреплённом шесте. Рядом, на деревянном столе лежал пустой белый лист.

— Хельг, — я подскочил ближе, проверяя его Виденьем.

Живой. Но очень истощён, по трубке из него буквально выкачивается жизнь. Я выдернул её.

Приводить в чувство здесь будет бессмысленно. Сначала вытащу!

Я протянул левую руку и затянул Хельга в Пространственную Тюрьму.

А потом сзади с грохотом отлетела дверь.

— Ты сам пришёл в мои руки, ублюдок.

Я повернулся к князю Амурскому.

Его огромная фигура едва вмещалась в дверной проём, а за спиной маячили гвардейцы с ружьями наперевес.

Аура Амурского была накалена до предела. Энергия буйствовала во всех его энергоканалах, готовая вырваться в любой момент.

— Ты часто произносишь это слово, князь, — стальным голосом ответил я, концентрируя псионическую энергию в мозге. — И я обязательно спрошу с тебя за каждый раз. Но не здесь, а там, где твоё падение будут видеть все.

Но вместо ответа он оскалился, преобразовываясь в огромного красного получеловека-полутигра. В его ауре сверкали светло-золотые искры боевого задора.

Амурский сделал медленный шаг вперёд… а потом резко сорвался с места, быстрее чем человеческий взгляд успел бы его отследить!

Только моим ориентиром было Чутьё.

За миг до того, как бритвенно-острые когти должны были вспороть моё бедро — видимо, чтобы сразу вывести из строя — я выпустил ударную телекинетическую волну Амурскому навстречу.

Его огромное полутигриное тело отлетело в стену, с треском ломая полки и превращая в битое стекло все склянки. Десятки зелий залили его, смешиваясь вместе.

Но тут же в зал ввалились гвардейцы, прикрытые магическими щитами. А выход заблокировал энергетический панцирь рода Улиткиных.

Выходить теперь только через стену…

Но и там уже вспыхнули защитные энергетические печати. Видимо, как раз к этой секунде энергосистему особняка успели частично восстановить.

Подгадали момент, заразы…

Пробиваться с боем — это заливать кровью весь особняк. Такое не сможет спустить даже Виталий, к тому же, вбитие в стену лишь ненадолго вывело Амурского из строя.

Он уже поднялся, охваченный ярким оранжевым пламенем. Над его головой полыхала огромная огненная голова тигра, разинувшая пасть в оскале.

— Кровь моих братьев взывает к отмщению, — прорычал Амурских. — Я исполню клятву, данную на их могилах и никогда не позволю своим потомкам запачкать кровь, смешав её с проклятыми ублюдками!

Полыхнуло! Мощная огненная волна разошлась от него во все стороны, сжигая дотла всё, до чего дотягивалась.

Гвардейцы, пусть и были прикрыты щитами, ринулись обратно в коридор. Улиткин как раз убрал щит, чтобы выпустить их.

Пламя добралось до меня раньше, чем я успел сделать хоть шаг в сторону выхода, но…

Оно лишь стало подпиткой для моей энергетики. Это был не взрыв, а относительно спокойная волна энергии, которая закружилась, затягиваясь в мою левую руку.

Я усмехнулся.

И это вызвало у Амурского приступ бешенства. Он уничтожающим взглядом посмотрел мне в глаза и получил Псионический Импульс.

После чего всё закончилось.

Амурский с грохот рухнул на пол, под округлившиеся глаза выбежавших из комнаты гвардейцев.

Я поднял его тело телекинезом и приблизил к себе. Затем сорвал с его пояса связку с ключами от особняка, которые давали полный доступ ко всему здесь. Включая обход защитных систем.

Конечно, после этого здесь всё переделают.

Но был важен символ. Доступ к дому — святой святых любого человека.

Я развернулся к гвардейцам и приказал:

— С дороги.

Они смотрели на меня с шоком, а некоторые с настоящим ужасом. Их князь, который считался одним из сильнейших магов Владивостока, был меньше чем за минуту побеждён в собственном доме.

Первую секунду они стояли. Но потом дрогнули и разошлись в сторону, освобождая мне путь.

Никто даже не посмел более навести на меня ружьё.

Выйдя из кабинета, я произнёс:

— Передайте своему князю, что я — граф Кальмаров, бросаю ему вызов в бою, за право называться аристократом! Если он осмелится принять его, пусть приходит на центральную площадь Владивостока в двенадцать часов дня.

После чего я спокойно пошёл через весь особняк. Никто не посмел даже попытаться задержать меня.

Пусть я и Чуял робкие желания выстрелить в меня сзади. Но решимости ни у кого не хватило.

И правильно. За удар в спину — только смерть.

Через несколько минут я уже скрылся среди узких улочек, выдвинувшись в порт.

Позор.

Это самое страшное слово в жизни любого аристократа. Особенно того, кто родился в великом клане.

А Амурские относились именно к таким. Потомки великого Тигра, хозяина далёкой сибирской тайги.

Покрыть бесчестьем его имя — это значит подписать себе приговор. Не только в глазах людей, но, в первую очередь, в глазах самого звериного предка.

С этой мыслью с самого раннего детства жил Андрей Амурский. Младший из четырёх сыновей своего отца. Он находился в тени даже незаконнорождённого брата-бастарда, который был старше его всего на год.

Но Андрей всегда был верен своему роду больше, чем кто-либо.

Даже когда брата признали легитимным и он даже получил право на наследование вперёд Андрея.

Потом отец умер. Самый старший из братьев получил власть над кланом, но был подло убит во время выхода на Изнанку.

Отряд идущих с ним охотников атаковали со спины неизвестные. Они перебили гвардейцев брата. А затем и его самого, отрубив ему голову, в рот которой положили смятую бумажку с глумливой запиской.

Гнев второго наследника был невероятен. Он сразу же мобилизовал все силы клана и вместе с союзниками начал обшаривать всю Изнанку, которая была в пределах его досягаемости!