— Закон устанавливает тот, кто властвует. А сейчас больше всего власти у тебя.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что этому господину стоит дать шанс, — я кивнул на Горалова, который тоже плохо понимал мою мысль.

— Говори прямо, Кальмаров!

— Я покажу, — я протянул руку и телекинетические частицы облепили Горалова, поднимая его в воздух. А затем на всей скорости закинули его тяжеленное тело в стенную брешь. Под чуть не выехавшие на лоб глаза Виталия и тайговцев.

А я только ухмылялся. Потому что половину их последующих криков не слышал.

В глазах помутнело от перенапряга псионических сил. Про то, что мою голову изнутри словно молот разбивал, я и вовсе старался не думать.

Ха! Чтобы швыряться телами людей, как игрушками, нужен ранг повыше.

Тем не менее, я взял себя в руки и пошёл следом за ринувшимися в брешь тайговцами. Разумеется, они сразу же побежали за Гораловым, чтобы ни в коем случае не допустить его побега.

— Какого демона ты творишь, Кальмаров⁈ — кричал Виталий. — Я едва его загонял, а ты его выпустить вздумал⁈

Тайговцы пока вязали попытавшегося уползти Горалова. Правда, при падении он что-то сломал, так что с движениями ему было ещё сложнее.

— Ну как, что? Ты же сам сказал, пока он не пересечёт границу зоны, убивать нельзя. А сейчас, как мы видим, этот опаснейший преступник вырвался на волю. Кто-то должен срочно его остановить! — и с этими словами я подошёл к машине, где лежал Хельг.

Я привёл его в чувство.

— Ты нарушаешь закон, Кальмаров, — твёрдо заявил Виталий. Но ничего делал.

— Зато я помогаю восторжествовать справедливости.

Хельг встрепенулся на месте, смотря вокруг безумным от злости взглядом. — Где он⁈

— Прошу, — я указал головой на побледневшего от страха Горалова. — Только поторопись. Если Леопардич тебя застукает, то будет бухтеть.

Через десять минут глава ДКРУ вместе со своими людьми прибыл к зоне сорок четыре.

— Что случилось? — он посмотрел на Горалова, истекающего кровью во всех возможных местах. Он был изрезан тонкой паутиньей нитью, которая свисала с пальцев Хельга.

— Неудавшийся побег, — я пожал плечами. — Но мы задержали экс-князя Горалова, даже сохранив ему жизнь, — мы с Хельгом переглянулись.

Не то чтобы Хельг этого хотел. Его жажда мести требовала забрать жизнь Горалова, но он смог сдержать себя, чтобы даже самую малость не рисковать репутацией «Тайги». Мало ли, кто что сболтнёт.

А Виталий всё это время стоял в стороне, с напряжёнными желваками. Ему не нравилась самая моя авантюра, с местью Горалову.

— Ясно, — устало вздохнул Леопардич. — Даже тут мы сегодня не успели, — он невесело усмехнулся и поднял на меня тяжёлый взгляд. — Ты и здесь отметился, да?

Я промолчал.

А вот он удивил.

— Можешь не отвечать, все и так это понимают. Это какой раз за ночь ты делаешь нашу работу? Третий? — он раздражённо помассировал виски. — Впрочем, не это я хотел сказать. Граф Кальмаров, я приношу вам свои извинения за несправедливое обвинение и попытку задержания. Полностью признаю свою неправоту и отзываю все претензии, выдвинутые в вашу сторону.

Все вокруг молчали. Для главы столь важного ведомства, как ДКРУ, это было очень серьёзным делом — принести публичные извинения.

— Забыли, — я протянул ему руку. — Я тоже не образец для подражания.

Он с ухмылкой ответил рукопожатием. — Это точно. Но никаких проблем с моей стороны не будет. Тем более, что после такого провала, во Владивостоке я больше не останусь, — он задумчиво посмотрел вдаль.

Зона находилась на небольшом холме, так что отсюда открывался красивый вид на ночной город.

— Кальмаров, вы не откажете мне в беседе наедине?

— Разумеется.

Под внимательным взглядом Виталия, мы отошли подальше.

— Как я уже сказал, эта ночь стала провалом всех лет моей работы на благо Империи, — проговорил он, потянувшись в карман за сигаретами. — Будешь?

— Нет, — отказался я.

— Правильно. Я сам не одобряю и курю редко, только когда вот такое вот творится, — он вдохнул отравляющий дым сигареты. — Меня лишат должности. Но я должен защитить Владивосток любой ценой, — он посмотрел мне в глаза. — Поэтому у меня к тебе есть щедрое предложение.

— Владивосток играет слишком большую роль в жизни моего клана, чтобы я бездействовал, когда покушаются на его безопасность. Так что не думаю, что предложение о его защите имеет смысл. Я и так на страже.

Думаю, он и сам это понимал.

Так что его предложение наверняка было связано не с защитой города. А о каком-то его личном интересе, пересекающемся с этим.

— Я знаю, — он сделал зятяжку и закашлялся, от вредного дыма. А потом стряхнул пепел и, затушив сигарету двумя пальцами, скинул в стоящую неподалёку мусорную урну. — Но речь не об этом… — он уставился на ночной город. — Сегодня погибли шесть моих людей. Лучших людей.

Он сжал челюсти и продолжил:

— Они сделали это, защищая меня — своего командира. Это нормально. Но, чтоб меня, это дьявольски раздражает! — от него изошла едва заметная глазом, зато ощутимая кожей волна энергии. — Я бы понял, если бы это случилось на боевом задании. При ликвидации террористов или проникновении на территорию противника. Но не в центре моего города!

Леопардич повернулся на меня. Его глаза стали жёлтыми. — Это было бы невозможно, не знай враг про мои планы. Не знай он, что я собираюсь арестовать губернатора. Самое паршивое, что я был не готов, в отличие от Амурского и, судя по всему, Косаткина. И тебя!

Снова перешёл на крик и обращение на «ты».

Злится. Оно и понятно, ведь по его профессиональному самоуважению был нанесён сокрушительный по силе удар.

— Подозреваете меня? — я скептично поднял бровь.

— Нет, больше нет. Просто вы смогли догадаться, что сегодня произойдёт нечто из рук вон выходящее, а я — глава контрразведки, нет. Это и выводит меня из себя. И раз вы справились с моей зоной ответственности лучше, чем я сам, значит вы для этой работы подходите лучше.

Он вздохнул и потянулся к новой сигарете. Но, посмотрев на неё, спрятал обратно.

— В общем, Кальмаров. Я хочу, чтобы ты помог мне найти предателя. Сегодня, завтра или через полгода, но я должен знать его или их имена. Ты же знаешь про того, кто стоит за этим?

— Если вы о «К», то да.

— Да, про так называемого Каина. Идиотский псевдоним! Пираты рассказали немногое, но достаточно, чтобы я понял куда копать. Так вот, ты достаточно хорошо себя показал, чтобы заслужить право на его ликвидацию. Думаю, мой сменщик на посту главы ДКРУ тоже так решит. Поэтому я прошу тебя: когда ты пойдёшь за его головой и найдёшь любые свидетельства о предателях, передай их мне. А если узнаешь их имена сразу — только скажи и докажи.

— В этом суть предложения? Просто сообщить, кто крысит в ДКРУ?

— Не только. Ещё я хочу лично знать, с разведкой какой страны Каин работает. В том, что он связан с другими державами, я нисколько не сомневаюсь. В одиночку не провернуть всё то, что он устроил сегодня. И я хочу чтобы ты всё это рассказал мне, а не только тому, кто будет руководить ДКРУ на тот момент.

— Вы уже не будете иметь к контрразведке никакого дела.

— Да, — мрачно сказал он. — Не буду. Но и без дел тоже не останусь. Скорее всего — отправлюсь в столицу, чтобы прибиться ко дворцу Его Величества. И буду прямым связным между ним и Владивостоком, в обход всей бюрократии.

— Амбициозно.

— У меня есть все возможности. Но это уже не твоя забота. Твоё дело — найти змей, скрывшихся в тени, у шеи нашей родины. А уж я позабочусь, чтобы они все были уничтожены.

— По сути вы предлагаете разглашение государственной тайны.

Он прищурился. — К тому времени у меня будут полномочия, а если нет — можешь забыть про моё предложение. Если сделаешь, как я предложил, то я замолвлю за тебя словечко перед Его Величеством. А это, считай, дорога в жизнь и неограниченные возможности. С этим даже твой долг будет всего лишь мелкой неприятностью, с которой ты разберёшься за пару ужинов с высшей знатью.