Я хмыкнул.

Кажется, мой маленький секрет исцеления был обнаружен. Впрочем, это было неизбежно, учитывая что с большинством заражённых я даже не виделся, но каким-то образом смог вылечить.

Вопрос «как?» должен был возникнуть у любого целителя.

— Всё так, — не стал спорить я.

— Я так и знал, — он улыбнулся немного странной и даже безумной улыбкой. — Знал, что это не обычная болезнь! Слишко много странностей даже для болезни магического происхождения. Это ведь не вирус, а проклятье, да⁈

Но вот на это я прямо отвечать не стал.

— Перед тем как мы перейдём к делу, нужно решить ряд вопросов. Во-первых, я не знаю, как заражать людей «Безумием». Так что если вы ищете этот секрет здесь, то поспешу вас разочаровать. Во-вторых, я вижу вас второй раз в жизни. И едва ли могу доверять настолько, чтобы раскрывать все секреты своего метода.

— Господин Кальмаров! — он резко встал с серьёзным лицом. — Я нисколько не претендую на ваш секрет! Более того, можете вообще не посвящать меня в него. Для моей задумки этого не потребуется!

— Тогда я внимательно слушаю, — я откинулся на спинку кресла.

Приоткрылась дверь. Служанка принесла на подносе три чашки с горячем чаем, расставила их и вручила трясущейся Лизе тёплый плед. После чего поспешно удалилась.

— Только присядьте, для начала, — велел я.

Кацураги нахмурился, но вернулся на место. — Вкратце я уже объяснил свою задумку. Но для её реализации мне нужно выяснить, каким образом людей заражают или… точнее сказать — проклинают. Руководящие целители Владивостока сегодня собрали экстренное собрание, чтобы узнать этот секрет. Но я хочу сделать это раньше!

— И поэтому вы пришли ко мне, — я наклонил голову набок, внимательно рассматривая Кацураги.

Он не выглядел как лжец.

Зато он мог чувствовать силу проклятья, его концентрацию и, видимо, изучал его вне рамок своей работы. Эдакий учёный, который хочет признания.

И я мог дать его ему.

— Да, господин Кальмаров. Объединив усилия, мы сможем создать панацею. Я уже знаю, как разгадать секрет заражения «Красным Безумием». Но для этого мне потребуется лаборатория и материалы для исследования.

Лаборатория — это деньги.

Материалы — это проклятье во всех его вариациях, включая макры и даже заражённых. И, например, проклятую жемчужину Себастьяна.

И если с деньгами сейчас было напряжённо. То вот материалами я был готов поделиться. Но сначала…

— Вы должны понимать, господин Кацураги, что если я соглашусь — мы станем мишенью номер один для всех целителей России. А среди них есть весьма влиятельные кланы. Им крайне невыгодно, чтобы кто-то сделал прорыв в медицине, который оставит их без огромных доходов. И если я выкручусь, то вот вы… сильно рискуете своей жизнью.

— Я готов пойти на это, — его глаза сверкнули решимостью. — Спасать людей — это смысл всей моей жизни. И если я умру на этом пути, то сделаю это с честью.

Истинный самурай!

— В таком случае, давайте обсудим условия. Вы состоите в клане?

— Нет, господин Кальмаров. Мои родители когда-то состояли в одном из японских кланов. Но после ожесточённой междоусобицы, в которой они и их союзники потерпели поражение, родители были вынуждены бежать. Я родился уже в России. Но унаследовал от родителей одно мистическое искусство, которое может сравниться с магией звериных богов.

— Громкое заявление.

— Оно обосновано, — он выставил вперёд руку и она вспыхнула золотым пламенем. — Это искусство называется рейки. Оно позволяет получать силу из энергетических каналов, которые пронизывают землю, небо и всё сущее. Я мастер целительского рейки и подмастерье боевого. Именно благодаря этому искусству я могу чувствовать «Красное Безумие» как проклятье.

— Это полезно. Но если вы хотите получить моё покровительство, вам придётся стать частью моего клана. Со всеми привилегиями и обязанностями. А вы и все ваши потомки будете обязаны принести клятву верности роду Кальмаровых.

— Я готов.

— Искусство, о котором вы говорите, точно так же придётся раскрыть внутри клана.

Он замешкался на пару секунд. Но дал ответ: — Я понимаю и готов научить тому, что знаю сам и вас, и любого другого члена клана.

— Я так понимаю, вы были членом не самурайского клана.

— Верно. Но как вы это поняли? Рейки доступно любому человеку, так что его способен освоить даже самурай.

— Ваши предки покинули Японию, а не совершили самоубийство, как это распространено у самураев в случае поражения.

— Вы правы, — он опустил голову. — Мы были из рода жрецов. Но потом в нашем храме взяли власть поклонщики демонов горы Кита. От имени нашего храма они совершили массовое жертвоприношение крестьян, вместе со всеми их семьями. Самураи — владыки тех земель, испугались бросить им вызов. Но мой дед и ещё несколько жрецов не смогли остаться в стороне…

Его глаза смотрели вперёд. Но не на меня, а в пустоту.

— Они бросили вызов демонопоклонникам, но проиграли. Тогда мой отец вместе с матерью — дочерью одного из жрецов — также бежал. Сначала на другой конец Японии. Но там их нашли и едва не убили. Поэтому они переселились в Россию, где демонопоклонники уже не смогли их достать.

— Они оставили вас в покое?

Кацураги покачал головой. — Мне неизвестно. Когда отец был жив, он ещё сталкивался с ними однажды. Они пытались проповедовать среди русских рыбаков на одном из островов. Но уйти оттуда они уже не смогли.

В его взгляде загорелся недобрый огонёк.

— Так понимаю, боевое рейки он тоже знал.

— В совершенстве.

— Что же, тогда решено — ты присягнёшь мне на верность, пока как простолюдин. Будешь числиться в слугах. А потом, когда наш проект принесёт плоды, я постараюсь добиться для тебя и твоих потомков баронского титула.

— Благодарю, господин Кальмаров.

Он резко встал и отвесил поклон, полный достоинства. Не такой, какой обычно совершали слуги перед господином, а такой, который я помнил по своим знакомым японцам из прошлой жизни.

У них с поклонами всё было сложно. Множество углов наклона, которые выражали степень уважения.

Но самые уважительные я запомнил. Те японцы частенько отвешивали их, когда псионики выручали их из безвыходных ситуаций.

Никто не считал это уничижением. Пусть тогда это и казалось диковатым.

— А зачем ты взял с собой эту очаровательную медсестру? — Елизавета сидела и не отсвечивала весь разговор. Она укуталась в плед, который ей принесла тоже служанка и отпивала горячий чай из кружки двумя руками.

Как только она засекла на себе моё внимание, то замерла, чуть покраснев. Только глазами хлопала.

— Господин, перед тем как я расскажу это, я попрошу вас дать клятву сохранить это в тайне.

— Как серьёзно. Это как-то связано с другими кланами или империей?

— Нет, — он покачал головой. — Только с проклятьем «Красного Безумия» и больше ничем.

— Хорошо. Я даю слово, что никому не расскажу.

Он кивнул. — Лиза не поддаётся «Красному Безумию» ни в какой форме, — он обернулся к ней. — Покажи господину Кальмарову.

Она засомневалась, но всё же закатала рукав. Там виднелось несколько относительно свежих укусов человеческих зубов.

— Меня укусили вчера, — чуть подрагивающим голосом сказала она. — Но я не превратилась в чудовище. Господин Кацураги сказал, что у меня есть врождённая сопротивляемость.

— По крайней мере, я так считаю, — объяснился он. — Полагаю, что это может помочь нам даже вывести противоядие против этого проклятия.

Пока он говорил это, я уже вовсю изучал Лизу Истинным Виденьем.

Её аура выглядела как у обычного человека. Со своими достоинствами и недостатками.

Трусовата, общительна, достаточно ответственна и дружелюбна — об этом говорили цвета её ауры.

Но потом я разглядел в ней ещё кое-что: тонкие золотистые структуры, которые как едва заметная паутинка были раскиданы по всей её ауре.

И было не похоже, что они там взялись сами по себе.

— Ей тоже придётся присягнуть мне на верность, — твёрдо заявил я.