Вечноживущих и вечномолодых царей никто, разумеется, миру не предъявил. И взоры разочарованных обратились к традициям Востока. Китайские черепахи, по уверениям знатоков, только и годились для изготовления некоего эликсира из правильно приготовленных внутренностей.
– Нет! – воскликнули решительно те, кто не смог добраться до ни в чём не повинных пресмыкающихся Поднебесной. – Всё рядом!
В 1610-м году хроники поведали об исканиях венгерской графини Батори. Вельможная красавица успешно, как передавала молва, принимала омолаживающие ванны из крови нетронутых девиц. Хроники успокаивали возмущенных неотвратимостью кары за такую жестокость – суд короля поместил любознательную графиню на вечное поселение в темницу. Вероятно, для дальнейших философических размышлений о бренной скоротечности жизни.
Венгерские эксперименты навели на мысль, и маршал Франции Жиль де Рэ в замке своём принялся увлечённо подвешивать похищенных юношей. Некие консультанты убедили маршала в том, что только из семени повешенного произрастает мандрагора – магический корень, дающий бессмертие. Как добывалось семя, о том история молчит.
Опыты на крови отвратили своей непомерной жестокостью, и были оставлены.
Несколько веков заняли опыты химические в надежде получить универсальное средство – философский камень, дарующий вожделенное освобождение от пугающей смерти. На традиционный вопрос – и где тот камень? – алхимики молчат по сей день.
А в веке XIX-м вдруг вспомнили про другие опыты – образованного боспорского царя Митридата VI Эвпатора, правившего в I-м веке до нашей эры. Вспомнили, стряхнув пыль с мемуаров грека Андромаха, придворного медика приснопамятного римского императора Нерона. Уверяли, что варил тот государь из неких пантикапейских трав териак – верное средство бессмертия. Об успешности опытов крымского владыки хроники тоже не сообщают. И всё тот же, набивший оскомину вопрос: и где тот государь?..
И – так – далее…
В общем и целом, за века и тысячелетия никто из смертных соискателей так и не смог открыть способ безгранично продлить жизнь человеческую. Впрочем, за одним маленьким исключением. Российский гений профессор И. И. Мечников ввёл в научный оборот термин танатология (наука об умирании), и скромно заявил, что единственно доказанный им экспериментально метод некоторого продления жизни заключается в… постоянном употреблении кисломолочных продуктов. Каковые по природе своей угнетают гнилостные бактерии, «забивающие» всякий организм продуктами своей жизнедеятельности – токсинами. Продлевают свои жизни, сокращая её у других…
Открытие Мечникова признали полезным, но скучным, ибо такое открытие лишало людей сказочной веры в чудесное избавление от призрака неизбежной кончины. И главное – последовал философский вывод – оставался неизлеченным страх смерти!..
Французская писательница Жорж Санд, не допускавшая смерти личности, заявила публично: «Смерть столь отвратительна, что ни один из нас не в состоянии смотреть на её приближение без ужаса». Заявила, словно бы подтверждая мнение немецкого философа Шопенгауэра о том, что «… всякий раз, когда умирает человек, погибает целый мир, который он носит в своей голове; чем просвещённее голова, тем этот мир отчётливее, яснее, значительнее, обширнее, и тем ужаснее его гибель».
Смерть, однако же, продолжала оставаться в умах не только пугающей, но и по-прежнему непонятной. И более всего непонятной оставалась неотвратимость смерти, что и составляло её феномен. Мыслители утешали, что феномен смерти отнюдь не делает жизнь бессмысленной; напротив, он подчеркивает ценность, смысл и самую сущность человеческой жизни, освещенной светом разума. И разве не в области разума и гуманности в наивысшей степени проявляются сущность человека и его надежды?
Вероятно, мыслители правы в том, что сущность человека в большей степени сокрыта в его собственном разуме, нежели в физическом теле. Ведь по сути своей организм человеческий представляет собой многомерную структуру в пространстве и времени. И для того, чтобы время позволило структуре такой двигаться в обратном направлении, разум человека должен достичь и миновать некую предельную точку на ткани Вселенной. Точку со свойствами, какие мы ещё не можем объяснить известными нам физическими законами. Объяснить не можем, но имеем возможность чувствовать!..
Человеку вообще дарованы многие возможности, какие он часто недооценивает, либо даже и не догадывается о них. Едва ли не главная среди них – возможность развивать в себе личностное начало и духовно возвыситься над началом животным. Возвыситься до той степени, когда он сможет реально влиять на собственную судьбу, и освободить себя от ухода в вечное небытие, в ничто. Высшей степенью духовного возвышения человека служит его преображение.
Достигнув духовного преображения, человек уходит из обычной жизни вовсе не так, как принято считать в традиционном религиозном смысле: наступает смерть, и душа человека отрывается от тела, чтобы продолжить в загробной жизни бестелесное и бессмысленное существование, и чаять своего воскресения в «конце всех времён».
Всё много сложнее и проще. Ещё античные греки сравнили человека с микрокосмосом, какой находится между макрокосмосом Вселенной и микромиром, состоящим из элементарных частиц. Если бы греки располагали современной нам лабораторной базой, увидели бы античные, что динамическое поведение электрона слагается из двух фаз квантового состояния его движения – видимой и невидимой. Визуально электрон словно бы исчезает, а потом вновь возникает на экране при своём движении в пространстве.
Почему так происходит – сие тайна великая есть. Но триаду Вселенная – человек – частица никто не отменял, и тогда закономерен вопрос: а не происходит ли нечто подобное с бытием самого человека?
И если происходит, то…не здесь ли путь к истинной реальности, к постижению законов, управляющих Вселенной? И не менее важное – не здесь ли выявляется связь между философским и религиозным видением мира?
С осознанием ответов на эти вопросы приходит понимание идеи бессмертия личности. Понимание того, что уровень развития личности зависит от глубины проявления в ней самой Жизни. Цепь аргументов здесь такая: камень, обыкновенный булыжник не умирает потому, что он ведь и не живёт (хотя это и не бесспорно!). А куст орешника повинуется заложенной программе жизни, и растёт там, где пробился его росток из семечка. Умирает столь же просто, как и жил. Но жил!..
Корова живёт уже гораздо более полной жизнью. Возможно, она не вполне осознаёт себя, но точно осознаёт среду, в какой существует со своими желаниями и потребностями. Умирает в свой час, и замещается в жизни другой такой же животиной.
С человеком же дело иное, ибо он уже личность. А личность уже не просто особь, личность единственна и неповторима, и не может быть полноценно замещена никакою другою личностью. Посему в мире окружающем смерть всякой индивидуальности суть утрата невозместимая. И чем ярче расцвела человеческая индивидуальность, чем полнее, богаче духовная жизнь человека, тем полнее и его смерть. Именно потому, что человек как личность, а не как особь, живёт духовно и в духовном находит смысл своего существования на тонком плане Бытия. В духовном…
Без принятия такого вывода невозможно объяснить, как ограниченное пространством и временем сознание человека способно воспринимать бессмертного Бога, если такое сознание не сопричастно бессмертию и природе Бога-творца.
И если учитывать, что во Вселенной периодически происходит обновление форм её Бытия, обоснованным представляется фундаментальный вывод о том, что за смертью человека всегда остаётся перспектива его обновления, иначе – воскресения.
А обновление после ухода души из мира реальности не есть ли бессмертие?..
Круг замкнулся, и мы снова приходим к идее воскресения. Что же в «сухом остатке»?
Несмотря на тщету мечтаний и экспериментов, стремление к бессмертию человек не оставляет долгие века, и даже «материализовал» его в имени человеческом Атанасиос – «бессмертный». Это имя должно укреплять жизненные силы, и увеличивать жизненный век человека вплоть до его неизбежного путешествия в компании безмолвного перевозчика душ старого Харона. Такое объяснение придумали для себя древние греки.
