Справедливости ради следует отметить, что в то легендарное время базилевсу полагалось на деле быть лучшим, умом и личной храбростью оправдывать свой архи-великий ранг. Иначе говоря – полагалось высшему лицу лично заслуживать уважение соотечественников, а не требовать его из болезненного честолюбия властной натуры…
Убыль ожидаемых народом качеств благородного и порядочного лидера могла стоить базилевсу царской власти, священных атрибутов её, всей нажитой собственности, а со всем тем и почётнейшего статуса аристархоса.
Как и прежде водилось, во времена последующие греки взяли обычаем нарекать детей своих царственным именем Аристархос и надеялись, что жизнь потомков будет высокой и яркой, и наполнится великой пользой государству и полису. Надежды человеческие словно бы добрым кармическим эхом воплощались в имени, и имя служило своим носителям мостом через реку жизни.
В российский именослов греческое имя Аристархос вошло в X-м столетии, и по времени обрело адаптивную форму Аристарх. Наибольшее распространение это имя получило в сердце России и в её западных областях.
Оставлен след имени в народном фольклоре: бытовала на Руси шутливая поговорка: «Силён Аристашка, коль вскормлен на кашке».
Арка́дий
Имя Αρκάδιος (Аркадиос) имеет греческое происхождение. Греки в живой речи называли свою страну Элладой, а соседние народы именовали её жителей эллинами. Подобно именовались и жители области Аркадия. Из топонима родилось имя человеческое. На языке древних эллинов имя Аркадиос имеет смыслом: «уроженец Аркадии», «житель Аркадии». Что же представляла собою эта земля, в проекции явившая имя?
От седых времён южную часть Эллады (Греции) величали Пелопоннесом, т. е. «островом Пелопа», – родоначальника династии Пелопидов в Микенах.
Состояла же та славная земля из центрального плоскогорья и его очень неравных по величине склонов к окружающим морям. Это плоскогорье и звалось Аркадия, и была то страна суровая, поросшая дубовыми лесами, дававшими некогда приют медведям, от которых она и получила своё название (аркос, или арктос – «медведь»). Эпонимом же этой благословенной земли считали мифического Аркада, сына верховного бога Олимпа Зевса и нимфы Каллисто.
Горные котловины области той создавали определённые сложности для коммуникаций, сложно было прокладывать дороги через чащи и буреломы, ущелья и гребни горных вершин. Такие проблемы мешали политическому объединению племён. И только в юго-восточном, сравнительно ровном уголке гористой Аркадии образовались некогда значительные общины: Мантинея и Тегея.
По краям плоскогорья, на севере и востоке Аркадии возвышаются горные цепи с вершинами, увенчанными белыми шапками снега – Эриманф и Киллена.
Здесь реки, не находя стока, исчезают в пропастях-катавотрах. Особенно знаменито и зрелищно падение горного потока Стикса, считавшееся от начала начал входом в потусторонний мир Аида. Грозные мрачные скалы и бьющиеся средь них белопенные потоки, проваливающиеся в бездонные щели ещё во временах стародавних дали повод к рождению мифов о царстве подземном и роли Гермеса, главного бога-покровителя Аркадии, и проводника душ в страну мёртвых. Зябкая, однако, картинка…
Но не всё в Аркадии выгладит столь мрачно и пугающе. Напротив!
Из склонов наиболее значительны оба южных – Мессения с долиной Памиса, и Лаконика с долиной Эврота, отделённые друг от друга высокой горной цепью альпийского характера – Таигетом.
Оба склона весьма плодородны, особенно Мессения, но её делит на две части важная в исторических преданиях гора Ифома, прежде затруднявшая объединение страны.
Напротив, Лаконика по природе единая, населением своим всегда тяготела к центральной общине, каковой считались поначалу Амиклы, а позднее Спарта.
Восточный склон – Арголида – обладал прекрасными гаванями, среди которых первенствовали «золотые» Микены.
О, ветхий временем город Микены достоин отдельного упоминания!
Это был величественный полис в Арголиде Аркадской; по названию его историки ныне определяют отдельный пласт древнегреческой культуры. Считают Микены и центром всегреческой цивилизации во II-м тысячелетии до нашей эры.
Построил Микены Персей, что в мифах прославлен убийцей Горгоны, и девы спасителем чтился веками. В Микенах же правил царём Агамемнон, что зову спартанцев ответил и к Трое отправился с войском, за честь оскорблённого брата вступившись.
Погибли Микены в битвах с Аргосом в 468-м году до н. э. Теперь лишь руины о славе великого града былой под ветром поют и стенают…
Впрочем, руины Микен до наших дней известны как излюбленное место археологов всего мира. В трактатах научных учёные мужи пером описали в деталях мельчайших, как жизнь протекала водою сквозь пальцы микенцев беспечных, и в ярких альбомах лишь видит наш современник остатки стены циклопической кладки, Львиные ворота, подземную сокровищницу Атрея, купольные погребальные толосы – последние прибежища царей и цариц, что правили градом великим в крепости на скалистом холме тридцать и более столетий назад…
Вернёмся ж и мы к описанию Аркадии славной!
…Скромный видами среди прочих северный спуск к морю в народе называли Ахайя за то, несомненно, что в старых легендах именно там получили прибежище разгромленные племена греков-ахейцев.
Западный склон – Элида – являет собой живописную долину двух рек, Пенея и Алфея. На Алфее некогда произрастала священная роща Зевса – Олимпия, где каждые четыре года устраивались Олимпийские игры древности, получившие название своё от благоухающих лавров священной рощи.
О, Аркадия, благословенная Небом!
Так называли прекрасную местность ту её счастливые жители.
Называли Аркадию греки и страной пастухов из-за обилия сочных многотравных лугов с пасущимися стадами и отарами, а жителей её с добрым юмором – пастухами. Не обижались жители, а соглашались легко пастухами побыть в молве незлобивой.
В поэме знаменитого древнегреческого поэта Вергилия «Буколики» есть такие строки:
Тут же и Тирсис, овчар со стадом своим задержался,
И Коридон, проходивший со стадом козочек дойных,
Оба цветущие юностью, дети Аркадии оба,
Равно готовы и петь, и ответствовать песней на песню.
Аркадия – единственная страна Пелопоннеса, какой не коснулось дорическое переселение народов; она сохранила в потомках кровь древних её обитателей-пеласгов, что славно жили в веках скотоводством и земледелием, мало или вовсе не знали промышленности, искусств (за исключением музыки), наук не ведали, и пользовались у остальных греков репутацией гостеприимного и благочестивого народа.
И потому поэты охотно изображали Аркадию страной райской невинности, патриархальной простоты нравов и мирного счастья.
Аркадские пастухи, воспевавшиеся с фантастическими прикрасами, сделались даже предметом определённого рода поэзии – пасторали. В пасторальных аркадских произведениях деревенские жители не только счастливее, но и щедрее, добрее к ближнему, чем утопающие в роскоши аристеи и изнемогающие в суете горожане.
Шумную и суетную жизнь больших городов европейские поэты противопоставляли простой и близкой к природе жизни аркадских пастухов; и строфами своими уверяли читателей, что и птицы лесные, щебечущие в тени листьев зеленых, более пленяют слух человеческий, нежели сестры их городские, сидящие в раззолоченных клетках; и простые напевы пастухов бесконечно выше и чище хвалебных од, что лестью привычной звучат во дворцах аристархов.
Знаменитейшим из таких пасторалей прослыл пастушеский любовный роман «Дафнис и Хлоя». Продолжительный успех, каким пользовались пасторали несмотря на все их нелепости и несообразности, объясняется тем простым фактом, что читатели отдыхали над этими мирными картинами от кровавых войн и искусственности городской жизни, и в том находили иллюзию счастья.
