— Обычно я никому не показываю своего облика, чтобы не стать предметом сплетен и пересуд. Но здесь, за пределами общей залы, нас никто из посторонних не увидит.

— Стоит ли мне воспринимать ваш жест актом доверия? И если да, то чем я заслужил такую милость?

— Дело в вашем отце, экселенс, — коротко сообщила рыцарь.

— Неужели? И каким, простите, боком он здесь? — не очень-то радостно воспринял я слова сопровождающей. Не хватало, чтоб она сейчас назвалась его незаконнорожденной дочерью…

— Мы были знакомы достаточно долгое время, — не обратила внимания на мою неучтивость собеседница. — Несколько раз он спасал мне жизнь. Всё, чем я сейчас располагаю, заработано отчасти и благодаря ему. Поэтому я охотно вызвалась сопроводить вас к покоям Его Благовестия. Хоть вы и не очень похожи на экселенса Одиона, но я зрю в суть вещей. Я вижу в вас тот же самый стержень, что и в нем. Я надеюсь, он будет с вами всегда.

— Надо же… а при каких обстоятельствах вы познакомились? — осторожно принялся я прощупывать почву.

— Я служила под его началом в Корпусе Вечной Звезды, — невозмутимо призналась девушка. Или все-таки женщина? Выглядит молодо, но алавийская кровь, пусть и сильно разбавленная, может значительно осложнять визуальное определение возраста.

— Так вы милитарий? — удивился я уже в третий раз за эту короткую беседу.

— Ну да. А что вас смущает?

— Нет-нет, ничего. Простите, это была необдуманная реплика с моей стороны, — поспешно съехал я, а сам пытался припомнить других озарённых женщин.

— Что ж, экселенс, патриарх ожидает вас за этой дверью. Мне безумно хотелось бы с вами поговорить подольше, но я не смею заставлять Его Благовестие долго ждать.

— Может тогда мы встретимся после моей аудиенции? — предложил я. — Просто объясните, как вас разыскать.

— В этом нет ничего сложного, — почему-то ухмыльнулась девица. — Спросите Иерию нор Гремон в кельях Пятого Ордена. Вам подскажут дорогу.

Прежде чем изумление вновь успело прорваться на мою физиономию, сопровождающая поклонилась, а затем без лишних слов развернулась и устремилась прочь. Вот так барышня! Я знаю её несколько минут, а она уже осыпала меня ворохом сюрпризов. Определённо с ней нужно подружиться. Свой человек в Пятом Ордене способен невероятно сильно облегчить мне жизнь…

Символически постучавшись, я толкнул дверь и вошел в приемную к государю. Вошел, и лишь каким-то чудом сдержался от того, чтобы не накрыть себя магическим щитом, а всё вокруг не забросать «Снарядами». Потому что помимо патриарха в уютно обставленном кабинете находилось еще и двое чёртовых альвэ!

— Экселенс нор Адамастро, наконец-то вы пожаловали! — холодно улыбнулся мне Леоран гран Блейсин. — Присаживайтесь, нам нужно кое-что обсудить.

Медленно обходя широкий трехместный диван, я непрестанно косился на парочку темноликих. Черные плащи, золотое шитье, безумно дорогие доспехи и зловещие полумаски в форме черепов, созданные так искусно, что казались продолжением их лиц. Твари. Я уже видел их. Это такие же колдуны, как и остановившие прорыв Сарьенского полка. А быть может и вовсе те же самые. Твою мать…

— Позвольте представить вам моих союзников и добрых друзей, — государь ладонью указал поочередно на алавийцев. — Веил’ди Зонн и веил’ди Нилле. Они члены Великого Совета и кардиналы Высшего Капитулата. Если вздумаете обращаться к ним, обязательно добавляйте «веил’ди», иначе это будет расценено как фривольность или даже грубость. Вам всё понятно?

— Да, Ваше Благовестие, — спокойно кивнул я, хотя внутри меня всё аж клокотало.

— Что ж, прекрасно. Тогда я сразу перейду к сути. Дело в том, что мне известны подробности произошедшего на полях Медеса. Я знаю, как и когда пал Сарьенский полк. Поверьте, я огорчен этим событием не меньше вашего, экселенс нор Адамастро. Однако я уверяю, что это было просто недоразумение. Прискорбное, трагическое, но всё же недоразумение. Тем не менее, мы уже обсудили данный инцидент с дипломатами союзников и получили удовлетворительную сатисфакцию. Как видите, отношения между нашими державами в кои-то веки стали налаживаться. И никто из нас не стремится возвращаться к прежней конфронтации. Вы улавливаете, к чему я клоню, господин Ризант нор Адамастро?

Мне захотелось вскочить и выкрикнуть в лицо этого властвующего ублюдка всё, что кипело на душе. Ты, паскуда, торгуешь жизнями собственных подданных! Ты сначала отправил на верную гибель семь сотен славных воинов, которые готовы были защищать твою сраную Патриархию, а теперь трусливо покрываешь их убийц! Ты заигрываешь с врагами, которые обвивают шею твоей страны шелковой удавкой! Ты готов простить им смерти тысяч других присягнувших тебе солдат, пытавшихся своими трупами вымостить для человеческих земель путь к порту Элдрима! О какой сатисфакции ты говоришь, мерзкий предатель?!!

Но вслух я сказал совсем иное.

— Разумеется, Ваше Благовестие. Я понимаю, что такое политика, и как она умеет диктовать свои условия.

— Меня радует зрелость ваших суждений, экселенс, — поощрительно прикрыл веки патриарх. — Не каждому в столь юном возрасте доступна подобная прозорливость. Считайте, что я заметил это в вас сразу, а потому решил небольшой родовой спор в вашу пользу быстро.

— Искренне благодарю за это, Ваше Благовестие…

— Не хотите ли и вы оказать мне встречную услугу, Ризант? — вкрадчиво поинтересовался монарх.

— Всё что пожелаете, — любезно согласился я, не выдавая своей настороженности.

— Веил’ди Зонн, если позволите…

Правитель повернулся к одному из алавийцев и вытянул ладонь. Темноликий молча вложил в нее какой-то плоский камушек, похожий на обычный речной голыш, только абсолютно черный.

— Дайте вашу руку, экселенс, — безапелляционно потребовал Леоран гран Блейсин, и я нехотя подчинился. — Вам нужно держать артефакт вот таким образом, всеми пальцами. Но сперва…

Патриарх достал откуда-то из своих одежд длинную стальную спицу, украшенную шлифованным рубином, а затем подчеркнуто медленно проколол подушечку моего большого пальца.

— Теперь сожмите кулак и произносите: «Я клянусь преданно служить вам, Леоран гран Блейсин и никому, никогда не раскрывать обстоятельства гибели Сарьенского конного полка».

— Я клянусь преданно служить вам, Леоран гран Блейсин и никому, никогда не раскрывать обстоятельства гибели Сарьенского конного полка, — повторил я.

Монарх, прищурившись, внимательно следил за мной. Но я так и не понял, чего он ожидал увидеть. Я догадывался, что это какая-то магическая клятва, похожая на ту, которую с меня пыталась взять Гесперия. Однако же она в тот раз так и не сработала, и мне не довелось узнать, что должно произойти дальше. Пришлось для вида поморщиться, будто от зубной боли. Пусть наблюдатели трактуют мою мимическую игру как хотят.

— Что-нибудь почувствовали? — озабоченно полюбопытствовал патриарх.

— Жжение какое-то… — наобум брякнул я. — После тех вещей, что со мной делали в улье кьерров, моё тело порой ведет себя непредсказуемо. Не так, как раньше.

Гран Блейсин посмотрел на альвэ, и те синхронно пожали плечами.

— Вероятно, так бывает, — признал один из них, доводя меня до трясучки своим отвратительно грубым произношением.

— Хорошо. Тогда верните артефакт, экселенс.

Я протянул ему камешек, обратив внимание, что он, невзирая на гладкую структуру, бесследно впитал в себя кровь с моего большого пальца. Только темный отпечаток и остался.

— Отныне будьте аккуратны, Ризант. Если вы вздумаете нарушить зарок, то умрёте раньше, чем успеете договорить. Это не известная нам магия, а нечто большее. Что-то божественное, древнее и необузданное. Слова данной клятвы навсегда выжжены на вашей душе.

— Спасибо за предостережение, Ваше Благовестие, — продолжал я изображать невозмутимость.

— Что ж, если мы так быстро достигли взаимопонимания по этому вопросу, то мне нечего больше добавить. Вы можете быть свободны, экселенс нор Адамастро. Правьте своим домом с умом, чтобы дни вашей семьи были благополучными и долгими.