Пришлось вновь бодриться «Энергетиком» и подкрепиться «Перстом». А потом закрутилась безумная карусель, в которой любая ошибка могла окончиться моей гибелью. Под действиями чар я скакал кузнечиком и крутился ужом. С одной стороны меня щемили разведчики, прыгающие сквозь огонь словно цирковые псы. А с другой поджимали иштассы. И если последние доковыляют, то мне точно кранты. Эти мощные отродья просто задавят своей массой. А пространства для маневров оставалось всё меньше и меньше…

Везение не могло длиться вечно, и одно из хвостатых чудищ таки всадило мне между лопаток зазубренное жало. Видимо, оно оказалось щедро напитано ядом, потому что по всей спине тут же разлилась боль, которая не поддавалась описанию. Пожалуй, ближе всего было бы сравнить её с выливанием на свой горб только что вскипевшего чайника…

Взревев белугой, я ринулся вперед. Отравленное острие с треском выскочило из меня, вырвав кусочек мяса. Но жалеть о нём было некогда. Нужно срочно создавать «Божественный перст!»

Целебное заклинание несколько замедлило распространение яда, но явно не ликвидировало его полностью. Я всё еще чувствовал, как жжет и пульсирует плоть вокруг раны. И теперь меня уже покинула шальная уверенность в успешности моего побега. Похоже, тут-то меня и разорвут… Но черта с два я опущу руки и сдамся! Не сдохну, пока в последний раз не посмотрю на небо!

Резко развернувшись, орошаю порождений кьерров огненными брызгами. В другой ладони, параллельно, создаю модифицированные «Объятия» и кидаю в иштассов. Близко. Очень близко. Но приходится идти на риск, чтобы вырваться.

Взрывная волна расшвыряла всех, даже тяжеловозов. Не знаю, убила ли кого, но меня так воткнуло в стену тоннеля, что в глазах потемнело. Повезло еще, что проход не обвалился. Однако сквозь мутную пелену я увидел его. Временно освобожденный путь к баррикаде…

Мое тело сильно пострадало от магического разрыва. Вполне вероятно, что мне переломало несколько костей. И сейчас следовало в первую очередь срочно исцелить себя полудюжиной «Божественных перстов». Но я потратил драгоценные секунды на плетение более сложного и объемного «Энергетика…»

Чудодейственная волна прокатилась по телу, снимая усталость. Слух исчез, заглушенный тонким комариным писком. Но мне хватало и одного зрения. Я вскочил на ноги и помчал вперед, лавируя между неуклюжими иштассами, которые медленно поднимали свои туши. Несколько раз они чуть не приложили меня своими мясистыми копытами, но я ловко увернулся, избегая их прицельных, но не шибко быстрых ударов.

Наконец-то! Я добрался до груды камней, преграждающих проход! Взлетев на самую вершину с проворством обезьяны, я прыгнул в узкую щель между потолком и баррикадой. Приходилось извиваться как червяк, активно работать плечами, а руками отгребать от себя мешающие протиснуться булыжники. Но я сделал это и перевалился на другую сторону!

Чтобы задержать преследователей, я закидал внутренний склон кучи десятком «Объятий», топя его в пламени. А потом без оглядки кинулся вперед. К свободе. Мне показалось, что здесь даже воздух был какой-то другой. Свежее и прохладней. Совсем не такой спертый и затхлый, как в глубинах улья…

По мере возможности я поддерживал себя «Перстами», стремясь исцелить полученные повреждения. Вроде бы даже получалось. Хотя под действием «Энергетика» что-либо понять было сложно. Но тут я увидел свет в конце тоннеля. Вполне реальный, а не метафорический. И силы появились как-то сами собой.

Пробежав остаток пути на предельной скорости, я выскочил из пологого лаза, в которой можно было без проблем въехать хоть на телеге, прямиком под усыпанный звездами небосклон. Где-то на горизонте уже занималась бледная полоса рассвета, даруя мне вожделенную фору. Ведь днем ни кьерры, ни их отродья не высунутся на поверхность.

Неужели я смог? Израненный, изможденный, перемазанный с ног до головы кровью и чужими потрохами. Но свободный! А на воле уже и умереть не жалко…

Невзирая на все полученные травмы, сдаваться я не собирался. Я упрямо плелся на запад, в сторону границ человеческих государств. У меня не было ничего. Ни нормальной одежды, ни походного котелка, ни еды. Весь мой скарб — это один из ножей Насшафы и обломки калимбы, которая не пережила приключений в подземельях. От нее осталась только верхняя часть корпуса и разболтавшиеся язычки. Штук пять где-то потерялось, но из оставшихся двадцати все еще можно было собрать аналогичный инструмент. Если выберусь из Абиссалии, конечно.

Но, помимо этих напастей, само моё тело находилось не в лучшем состоянии. Ноги еле ворочались, ребра простреливало болью при каждом вдохе, спина от яда распухла так сильно, что я ощущал натяжение кожи в районе плеч. Плюс, во мне застряло с полсотни мелких каменных осколков, которые до сей поры не загноились только благодаря регулярному использованию «Божественного перста».

Теперь добавить к уже существующим проблемам отсутствие на поверхности Абиссалии чистой воды. И становится ясно, что мое положение чуточку хуже, чем отчаянное и безнадежное. Если бы не подсмотренные у кьерров плетения, я бы уже загнулся. Но «Энергетик» вкупе с «Перстами» еще кое-как поддерживали функции моего организма. Да вот только надолго ли меня хватит?

Унылая каменистая пустошь, испещренная складками оврагов, тянулась от горизонта и до горизонта. Здесь не на кого было охотиться. Негде отдохнуть. А солнце, тем временем, клонилось к закату. Скоро наступит ночь, и я окончательно выбьюсь из сил. Мне срочно нужно сделать привал…

На морально-волевых я спустился на дно какого-то ущелья. Нашел там маленькую лужицу, не успевшую высохнуть с последнего дождя и, наплевав на все условности, жадно выхлебал её до самого дна. Жажда немного отступила, но особого облегчения мне это не принесло. Забравшись в глубокую трещину, я забылся беспокойным сном, наполненным бредовыми видениями. Твари кьерров преследовали меня даже в беспамятстве. Рычали, скулили и хватали за ноги. А я бежал, путаясь в невидимой вате, и почему-то не мог пользоваться магией.

Пробудился я совсем скоро от пробирающего до костей холода и нарастающей боли в спине. Она набрала такие обороты, что уже мешала дышать. Полдесятка «Перстов» немного облегчили мои муки, но к полному выздоровлению не приблизили. Нет, так заночевать у меня не выйдет. Климат тут, конечно, отнюдь не северный. Но в темное время суток температура едва ли превышает десяток градусов. Плюс холодные камни вытягивают из меня драгоценные крохи тепла. Если останусь здесь, то к утру точно околею. Надо двигаться, иначе смерть. Да и твари белокожих наверняка уже идут по моему следу.

С протяжным стоном выбравшись из жалкого убежища, я наколдовал очередной «Энергетик» и отправился в путь. Стараясь держаться так, чтобы созвездие Северного Дракона оставалось по правую руку, я шел к темнеющим вдали горным хребтам. Совсем низким, скорее даже холмикам. Но утром, когда встанет солнце, с их пологих вершин можно будет осмотреться. Не уверен, правда, что смогу там дотянуть до рассвета. А впотьмах даже острое алавийское зрение не шибко великий помощник. Какие-то общие очертания увижу, но и только.

Пьянящий эффект свежего воздуха поверхности окончательно выветрился. На смену ему пришла отупляющая усталость. Я брел как робот, особо уже ни во что не веря. Да, Абиссалия слишком обширна, чтобы её можно было преодолеть пешком без крошки припасов. Но я себе такой цели и не ставил. Хотелось лечь прямо в пыль и колючую пожухлую траву, наплевав на всё. Но упрямая надежда не желала сдаваться и гнала меня дальше. Не для того я столько пережил, чтоб так безрадостно сгинуть.

Однако утомление брало своё. Мое внимание стало рассеянным. Я фактически спал на ходу. И спасительной пощечиной, отрезвившей меня, стал раздавшийся откуда-то сверху щелчок. Он был похож на стук, который издает падающая на камни кость. И я тотчас же подобрался, напомнив себе, что ночью тут ничуть не безопасней, чем в самих ульях кьерров. Заготовив проекции «Пуль», я утроил бдительность и медленно полез выше. Странный звук повторился еще несколько раз, заставляя меня замирать и чутко вслушиваться в темноту. Но потом я все равно продолжал движение. В таком осторожном темпе мне почти удалось добраться до вершины. Но тут, как назло, из-под моей ступни вывернулся крупный булыжник и поехал вниз, собирая шуршащую лавину из мелких камушков.