— Хочу сделать подарок, — произнес я.

— Подарок? — вскинула бровь дриада.

— Я написал элегию. Специально для тебя. Послушай…

Без долгих предисловий, я водрузил калимбу перед собой и заиграл всеми десятью пальцами. Легкая задумчивая мелодия взвилась в воздух, навевая мысли о весне, пении птиц, перестуке теплого дождя и рождении новой жизни. Лесной дух остолбенела, став поразительно похожей на молодое деревце. И не шелохнулась до тех пор, пока я не заглушил дребезжание металлических пластинок. Зато сразу после этого она порывисто подошла и заключила меня в крепкие объятия. И я заметил, как в уголках глаз Гесперии заблестели желтоватые смолянистые слезы.

Вау… неожиданная реакция. Не думал, что её настолько проймет.

— Это был мой прощальный подарок, — провел я ладонью по зеленоватым волосам дриады. — Мне нужно уходить.

— Зачем? Разве тебе здесь плохо? — огорошила она меня своим вопросом.

— Нет, у тебя тут очень уютно. Но меня связывает договор. И я не знаю, чем может грозить его нарушение.

— Мне не хочется тебя отпускать…

— Меня или Ризанта?

— Вас обоих.

— И что же тогда мы будем делать? — тихо спросил я.

— Не знаю… — прошелестели листья вокруг. — Я не могу тебя неволить, ведь это путь насилия, которое мне претит. А ты давно уже показал, что готов на него отвечать сторицей.

— Это так, — не стал я отрицать очевидного. — Но почему ты печалишься? Я буду часто навещать тебя. Клянусь.

— Странно… ты не врешь, — задумчиво изрекла дриада. — С нашей первой встречи ты слишком сильно изменился. Я не думала, что смертные так умеют.

— Я просто понял, что ты не угрожаешь мне. И потому могу позволить себе откровенность.

— Тогда как твое настоящее имя? — лесной дух немного отпрянула и посмотрела мне в глаза.

— Александр. Так меня звали в моей прошлой жизни, — поделился я.

— И снова не соврал… — с оттенком грусти вынесла вердикт собеседница. — А я думала, что всегда буду звать тебя «чужак».

— Зови, как тебе нравится, я не обижусь, — тронула мои губы улыбка.

Создание природы разжала объятия и отошла на несколько шагов. Окинув меня взглядом, будто стараясь запечатлеть в памяти мой образ, она указала себе за спину:

— Тогда иди. И помни, что ты обещал.

— Еще раз спасибо тебе за всё. До свидания, Гесперия. Я загляну, как только выдастся минутка.

Помахав здешней хозяйке, я смело отправился прямо в глухую чащу, пробираясь сквозь густые заросли. На сей раз момент перехода в мир людей я даже не уловил. Лес просто неожиданно расступился, открывая мне залитый солнцем луг. Тут, примерно в паре километров от меня, виднелись деревенские домики, из труб которых валил дымок. Паслись черно-белые кляксы коров, меланхолично пощипывающих траву. Откуда-то доносился далекий лай собак и крики пастухов. Эх, идиллия…

Поправив на плече ремешок с калимбой, я зашагал к жилым постройкам. Ну что, Ризант? Поздравляю нас с возвращением домой…

Разницу в отношении прохожих к моей персоне я заметил сразу. Первый же встречный крестьянин смачно харкнул мне под ноги, обозвал ублюдком-выродком-нелюдью и велел убираться, «покуда на вилы не насадили». А я ведь всего лишь хотел дорогу до Клесдена спросить. Пока я обтекал после такого пламенного приветствия, мужичок шустро свалил, оставив меня одного. Пожалуй, это даже хорошо. Иначе б я ему точно нос набок своротил.

Ну да, чего удивляться? Ведь в моей седьмой колонне бойцы, да упокоят боги их души, полукровок открыто презирали и ненавидели. И если раньше мне, как аристократу, мало кто решался высказать за цвет глаз, то теперь я на высокородного не походил. Ни коня, ни шпаги. А одежда вообще на нищенское драньё стала похожа. Ох, и хлебну я фунт лиха, пока до нормального гардероба доберусь… Ну да что поделать? Не жечь же чарами простолюдинов за махровую ксенофобию. Впрочем, этот вариант я не откидываю насовсем. Если на меня поднимут руку, бездействовать не стану. Хотя и светить своим необычным даром тоже не хочется.

Да еще и обстановка в деревеньке показалась мне напряженной. Люди ходили хмурые, злые даже друг на друга. По обрывкам разговоров, которые я слышал, мне удалось понять, что всё дело в наступлении поры сдавать оброк, ну или как тут местная повинность называлась. И я для себя решил к мужичью не подходить. Лучше выловлю какую-нибудь девицу румяную. Они с красавчиком Ризантом явно посговорчивей будут. О, а вот как раз и подходящая кандидатка!

Молодая девушка, загоревшая так, что могла бы потягаться с некоторыми темноликими, спешила по своим делам, таща в руках объемную кадку с каким-то варевом. Босая, по-крестьянски крепкая, но с женственной фигурой. А через плечо коса, толщиной с моё запястье. Ей-то я шагнул наперерез, напугав внезапным появлением.

— Здравствуй, красавица! Позволишь помочь? Тяжело ведь.

— Ты чавой-то удумал? Умыкнуть хошь⁈ — подозрительно сощурилась селянка, не спеша соглашаться на мое предложение. — Ты не балуй тут, а то я мужиков кликну, они тебя живо поколотят!

— Да Многоокий с тобой! — отмахнулся я от её обидного предположения. — Сто лет мне ведро твоё с хрючевом нужно! Я ж по-доброму к тебе, а ты сразу «поколотят…»

— Хм, ну ладно, коли так неймется, на. Тащи.

Игриво стрельнув глазками, она поставила ношу на землю. Ну а я подхватил её, про себя подивившись немаленькому весу.

— Ты откель такой взялся? — одарила меня улыбкой простолюдинка.

— Издалека… домой вот иду. Да только, кажется, заплутал немного.

— И куда ж тебе надобно? — не прекратила расспросы незнакомка.

— В Клесден.

— Ого! А по тебе и не скажешь, что у тебя деньги на койку в ночлежке есть! — восхитилась собеседница. — Али ты господину какому служишь?

— Лучше! У меня там свой дом! — сказал я чистую правду.

— Ха! Вот же брехун! — заливисто рассмеялась селянка. — Скажешь тоже!

— А ты в гости приезжай, там и посмотрим, кто брехун, — подмигнул я девице.

Та сразу же залилась румянцем и спрятала конопатую мордашку в ладонях. Натруженных таких, мозолистых. Размером даже больше, чем у самого Ризанта.

— Знаем-знаем мы вас, сочинителей городских. Баять все горазды. Иного послушаешь, так он почитай в графьях ходит. А у самого штаны не штопаные.

— Я тебя, красавица, обманывать не собираюсь, — безразлично изрек я. — Мне от тебя ничего не надо, так что можешь не верить. Ты, главное, подскажи, в какую сторону мне хоть направляться?

— А вот туда, — взмахнула рукой крестьянка вдоль вьющейся меж заливных лугов дороги. — Знай себе на закат путь держи ровнёхонько, не сворачивай. К третьему дню и дойдешь.

— Ну спасибо, выручила, — пробормотал я, мысленно упрекая Гесперию за то, что вывела меня так далеко от точки назначения. Карту ей что ли подарить при следующем визите?

— Полноте, ну скажешь тоже, — смутилась девица, принимая мою реплику на свой счет, а потом спохватилась. — Ой, обожди! Заболтал меня, чуть мимо калитки моей не прошли!

Она резко остановилась, отобрала свою кадку, только подол простенького платьица и взметнулся. Ну а я что? Мне тут делать больше нечего. Дорогу разведал, можно выдвигаться.

— Эй, горожанин! Поди сюды! — насмешливо окликнули меня сзади.

Я обернулся и увидал, как недавняя спутница призывно машет мне.

— Чего?

— Чаво-чаво! На постой зову. Куда ж ты во всем драном собрался? Зашибут же на дороге, за татя лесного примут!

Честно, мне не хотелось делать остановок, тем более что мое путешествие, по сути, только началось. Поэтому я вежливо отказался. Но моя новая знакомая вдруг проявила немыслимую для женщины настойчивость. Хотя, наверное, в среде простолюдинов это не было чем-то зазорным.

— Ты никак обиделся? — догнала меня крестьянка и ухватила под локоть. — Это из-за того, что посмеялась, да? Ну не серчай, я ж так… подшутить хотела.

— Кхм… да нет же, ничего такого. Мне в самом деле нужно спешить, — тактично попытался съехать я.