Я долгое время работал на стройке, выполняя разную работу — то кирпич уложить, то груз растаскать, то жопу начальству лизать. С зарплатой кидали постоянно, жил с таджиками в фургоне. Вонь, антисанитария, полное разочарование в жизни… Смотрел на себя в зеркало и думал: вот приеду я к ней вонючий и заебанный, а она сразу простит и полюбит. Ха!

Нет, такое положение дел меня вовсе не устраивало, хотелось быть в ее глазах героем. Впервые. Чтобы ей было, за что меня любить. Это я могу ее любить просто так, но разве меня можно без причины хотеть? Нет, мать мне в жизни преподнесла ценный урок — я никому не нужен, и если хочу любви, то должен ее заслужить.

Психанул, ушел со стройки. Поступил импульсивно, не имея и гроша в кармане, но и терпеть унижения не было сил. Познакомился с пацанами в парке. Как там говорят? Не бывает случайных встреч. Вот и тут случайная оказалась вовсе не случайной. Пацаны сразу приняли за своего — хоть и не детдомовскими были, а все равно улица растила. И выживать тоже учились. Вписались с ними в бизнес, да что там, проще говоря — арматуру продавали за копье. Такой себе стартап, но на еду хватало.

А потом я познакомился с Леной, девчонка училась в педагогическом, что располагался рядом с нашей конторой.

Влюбилась в меня, ходила хвостом. Ну я и предложил встречаться. Только условия мы не обговорили с ней: она любви хотела, а мне просто нужен был постоянный секс с проверенным человеком.

Недолго наши отношения длились, месяцев семь от силы, но за это время ее отец неплохо так подсобил мне с работой. Понравился я ему каким-то чудесным образом.

Тут и деньги начались. Большие. Тогда даже казалось, что огромные. Устроил меня работать на ЦБК*, где прям перло. Понравилось и втянулся. Даже химию учить стал с нуля, чтобы знать все процессы варки целлюлозы. Быстро вырос до топового менеджера по продаже целлюлозы за границу, без знаний выезжал. Харизмой брал и умением договариваться. А потом, когда появились знания и нужные связи, стал подумывать о своем деле.

Так открыл фирму по перепродаже целлюлозы. Продавал по самым большим ценам в Европу, конкуренты только руками разводили, мол, как так у меня получалось. А я сам не знал, просто перло и все. Продавал выше рынка, но и не говном торговал. За браком следил всегда тщательно, иностранным покупателям не подсовывал дерьмо за большие деньги, как иногда поступали другие фирмы. Авторитет себе завоевывал.

Фирма росла, рос и спрос, а сырья не всегда хватало. Так и вышел на Ткача. И в этот же момент появились первые зацепки по поиску Алисы. Гульнул тогда от души: праздновал и новые поставки и то, что скоро увижу ее. Совсем рядом она…

*** Сижу в машине у обычной хрущевки, сжимая в руке бумажку с адресом. Сердце бешено колотится. Уже представляю, как лечу по лестнице на третий этаж, звоню в дверь, и она ее открывает. Смотрит на меня, все такая же красивая и робкая. Смакую эти мечты в голове.

Выхожу из машины, осматриваясь по сторонам. Если живет в таком небогатом районе — значит, удочерили ее все-таки обычные рабочие. Конечно, я ничего против не имею, но всегда думал, что моя девочка достойна большего. И я готов бросить все к ее ногам. Деньги есть, статус есть, связи есть — осталось только прощения вымолить и любовь завоевать.

Стучусь в дверь, так как замок сломан; уже ожидания расходятся с моими фантазиями, но не унываю. Нас разделяет какая-то несчастная дверь, где-то там за ней, сидит она, возможно, на кухне.

Перебирает свои пышные волосы и пьет чай. Но дверь никто не открывает. Начинаю злиться и волноваться, я всегда был нетерпелив в своих желаниях. И если окажется, что никого нет дома, я отчаюсь. Но буду долбиться до последнего.

Но мне так никто и не открывает. Зло ударяю по стене кулаком. Заебало ждать. Я сейчас к ней хочу.

— Чего ты долбишься? Ну нет никого! — соседняя дверь открывается, и на пороге появляется тучная женщина. Корчит недовольную морду, тыча в меня скалкой.

— А где ваши соседи? — морщась от брезгливости, задаю вопрос. Неприятная особа.

— Алкаши эти? Да черт их знает, может опять у собутыльников своих ошиваются.

Внутри все сжимается. Неужели эти люди, что ее забрали, оказались алкашами?.. Выглядели вполне прилично. Представляю, как моя наивная Алиса живет в логове алкашей, и горло спазмирует. Это пиздец.

— А девочка? Девочка где?

— Какая еще девочка? — задумывается она. — А, эта, что они притащили тогда? Так погибла она.

— Чего? — начинаю задыхаться, хватаясь рукой об стену.

— Ну так это, они тогда детдомовскую себе взяли, чтобы пособие получать. Ну, — чешет свой подбородок, — симпатичная такая девчушка была. У них пожар был, по пьяни чет подожгли, я, если честно, не в курсе. Знаю, что девчонка сгорела. Жалко.

Перед глазами все становится черным, сердце постоянно простреливает болью. Похоже на сердечный приступ, но мне уже похуй. Все это время мною двигала только эта мотивация — найти, вымолить прощение и забрать себе. А сейчас для чего жить?

Тетка пугается, выносит мне стакан воды и таблетку под язык. Машинально выполняю все действия, хотя уже ни в чем смысла не вижу.

— Ты че это? Умирать тут вздумал? Только не у меня на лестничной клетке.

Мразь. Таких мы много повидали.

— А похоронена где? Знаете?

— Да, знаю, ща адрес запишу. А ты ей вообще кто? Родственник что ли отыскался?

— Ага, родственник, — трясущимися руками забираю листок уже с другим адресом. В один конец.

Долетаю до кладбища за сорок минут, хотя езды тут — часа полтора. Меня рвет на куски. Держусь из последних сил, чтобы не свалиться. Рыщу, как поисковая собака, ее могилу. И нахожу.

Просто падаю на колени, когда вижу имя, фамилию, дату рождения, дату смерти. И фотографию. Она. Алиска. Моя девочка. Кричу. Наверное впервые даю волю эмоциям, и ору как сумасшедший. Боль никуда не уходит, сердце правда отпускает. А вот душевную боль унять уже не получится. Никогда.

Если ее нет, то и меня нет.

*ЦБК — целлюлозно-бумажный комбинат.

Наши дни.

Паша уезжает по делам. Разумеется не говорит, куда именно, но обещает, что мы позже все обсудим. Просит дать ему время разобраться самостоятельно. Что ж, я девочка терпеливая, хоть и не всегда…

Прохожусь по дому, осматриваясь внимательнее. Хозяйкой здесь себя точно не ощущаю и вряд ли когда-либо смогу, энергетика тут давящая. То ли это из-за того, как изначально у нас складывались отношения с мужчиной, то ли из-за выстрела. Не знаю, просто некомфортно находиться тут, тем более одной. Обнаруживаю дверь, которую ранее не замечала, она в самом дальнем углу коридора на втором этаже. Любопытство берет верх, клянусь себе, что если там супер личное, о чем Паша не успел рассказать — я дождусь его откровений. Тем более с каждым днем мы все ближе становимся друг к другу.

Приоткрываю дверь и захожу в темную комнату, шторы блэкаут плотно сжаты, на столе включена лампа. Это кабинет. Не припомню, чтобы Федулов сюда заходил. Может, работает в мое отсутствие. Стол девственно чистый — на поверхности лежит лишь красивый паркер, и стоит фото в рамке. Аккуратно беру ее в руку, боясь оставить следы. Словно остерегаюсь быть пойманной…

С горечью сглатываю слюну — на фото я, вернее Алиса. Сама уже запуталась. Я спокойно идентифицирую себя с той прошлой, но только не тогда, когда дело доходит до наших отношений с Пашей. Я словно раздваиваюсь, перестаю мыслить грамотно. Он — мой мужчина, а я какого-то черта ревную его к другой. К другой, которая тоже я. Если бы можно было читать мои мысли, бригада санитаров из психиатрии уже мчалась бы сюда на всех порах. Не могу объяснить, как так происходит. Но в глубине души понимаю, в чем причина.

Он встретил меня, абсолютно не имея понятия, что нас связывает гораздо больше, чем деловые отношения. И в глубине души он все время хранит место для той, своей первой любви. А потом случаемся мы, с нашей страстью, чувствами и опасностью, что подогревает и так большое пламя. Самое время забыть прошлое и окунуться с головой в новое. Только фотография, стоящая здесь в рамке, говорит, что один из нас прошлое не отпускает.