Следующим этапом было размещение камней. Каждый драгоценный и полудрагоценный камень имел свою металлическую оправу, которая обеспечивала надёжное крепление и позволяла оптимально использовать огранку для распределения потока магии. Я аккуратно установила каждый камень, проверяя их устойчивость. Затем начала интеграцию модуля отдачи энергии, который должен был быть подключен к остальным элементам через систему зеркал и рун. После каждой добавленной детали я тестировала поток и преломление энергии, поправляла зеркала, если нужно, чувствуя, как постепенно иссякает мой резерв. Активировала руны, внимательно следя затем, чтобы каждая из них правильно взаимодействовала с магическим потоком, порядок их использования был критически важен.

К концу работы я чувствовала себя так, будто пробежала марафон. Каждая мышца в теле болела, а ведь это была всего лишь сборка. Последние элементы требовали заряда минимум седьмого уровня. Но не сегодня, я сделаю это за день до защиты диплома, как и все остальные.

Резерва во мне не осталось, и от усталости меня потрясывало. Я сразу же почувствовала чудовищную мигрень: главный симптом истощения резерва. Нужно было закрыть усилитель и отправляться на ужин; полное тестирование проведу послезавтра, как и внешнюю обработку. Как же хорошо, что я помню усилитель настолько хорошо. Как я вообще умудрилась изобрести и собрать его в прошлом?

Каждую свободную минуту в мастерских тогда я тратила на первичные испытания и оптимизацию огранки камней и преломления потока. Буквально жила своим усилителем, даже видела схемы во сне. Я смотрела на два корпуса, которые лежали рядом, и не понимала, как Люсиль могла верить, что первый был настоящим. Будучи артефактором, я сразу видела, что в первом приборе не было любви. Проводка была проведена кое-как, он был собран из дешёвых деталей, которые просто не могли работать. Но вряд ли Люсиль открывала корпус и заглядывала внутрь.

Подняла подделку и бросила её в мусорку. Вот и всё, пути назад нет. С этого момента я не могу расставаться со своим артефактом. Я провела с ним слишком мало времени, и суммарный след моей магии не слишком велик, поэтому я обязана сделать так, чтобы следа магии Люсиль не было вовсе. Конечно, за неделю ей не перебить мой заряд седьмого уровня, но лучше перестраховаться. Закрыв усилитель крышкой и сложив всё в мой ящичек, убрала его в огромную дорожную сумку и, дрожа от усталости, направилась к выходу.

Перед уходом я обернулась и ужаснулась — схема, которую я нарисовала утром, так и осталась на столе. Осознав, насколько сильно я могла подставиться, я уничтожила её своей крошечной огненной сферой, кинув в специальный поднос, который не мог быть повреждён. После этого, наконец, направилась на ужин.

— Айви! Ты выглядишь так, будто в одиночку сражалась с армией теней, — тихо пошутила Эмма, хотя выглядела взволнованно. — Что с тобой?

— Всё нормально, Эмма… всё будет хорошо. Просто ужасно устала, проводила последние тесты своего артефакта. Можешь, пожалуйста, принести мне мяса? Резерв на нуле, — взмолилась я, и девушка, кивнув, поспешила к раздаче еды. Я была очень благодарна — сомневаюсь, что смогу двигаться в ближайшие три часа. Как же хорошо, когда есть друзья, которым можно доверять.

Билли стоял рядом и смотрел на меня с тревогой.

— Что-то случилось? — спросила я его, и он только кивнул, а потом покачал головой, вызывая моё недоумение своими неоднозначными сигналами.

— Не знаю. Посмотри сама, — он кивнул в сторону одного из столов, рядом с которым никто не сидел, и я впервые обратила внимание на ту часть зала.

Сердце пропустило удар, и я почти перестала дышать, осознав, на что смотрю. Почувствовала острейший укол обиды, словно меня предали, хотя это, конечно, было не так.

Каждый человек сам выбирает своё окружение и имеет полное право на это.

За столом сидели Люсиль и Макс, их головы были наклонены друг к другу. В глазах Макса горело восхищение и уважение, а потом они наклонились ещё ближе друг к другу, обсуждая что-то с улыбкой. Очевидно, Люсиль смогла убедить его, что она является женщиной-ликвидатором.

Я вспомнила недавний вопрос Макса о том, рассказывала ли я кому нибудь о наших разговорах. А после вспомнила, как мы сидели в кафе в компании, и обсуждали слова, которые ему сказала женщина-ликвидатор.

Могла ли она подслушать тогда? И повторить эти слова?

Я не понимала, почему мне было так больно от этого. Словно пытаясь украсть мою жизнь и мои достижения, Люсиль также украла и единственного мужчину, который мне нравился.

— Ты в порядке? — спросил меня Билли, смотря всепонимающими глазами, а я вновь удивилась тому, насколько он видел то, чего не видела я сама. Он заметил, что я привязалась к Максу. Возможно, он считал, что я была в него влюблена и что моё сердце разбито.

— Да… наверное, — тихо ответила я. Подумаешь — ещё один аспект моей жизни, который Люсиль решила украсть. Я давно должна была привыкнуть к этому. Нужно просто пережить это, через неделю всё будет решено. Не знаю, какие слова нашла Люсиль, чтобы убедить Макса, но он был свободным человеком и мог делать свой собственный выбор, тем более что я отказала ему. И я всё ещё считала свой выбор правильным.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и выдох. Диплом, я должна думать только об этом и ни о чём другом. Как бы не было обидно, с тем, что Люсиль выдаёт себя за женщину-ликвидатора, разберётся Себастьян Торн, когда вернётся. А я должна думать совсем о другом.

Заставив себя доесть ужин в тревожной тишине и редких шепотках, я вернулась к себе в комнату, страдая от мигрени и с трудом неся тяжеленную дорожную сумку, в которой лежал ящик с артефактом. Я была настолько слаба и расстроена, что уверена, полная ночь сна не вернёт мне даже треть резерва.

Так и случилось: на следующий день я проснулась полностью разбитой, а картина того, как Макс и Люсиль мирно завтракали вместе, тихо разговаривая, не обращая внимания ни на кого вокруг, только расстроила меня ещё больше. В какой-то момент Люсиль, словно почувствовав мой пристальный взгляд, обернулась и улыбнулась ехидной улыбкой.

Я улыбнулась в ответ. Не время показывать свою слабость.

Сегодня я должна была работать с профессором Диксоном, но как только занятие началось, я отпросилась у куратора в уборную, а сама быстро направилась в сторону общежитий, проклиная тяжеленную сумку которую я теперь везде с собой носила. Почему-то я не сомневалась, что Люсиль вновь попробует пробраться ко мне в комнату, и оказалась права.

Люсиль стояла рядом с моей дверью, и одна из дежурных, работающих в общежитии, открывала для неё мою дверь, пока рядом никого не было. Дежурная, миссис Шортен, с которой я здоровалась каждый раз, когда входила и выходила из общежития, выглядела напуганной, особенно когда услышала мои шаги.

— Что здесь происходит?! — громко спросила я.

Миссис Шортен уставилась на меня взволнованными глазами, но в её взгляде сквозила… враждебность? Что я ей сделала? Почему она начала помогать Люсиль?

— Я повторяю свой вопрос, по какому праву вы открываете дверь в мою комнату?

— Это недоразумение, — быстро нашлась Люсиль. — Миссис Шортен просто хотела проверить вентиляцию, многие студенты жалуются на воздух в комнатах.

Миссис Шортен тут же закивала, радуясь, что нашёлся повод объяснить своё присутствие.

— А ты, Люсиль, тоже проверяешь вентиляцию?

Люсиль вновь не медлила с ответом:

— Я просто проходила мимо, увидела, что миссис Шортен взволнована, и хотела её поддержать.

Дежурная бросила на Люсиль тёплый, почти обожающий взгляд, пока я кипела от гнева. Очевидно, моя бывшая подруга больше не собиралась тушеваться, теперь, когда ее статус женщины-ликвидатора публично признан таким человеком как Макс Фуллагар. Она считала себя вправе делать что угодно и каким-то образом влияла на эту женщину.

— Не припомню, чтобы мне приходило уведомление о том, что в моих комнатах будет проверка или починка вентиляции. Вы не имеете права открывать её, кроме как в критических случаях во время тревоги… которой я не слышу. Пока вы мне не сказали об этом, я не знала о проблемах с вентиляцией. Не стоит ли проверить комнаты других студентов?