От дальнейших слов группа начинает неудержимо ржать. До слёз. Включая препода.

— Так как вычислить произведение k на А элементарно, то не имеет смысла программировать это действие. Умножаем пять на наибольший коэффициент при членах уравнения. В моём случае это пять умножить на восемь. Вводим в диалоговом окне икс нулевое, и всё. Можно для надёжности увеличить его до ста, на времени работы почти не скажется. Первый фрагмент программы завершён.

— То есть ты вводишь в диалоговом окне икс нулевое, равное сорока, и на этом твоя миссия завершена? Я правильно тебя понял, Гершель?

Вот когда Люда неуверенно кивает, всех и срубает приступ хохота. Фрагмент программы, по сути, состоит из одного примитивного оператора присвоения, не считая инструментов интерфейса.

Смех усиливается, когда препод, невзирая на минимализм фрагмента, объявляет Людочке зачёт. Чуть розовая от всеобщего внимания девушка садится на своё место. Очередь Веры.

У неё работа сложнее и фрагмент кода уже не такой микроскопический. Но алгоритм элементарный.

— А эти две проверки зачем, Антонова? — препод задаёт контрольный вопрос.

— На эти вопросы я отвечу, Николай Борисович, — вмешиваюсь. — Иначе мне совсем ничего не останется.

Отвечаю, конечно, когда очередь до меня доходит. Какие проблемы? Никаких. Поэтому препод забирает наши зачётки, расписывается, а остальным говорит:

— Всем освоить представленную программу и решить с её помощью свои задачи. После этого зачёты и получите. Все свободны.

Хоть и притормозил группу с зачётом, но досрочному освобождению от занятий рады все. Да и чего огорчаться? Никто и не рассчитывал зачёт сегодня получить. Рано ещё. Я и девчонки, сами того не ожидая, досрочно отстрелялись.

10 мая, суббота, время 17:35.

МГУ, актовый зал.

Вчера, во время торжественного собрания лучших людей нашего университетского городка, мы почти не выступали. Расположились в фойе и приветствовали приходящих исполнением попурри на тему «От героев былых времён» (https://youtu.be/FDqI7BnSVLY).

Народ впечатлился. Реальных фронтовиков Великой Отечественной уже нет, но есть люди с боевыми наградами, прошедшие афганскую войну, чеченскую, сирийскую и другие. Самые старые, наверное, ещё с корейской и вьетнамской.

Зато сейчас отрываемся по полной. Наш авторитет с Настей Камбурской вырос настолько, что нас ставят в самый конец концертной программы. Ко всему прошлому репертуару добавил, оформив заранее и согласовав с Юной, ещё одну песенку: «Drinking In The Day».

Кажется, начинаю баловать Настю, расширяя ей репертуар.

В коротеньком перерыве — мы даже со сцены не уходим — так ей и говорю. Прямо и бескомпромиссно. Хихикает и тут же расплачивается — целует меня в щёчку. Тут же, на сцене, прилюдно, под весёлые аплодисменты зала. Чувствую, как мой авторитет вырос настолько, что виртуально пробивает высокий потолок зала и уносится в поднебесье.

Даже где-то досадно. Золотая олимпиадная медаль мне досталась намного тяжелее, а популярности принесла на порядок меньше. Только в узких кругах посвящённых.

После ухода Насти отрываемся на каверах. Один — это минусовка Pink Floyd «Money»

https://vk.com/video155872572_456239084. Солировать там не рискую. Пока.

Второй — Slider Magnit «Morze» (https://youtu.be/kyopTrbleTU). Почему-то эта достаточно примитивная мелодия студентам заходит на ура.

На выходе из здания уставших нас перехватывают. Перехватывает. Девушка сногсшибательной внешности.

— Здравствуй, Витя, — Кира мягко берёт меня под руку и под ошеломлённые взгляды друзей-музыкантов отводит чуть в сторону.

— Привет, — переставляю ноги, как загипнотизированный.

Она сегодня брюнетка? Вроде светло-русая была…

— У меня такое впечатление, что ты от меня бегаешь, — прекрасные глаза смотрят с укоризной.

— Э-э-э… вроде на месте стою… — это я сострил, называется.

Меня давно мучила загадка, кто эти молодчики, для которых и без того прекрасные девы наращивают и перекрашивают волосы, делают эпиляцию во всех возможных и невозможных местах, рисуют брови, делают губы и винируют зубы? Кто они? В каких высях обитают? Насколько божественно выглядят эти бреды питты? Какими фантастическими свойствами организма обладают парни, для которых настолько нереальные красавицы выпрыгивают из собственных трусиков?

Это чё? Я один из них?

Кажется, девушка мой немой вопрос считывает прямо с лица. Улыбается понимающе:

— Ничего, если я тебя провожу?

Её пожелание уже исполняется, мы идём в сторону общежития.

— Почту за честь… — брякаю какую-то хрень невпопад.

Где-то на периферии замечаю своих девчонок, Люду и Веру, мой приветственный взмах руки в их сторону похож на призыв о помощи. Но увы. Девочки ничем помочь не могут. И так ли уж я хочу спастись?

— Знакомые? — замечает мой жест Кира.

— Одногруппницы, — формально будущие, но подробности неуместны.

— Ни разу мне не позвонил, ни разу никуда не пригласил, — упрёка в голосе почти не слышу.

Она что, реально не понимает или прикидывается? С девчонок станется не догадываться о самых элементарных вещах. Попытаюсь объяснить:

— В Обсерваторию как-то подумывал нагрянуть. Составишь компанию? Только учти: за небом ночью наблюдают, и погоду надо угадать.

Вот-вот! Смотрит на меня с откровенным изумлением. Скажу прямо. И бескомпромиссно:

— Кира, мы с тобой на разных орбитах вращаемся, это же сразу видно. Куда тебя пригласить — огромная проблема. О чём говорить? Я — технарь, ты — гуманитарий. Я из пролетарской семьи, ты — из высшего общества. Короче, кентавр и русалка…

Меня пробило — наконец-то! Язык развязался, девушка улыбается на мою последнюю метафору:

— Ты ведь войдёшь в то самое высшее общество, разве нет? — под этот вопрос мы уже подходим к ДСЛ.

— Это когда случится? — останавливаюсь, смотрю на неё, стараясь сохранить над собой контроль. — Шесть лет студентом, три года аспирантом, уже девять лет, а далее неизвестно. Лет через пятнадцать — да, войду. Наверное.

— И будем вращаться на одной орбите, — мелодично смеётся Кира и подталкивает к двери: — Надень что-нибудь приличное, а я тебе потом покажу, куда меня можно пригласить. Если меня здесь не увидишь, маякни по телефону…

Вошёл в здание, не особо торопясь, но как только скрылся с её глаз, спуртую к лифту на всех парах. Подъём по лестнице закрыт. К тому же я, может, и взбегу быстрее лифта, но вспотею. Нельзя, душ принимать некогда.

В комнате никого нет, дружки гуляют где-то. Костик вообще мог домой сорваться. Это Саня откуда-то из Сибири приехал.

Быстро накидываю костюм, надеваю его редко. Галстук! До сих пор не научился его завязывать, не удосужился. От торопливого движения кончик выпрыгивает… вот с-цуко! Скручиваю в рулон — и в карман. Что ещё? Смартфон, карточку, портмоне… вроде всё.

Стараясь не спешить, спускаюсь вниз, выхожу на улицу. Оглядываюсь. Киры нигде нет.

Один из автомобилей на стоянке через газон издаёт короткий сигнал и вспыхивает фарами. Затем трогается с места. Дёрнувшись в ту сторону, останавливаюсь. К выходу подъезжает серебристая иномарка, в окне показывается улыбающееся лицо красотки.

— Что за тачка? — уже внутри салона пристёгиваюсь под лукавым взглядом Киры.

Это она замечает, как я мазнул взглядом по её точёным ножкам, облитым тонким чёрным капроном. Или из чего их там женские колготки делают? Да особо не скрываю, что мне нравится на неё смотреть.

— «Пежо», — после короткого ответа её коленки соблазнительно сдвигаются, и машина резво выруливает на дорогу.