— Мы же говорили с тобой. Сделай образцы деталей, научи своих подмастерьев их делать точно такими же и пусть они клепают. Ты потом подправишь и соберешь.

Пока что все деньги проходили только через кассу Тимофея, но он уже думал со временем отпустить некоторое количество работ и на сторону, себе оставляя контроль и начальную организацию. Может быть это неправильно, потому что тогда больше денег начнет оседать в карманах этих самых мастерских, но управлять таким количеством постоянно растущих направлений было уже очень сложно, а что будет дальше?

Конечно, они все еще очень нескоро выделятся в самостоятельные предприятия, а может быть и вообще получится удержать все полностью в своих руках, в эту сторону работа тоже потихоньку шла. Тимофей уже прилично обучил мастеров русскому языку 21 века и арабским цифрам, те вполне уже писали простенькие отчеты. Да и сам парень более менее поднаторел в древнерусской письменности, хотя и очень посредственно.

Никаких менеджеров готовить в ближайшее время не собирались. Пока что с этой обязанностью справлялись Прокоп с Игнатом, справно отчитываясь об успехах, проблемах и предложениях. Но в будущем и такие люди обязательно пригодятся. Бегать везде сам не станешь, да и вникнуть в каждую, даже маленькую, проблему времени уходит не мало. Вот как например в этом случае. Был бы человек, которому поставили задачу следить за размерами деталей, такого бы не случилось или было уже исправлено. Ладно еще в этом одном случае. Но если подобный разносорт выдаст еще и кузнец, а потом и строители. Приходится ходить самому и постоянно всем показывать на, по сути, одну и ту же ошибку.

— Что там со станками? — перешел к следующему вопросу Тимофей, когда стало понятно, что Млад понял свою промашку.

— Ткацкий готов, вон стоит. — указал рукой плотник в угол помещения, где было что-то накрытое тканью. — Но опробовать нечем, я спрашивал, закончилась нить с пряжей.

— Понял, а с пилой выдумали чего?

Следующим летом было в планах попробовать поставить водяную мельницу и на ней приспособить пилы, чтобы распускать бревна на доски. Сейчас это можно было делать только вручную и спил получался очень неровным, потом приходилось выстругивать еще толстый слой с каждой заготовки, а как следствие терялось слишком много лишней древесины. Хотя стружке применение и нашлось в производстве бумаги. Но по итогу выходило всего 1–2 доски с бревна, а про потраченные усилия и вовсе упоминать не стоит.

— У меня почти все готово. Но тут уже нужно к колесу примериться, как оно там будет. Тут похоже все, как мы на мельнице делали. А вот за пилами это уже у Радогора спрашивать надобно. То дело совсем не простое, такие полотна выправить.

Тут Млад был прав на все сто процентов. Никаких прокатных станков еще не было, так что приходилось вытягивать полотна пил вручную молотками. Еще одна сложная задача, нужно было с помощью кузнечной сварки прикрепить часть с зубьями, которая изготавливалась из местной стали. Что помимо сложности вставало еще и в приличную копеечку. В большой кузнечной печи по осени еще плавили руду с крицами, но из-за высоких температур, на выходе получался в основном чугун и только меньшая часть ковкого железа, а довести чугун до стали пока даже не пытались. Это «свинское железо», как его тут называли, пока что просто валялось без дела.

— Ладно, Млад. Ты думай, может еще какую приспособу сделать сможем. Не важно для чего. Как и что от силы мельниц работает, мы уже разобрались. Теперь нужно и применить. Ветряных мельниц поставить можно еще много.

И, даже не глянув на ткацкий станок, Тимофей пошел на обход дальше. А чего на него смотреть? Ничего нового в нем не добавляли, а мастер и так знал, как он делается, не впервой. Как его можно было улучшить, парень даже представить себе не мог. Единственное что пришло в голову, так это подумать, как можно сделать прялку на педальной тяге. Когда-то давно у его бабушки была электрическая прялка, которая скручивала пряжу в нить. Получалось довольно быстро. По идее там нужно было только передавать вращение, что можно осуществить и по принципу велосипеда. Тут же он пока видел только ручные прялки, там разве что самые умелые будут выдавать нить с такой же скоростью, как при использовании машины, не говоря уже про качество.

А если копнуть еще дальше, то нужно было еще развивать выращивание льна и хлопка. На одной шерсти далеко не уедешь и тем более на крапиве. Вот если получится все это собрать вместе, довести качество до производства доброй ткани, то разговор уже другой. Правда на следующий год основной идеей была крапива, потому что ее заготовка и обработка зависела от самого Тимофея, сколько человек получится выделить на эту работу, а вот закупка остального сырья, лотерея постоянно скачущих в несколько раз цен. Если получится закупить дешево, то нужно сделать обязательно, если нет, то лучше уж и потерпеть, да взять сразу готовой ткани.

В кузне мерно постукивали молотки и молоты, оглушая ближайшую округу металлическим звоном, строители топорами подгоняли бревна для очередной избы, чуть поодаль небо коптили печи с дегтярни и мыловарни, а еще дальше угасал дымок «кирпичного завода». За зиму его разжигали всего несколько раз. Добывать глину в отрицательные температуры занятие не очень интересное, но некоторые потребности все равно возникали, в основном в изготовлении посуды, так что приходилось выкручиваться. Почему-то никому в голову не пришло сделать большой запас материала на зиму.

Ветряная мельница вообще уже давно простаивала. С нее даже сняли лопасти, чтобы не крутился механизм впустую. По осени было перемолото и просеяно все зерно, а ничего другого она делать не умела, поэтому и разобрали. Сейчас пара мешков зерна была конечно, когда отвозили оброк, все-таки прикупили немного, но из-за них собирать назад не стали. Готовой муки на зиму должно было хватить, а купцы зерно привезут только по весне. Зимой они приезжали, но только за обещанной бумагой и расплачивались только серебром, которое было необходимо на выплату зарплат работников и создание небольшого запаса.

— А тут как у нас дела? — спросил Тимофей заходя в помещение вместе с Угрюмом, помощником мельника который так и остался, не заслуживая пока ответственного поста мастера этого направления.

В этой комнате в больших горшках промывалась разваренная в щелоке щепа. Сначала в одном чане, затем в другом и после этого разваренные волокна шли дальше. Из соседнего помещения практически сразу появился Богдан, местный мастер. Конечно мастером по сути он не был, потому что весь этот процесс только-только придумывался и постоянно немного менялся, но кого-то старшим назначить было нужно. Слегка медлительный, но зато рассудительный голубоглазый мужчина 25 лет отлично подошел на эту должность. Зачастую сам предлагая новинки, а не только слепо исполняя поручения.

— Тимофей Прокопыч, хорошо что ты к нам зашел, мы тут опробовали нашу прошлую идею, получается вроде как лучше. А это кто?

— Работника тебе привел. Мельница еще долго стоять будет, вон он без дела мается. Принимай. — Тимофей похлопал по плечу нового бумагодела. — Давай тут по быстрому экскурсию ему проведи, а я за вами похожу, послушаю, да посмотрю чем живете.

Богдан придирчиво осмотрел своего будущего работника, но ничего не сказал, рабочие руки здесь были нужны как воздух.

— Ну, пойдем, покажу. — тихо обратился он к Угрюму, а потом добавил. — Тимофей Прокопыч, а куда его ставить?

— Куда нужнее, чего ты у меня то спрашиваешь?

— Ладно, пошли. Смотри, Угрюм. Начинается все с того, что нам привозят наколотые в щепу дрова или сами заготавливаем. Они сначала поступают вот в эту первую комнату.

Богдан открыл дверь в помещение из которого он только что появился и шагнул внутрь.

— Эту щепу мы перебираем и оставляем только вот примерно такого размера. — он показал в качестве примера несколько штук, дожидавшихся своей очереди. — И закидываем их вариться в эти горшки, залив их щелочью. Она делается из золы. Долго в этом помещении находиться нельзя, Тимофей Прокопыч сказывает, что для здоровья не хорошо.