— Такие кирпичи теперь вдвое дороже стоить будут. Мы их недавно делать стали. Купцы когда вернутся с глиной, мы им по старому делать будем. А если таких захотят, то еще такую же цену серебром пусть отдают.

— А с белой глины?

— Там Тимофей говорил все 4 цены спрашивать будем. Но там его много не нужно, только на самые горячие места, для домашней печи и обычного хватит.

— Добро вы все придумали. — почесал подбородок управляющий, разглядывая улучшенные кирпичи.

— Пойдем в избу, Михайла Глебыч. Накормлю тебя еще одной выдумкой. Борщ называется! Только какой-то «картохи» не хватает, как Тимоха говорит. Вкуснотища!

Целый табун, больше чем в пять десятков лошадей мирно пощипывал травку на небольшой лесной полянке.

Практически все они были невысокого роста, до 120–130 см, но было несколько и помассивнее, они отличались не только ростом, но уходом. Было видно, что хозяева заботились о них гораздо лучше и кормили сытнее, да и сбруя тоже была богаче.

Возле костров сидели веселые мужики и весело болтая уплетали жареное мясо. Отряду посчастливилось наткнуться на матерого кабана, которого мигом же и приговорили. Такое счастье выпадало не часто, на охоту времени не было, нужно быстро дойти до цели, а затем быстро убраться подальше. Иначе можно нарваться на хозяев местных земель, которые почему-то недовольны присутствием своих гостей. Ну и что, если они разграбили мелкую деревушку и забрали пяток холопов в полон, да остальных побили. Жалко что ли? Еще вон есть.

Несколько раз их выручало уже то, что отряд шел одвуконь с заводными лошадьми. Кто-то успевал улизнуть из цепких лап разбойников и добраться до бояр, а те сразу бросались в погоню со своей дружиной. В те разы везло, погоня заводных лошадей с собой не брала, а как догоняют в это время? Сначала на одной лошади скачут, когда она устает, то на заводную пересаживаются, чтобы ход не сбавлять, а если у тебя всего один скакун, то тут или на шаг переходи или вовсе отдых давать нужно. На максимальной скорости далеко не ускачешь, если ты не в кино.

Конечно одного кабана, хоть и большого, на целых три десятка мужиков мало, но и то дело. К вечеру перед сном еще перекусят, а на следующее утро и на дело пора. Там и еды раздобыть можно и поинтереснее чего, а сейчас нужно отдохнуть. Опасаться особо нечего, никто их трогать не должен. В этот раз еще не успели набедокурить. Даже если кто на них наткнется, то просто путники.

— Груша, ты со своим десятком сегодня вперед поедешь. Посмотри все ли там хорошо, да дальше двигайся. Заночуешь с той стороны.

После вкусного обеда Стоян рисовать на земле план действия отряда.

— Если что не так, пошлешь нас предупредить.

— Да знаю я!

— Ты, Бухно на рассвете обходишь деревню с правого края, а ты, Витан, с левого.

— Как обычно, ты все по десять раз говоришь, выучили давно. Ждем, видим тебя, налетаем.

Любил их командир по несколько раз объяснять им задачу, чего с него взять. Надо чтобы все было точно и четко. Сколько времени ушло на уговоры, чтобы в этот раз не в одну деревню заглянуть, а хотя бы в парочку. Если так все просто получается, почему нельзя взять больше? Но нет, упорствовал до последнего. Ну да ничего, уговорили. Так что в этой деревне нужно было забирать только самое ценное и максимум пару полонян, помимо главной цели, а уж потом во второй деревеньке можно и разгуляться, там до дома недалеко.

***

Как она унесла ноги было не понятно. Если бы не муж, развернувшийся в сторону преследователя, то и не получилось бы добраться до леса и то уже почти догнал.

"Муж. Нет больше мужа, кормильца, будущего. Что будет дальше, как жить? Сейчас нужно добежать до своих, рассказать, может быть успеют наказать проклятых татей, отомстить за мужа, соседей, детей. Звери! Даже детей безгрешных били! Добраться. Все силы истратить. Все ноги стереть. Но добраться и рассказать. Нет больше другого смысла в жизни. Не важно, что будет потом. Надо бежать. Даже если не можешь бежать, тогда идти и быстрее идти. Потом бежать пока не упадешь. А если упадешь, то ползти. Но упредить. Они должны получить расплату за свое злодейство!"

***

Взмах меча! Обычная деревянная жердь переламывается на две половины.

«И о чем они думают, когда выходят с палками против вооруженных воинов? Но выходят, дерутся. Кто-то бежит конечно, но и смельчаки, как этот тоже есть. Эх. Если бы его можно было просто прибить, на сколько проще, но этот нужен живым.»

Размышлял Стоян, спрыгивая с коня. Медленным шагом с оружием на изготовку он начал приближаться к мощному мужику в кожаном фартуке. Лицо деревенщины не было испуганным, наоборот, во взгляде плескалась ярость. Остатки жердины как копье понеслись к Стояну, брошенные могучей ручищей великана, но пронеслись мимо. От такого броска увернуться бывалому воину было не сложно.

Мужик попятился, высматривая по сторонам, что еще можно использовать в качестве оружия. Нашлось только ведро, которое так же полетело в сторону воина, но и этот бросок закончился неудачей. Еще несколько шагов назад и вот уже вход в мастерскую, возле которого у стены стоит железный ломик. Новое оружие тут же оказалось в руках здоровяка и казалось мелочью, в сравнении с его размерами, но это обманчиво. Любой пропущенный удар железным прутом, да с такой силищей, если не убьет, то точно покалечит. А его нужно как-то взять живым.

Хрясь! На голову великану опускается деревянная дубина. Со спины наконец-то подобрался подручный Стояна и нанес удар, но не со всей силы, видать, потому что здоровяк качнулся, но затем резко крутанулся и со всего размаху приложил обидчика ломом по голове, а последний безвольной куклой отлетел от такого удара в сторону и затих, не издавая ни звука.

Стоян резко бросился вперед, как только здоровяк начал свой разворот и, полоснув противника мечом по задней части ноги, отпрянул в сторону, уворачиваясь от возможного удара. Вжух! Сантиметрах в двадцати от лица Стояна просвистел лом. Великан снова стоял лицом к своему противнику и даже сделал пару шагов вперед, уже готовый не только обороняться, но и нападать.

Хрясь! Еще один удар со спины в этот раз опрокинул здоровяка на землю, но так и не оглушил. Еще раз, еще раз. И только после этого он затих на земле, но все равно подавал признаки жизни.

«Надеюсь выживет, надо перевязать».

Пронеслась невеселая мысль в голове Стояна. Но как иначе спеленать такого здоровяка было непонятно, а без него и оплаты не будет. Так что пришлось заняться раной и очень туго связать руки, чтобы ненароком не освободился.

Крики со всех сторон уже практически стихли, а значит дело почти закончено. Здесь закончено.

— Он Витана грохнул. — отчитался подельник.

— Вижу. Этого на лошадь Витана, ты охраняешь.

Отдав команду Стоян развернулся и зашагал к своему коню, послушно ожидавшему хозяина.

— Груша! Быстро по домам! Полон не брать!

Нельзя здесь долго задерживаться. Деревня не очень далеко от боярской дружины, если кто-то сбежал, то в погоню за ними отправятся еще до конца дня. Нужно было брать только самое ценное и главного пленника, а остальное возьмут уже во второй деревне. Там можно будет даже побольше обычного полон захватить, до границы останется всего день пути, а дальше уже чужая земля, туда не пойдут.

***

Полтора десятка дружинников с заводными быстро мчались в деревню. Боярин Алексей Сбыславич сам возглавил погоню, подгоняя своих людей. Да они и сами стремились вперед во весь опор. Среди них были и те, кто знал людей, попавших под удар, а их скорее всего сейчас уводят в полон. Уже увели, но есть еще шанс догнать.

Сначала необходимо добраться до деревни. Здесь не так далеко, Купава смогла добраться очень быстро, едва только полдень минул, как ее заметили и подхватили под руки постовые. Обессиленная, с кровоточащими ступнями и ободранными коленями, но она добралась и, передав весть, провалилась в беспамятство. Тут же был оповещен и боярин, побежали вестовые по дворам дружинников, оседлали коней и без всяких припасов и лишней подготовки, только с оружием, отряд вылетел из ворот со всей возможной скоростью.