– Дорогая моя, твоя работа тебя доконает, нельзя же ей так отдаваться, – такими словами демонолог поприветствовал меня. – Проходи-проходи, садись.
Эймон подскочил, снял с меня пальто и уткнулся в мои волосы. Глубоко вдохнул и спросил:
– Ты была с ним?
– Т-там многие были, почти все сотрудники иллюзиума, – меня напугали угрожающие нотки в его голосе.
Поспешила сесть за стол, Эймон, тут же успокоившись, уселся напротив.
– Угощайся, – он принялся есть, улыбаясь и энергично жуя, а я ковырялась в тарелке, пытаясь собраться с духом.
– Эймон, прости, но нам нужно расстаться, – решила рубануть с плеча, так как других слов просто не нашла.
Он подавился, закашлялся, пришлось стучать ему по спине, пока не отошел.
– Ты хочешь вернуться к нему? К этому никчемному смазливому актеришке? Ты променяла меня на предателя? – Эймон встал во весь свой рост, и я забыла, как дышать. – Да, я все знаю! Вы были любовниками, но ты моя!
Он так угрожающе выглядел, что казалось готов был убить меня. Надо было послушать Генри и пойти с ним.
Эймон резко со злостью дернул скатерть на столе, и посуда со звоном полетела на пол. Я вскочила на ноги, готовая бежать, куда глаза глядят, но он подлетел ко мне и, упав на колени, обнял мои ноги и горячо зашептал:
– Богиня моя, ты не можешь уйти сейчас, только не сейчас, пожалуйста, мне нужно еще немного времени, я прошу тебя.
Он что-то еще бормотал, уткнувшись в мои колени, но я только и смогла ответить:
– Прости, но это невозможно, я не могу больше быть с тобой.
Эймон поднялся и сжал кулаки, снова напугав меня резкой переменой в поведении, и процедил сквозь зубы:
– Согласно старинному правилу воина то, что не можешь удержать в руках: не твое. Если человек отказался от тебя, имей гордость не появляться больше в его жизни, но он так и кружил возле тебя!
– Так отпусти меня, докажи свои слова делом.
Эймон зло посмотрел на меня.
– Не могу, не сейчас!
– А потом можно будет? – подивилась такому странному ответу.
– Потом будет не важно.
– Ты говоришь чушь, – я начала отступать к шкафу, думая уже, что ничего лучше и не собирать, но стало жалко вот так бросать любимые наряды.
– Прошу всего несколько дней.
– Даже несколько минут ничего не изменят.
– Не изменят, – повторил он мои слова и отошел к окну, пропуская меня, стал спиной и замер, будто статуя.
Я, с трудом справляясь с нервной дрожью в руках, покидала что-то в чемодан, половину проигнорировав. Ужасная ситуация.
Собрав кое-как вещи, я неловко потопталась на месте.
– Прощай, – тихо проговорила я.
Эймон промолчал, и я, так и не дождавшись ответа, вышла из номера. У меня будто камень с души свалился и кандалы с лодыжек. Странно, мне казалось, что буду грустить, но кроме облегчения ничего не почувствовала.
Глава 12
Возвращалась к Генри с чувством, что спешу домой, наконец-то его обретя. Когда я зашла в его квартирку, он метался из стороны в сторону, переживая за меня.
– Я уже хотел идти за тобой, Эля! – он подлетел ко мне и сгреб в охапку. – Больше никуда одну не отпущу!
Мы так и сели на диванчик вместе, Генри не хотел меня отпускать. За окном снова заморосил дождик, сидели молча, глядя в окно и думая о чем-то своем.
– Надеюсь завтра все пройдет успешно, – тихо сказал Генри, нарушив молчание.
– Я уверена, но все равно волнуюсь, впрочем, как всегда.
– Представление будет иметь грандиозный успех, ты его заслужила.
– Мы его заслужили.
Утром впервые выходили вместе на работу, держась за руки, и я с удивлением замечала, что меня и не трясет вовсе. Теплая родная ладонь действовала лучше любого успокоительного отвара. На душе было всего лишь небольшое волнение, но больше радость и ожидание праздника.
Мы быстро прогнали представление, в основном останавливаясь на технических деталях. Дневной прогон нужен для отработки систем, нежели ролей. Декорации были подготовлены, иллюзии тоже, меня устраивал и звук, и свет. Осталось преобразиться просторному холлу.
К вечеру иллюзиум ожил. Мы с Августой и Алистером стояли и смотрели, как в одной стороне холла возникает иллюзия леса с ручейком, переходящая в небольшую деревеньку, затем мой родной город показал себя во всей красе.
Если идти со стороны входа, то ты будто проникаешь сквозь временные слои, попадаешь то в одну, то в другую часть истории. Книга была довольно-таки известная, поэтому не нужно было скрывать каких-либо деталей, чтобы приберечь их для сюрприза. Мою историю Теи зрители знали и любили, поэтому я выбрала ее для инсценировки. Где же устраивать премьеру, если не в Несанете, тут все решилось, и история получила свой счастливый финал.
На лестнице мы сделали мостик, по которому зрители проходили словно в трюм корабля, а не в зал, проникая сквозь ледяной панцирь. Мостик лизали настойчивые хмурые волны, создавалось ощущение, что тебя вот-вот утащит в пучину. Было и страшно, и завораживающе. Зрители могли прочувствовать, что ощущали героини «Школы для не магов», попав в сложную ситуацию.
– Элечка, я так рада за вас с Генри, вы оба просто светитесь, – тихонько шепнула мне Августа, положив руку на мое предплечье.
– Спасибо за поддержку, – я погладила сморщенную руку в порыве благодарности. Редко встретишь человека, который будет так искренне переживать за тебя.
– Так, ну что, осталось дело за малым, – громогласно сказал Алистер, подняв руки вверх, – открыть наши двери для зрителей.
Со всех сторон раздались аплодисменты. Все актеры и работники иллюзиума вышли в холл и радовались самому главному моменту их труда: первое представление, первые зрители, первые впечатления. Невероятный восторг!
Мы с Августой тоже захлопали в ладоши и побежали переодеваться.
Сегодня витражи дверей были особенно хороши, сплошь увитые красными розами, как в сцене поцелуя главных героев.
Я надела такое замечательное платье. Элегантное за счет темно-серого цвета, но из легкой летящей ткани, чтобы не стеснять движений, по корсажу золотистое кружево и рукава крылышками – это придавало наряду праздничного настроения и капельку задора, а множество тонких слоев юбки совершенно не ощущалось. В этом платье хотелось одновременно кружиться, весело хохоча, и делать элегантные поклоны со сцены. Чудесный наряд еще больше поднимал настроение.
Когда я увидела нарядного Генри, у меня перехватило дыхание. Он был так хорош в этом темном костюме с вышивкой, лучше и не при думаешь. Конечно, во время спектакля он наложит на себя иллюзию, поменяв одежду и облик в целом, но на поклон все выходят в своих костюмах, обычно самых любимых и нарядных.
За что я так люблю работу в иллюзиуме, так это за ощущение праздника.
Обожаю это предвкушение, когда сердце замирает и ты будто летишь с огромной высоты, и вот ты почти упал, и тут за спиной вырастают крылья. Жаль Муз не бывает на моих представлениях, появляясь только, когда я одна или с близкими людьми. Он, уверена, порадовался бы успеху нашего представления.
Успех и правда был грандиозным! Нас вызывали на поклон бесчисленное множество раз. Мы от представления так не устали, как кланяться.
Я снова стояла на сцене рядом с Генри, и мы были счастливы.
Уже затемно мы вывалились все вместе из здания иллюзиума с веселым гомоном. Говорили все, перебивая друг друга, смеясь и толкаясь. Наш коллектив явно выглядел со стороны как большая дружная и очень веселая семья.
– Друзья мои! – каким-то непостижимым образом наш директор смог всех перекричать. – Отправляемся в ресторан праздновать и отказов не принимаю! – при этом посмотрел на меня. А я что, я за! Сегодня был самый счастливый день в моей жизни и конечно же мне не хочется, чтобы он кончался, хочется праздника шумного и яркого.
Праздник удался на славу! Стол ломился от угощений, музыка не смолкала, танцы не прекращались.
Августа с Алистером показали молодежи, как надо веселиться, а мы все, не ожидавшие от них такой прыти, обалдели. У нас то и дело образовывался круг, в котором кто-то вытанцовывал под общие аплодисменты. Когда настала наша с Генри очередь все заулюлюкали, послышались беззлобные выкрики: «Когда свадьба?», «Мы придем все!», «Нам уже горько!». Мы не стали противиться желанию толпы и поцеловались. Снова со всех сторон раздались бурные аплодисменты.