Но на всякий случай я не спускаю с него глаз.

Я уже пью второй стакан мангового сока, когда, наконец, замечаю его. Он целеустремленно проходит через бар для завтраков и останавливается у кофейного столика.

На нем бежевые брюки и голубая рубашка-поло, и выглядит он так, будто собирается заключать сделки на поле для гольфа. Я оставляю книгу на столике, встаю и иду к нему.

Темно-каштановые волосы рассыпались по лицу, которое сегодня выглядит еще более загорелым, чем вчера, что несправедливо по многим параметрам.

— Доброе утро, — говорю я.

Он поворачивает голову в сторону, руки по-прежнему лежат на чашке с кофе.

— Привет, — говорит он. — Иден, верно?

— Да, именно так. — Я нахожу в кармане платья свернутые двадцатки и протягиваю их ему. — Спасибо, что забрал чек вчера, но я бы хотела вернуть тебе деньги.

Он смотрит на мою руку так, будто она его оскорбляет.

— Что? Конечно, нет.

— Да. Это было не свидание, и мы не знаем друг друга. Я не могу позволить тебе платить за меня.

— Иден, — говорит он и опускает чашку с кофе. Он произносит мое имя с ударением на каждой букве. — Я навязался тебе. Я ни за что не возьму твои деньги.

Я одариваю его своей лучшей улыбкой.

— Знаешь, мне придется гоняться за тобой по всему курорту, если ты не возьмешь это. Не забудь, что я знаю, в каком бунгало ты остановился.

Взрослый мужчина передо мной закатывает глаза.

— Точно. И ты также знаешь каратэ, да?

— Черный пояс, — ярко вру я. — Возьми. Меня воспитывали так, чтобы я сама оплачивала свой путь.

Филипп выглядит так, будто это причиняет ему боль, но он берет деньги из моей протянутой руки.

— Хорошо. Если ты действительно хочешь…

— Хочу.

— Хорошо, — говорит он. — Но я хочу, чтобы было отмечено, что это против моей воли.

Я ухмыляюсь.

— Принято к сведению. Что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь каникулы. Не забудь запланировать и нерабочие дни. Это прекрасный остров, ты знаешь.

Он кивает.

— У меня все запланировано.

— Хорошо. Повеселись!

— Ты тоже, — говорит он и плавно убирает деньги в задний карман.

Я возвращаюсь к своему столику и оглядываюсь в поисках места, где он присел, но его уже нет. Как и чашки с кофе.

Целый шведский стол, а он всего лишь хотел выпить чашку кофе.

Я снова открываю книгу. Люди из бунгало, думаю я.

Я обнаружила, что отдыхать на пляже в одиночестве гораздо проще, чем ужинать в одиночку в ресторане. Это почти беспроблемно. Если не считать того, что я не могу дотянуться до некоторых участков спины с кремом для загара, минусов в отсутствии Калеба практически нет. Зато есть множество плюсов.

Во-первых, я могу спокойно читать свою книгу. Она о двух людях, которые не должны быть вместе, но они преодолевают все трудности.

Я хочу прочитать ее уже несколько недель.

Я пролистываю страницу. Потом еще одну. И обнаруживаю, что совершенно не могу сосредоточиться на сюжете. Между персонажами происходит взаимодействие, которое мне обычно нравится, но я не могу за ним уследить. Я слишком заинтригована разговорами вокруг меня.

Те гости, которые останавливаются в "Зимнем курорте", вероятно, могли бы сами заполнить страницы романа о тайне убийства. Я держу книгу открытой, надеваю солнцезащитные очки и, прикрыв глаза, позволяю себе блуждать.

Пара рядом со мной выглядит очень элегантной. У него развевающиеся на ветру волосы, которые кажутся слишком темными, чтобы быть естественным цветом. Она лениво перелистывает страницы журнала по дизайну интерьеров и жует жвачку.

Они были бы отличными подозреваемыми. Я бы назвала их как-нибудь вкусно. Фицджеральд, возможно, или Хантингтон. Они приехали сюда, чтобы восстановить распавшийся брак.

Я постукиваю пальцем по корешку книги и жалею, что не взяла с собой блокнот.

Будет и роман. Двух посетителей курорта потянет друг к другу. Возможно, один из них может стать подозреваемым в убийстве…

А кто станет жертвой?

Я смотрю на пляж и на толпу туристов вокруг меня, каждый из которых интереснее другого. Впервые за несколько месяцев мне хочется писать. Превратить свое окружение в историю.

Мне так долго не хватало семени.

Хотя, может быть, и нет, признаюсь я себе. Семена могли быть повсюду, но я их не замечала. Не хватало желания лелеять идеи, пока они не расцветут и не превратятся в полноценные истории.

Если быть честной с собой, оно было приглушено еще до того, как я узнала маленький грязный секрет Калеба и Синди. Я испытывала стресс из-за планирования свадьбы, в то время как мой жених ничем не помогал.

Интрижка.

Может быть, у двоих из этих людей интрижка. Может быть, это касается и тех, кто сидит рядом со мной. Я смотрю на них краем глаза. Она замужем, и она здесь со своим любовником, крашеным мужчиной. Может быть, она столкнется с кем-то из своих знакомых на курорте… с кем-то, кто узнает ее тайну.

Вот и весь мотив.

Я роюсь в сумке в поисках ручки, но не нахожу ее. Вместо нее я обхожусь телефоном. Идеи выливаются из меня в записки, в связки мыслей, в маленькие отрывки, которые могли бы расцвести в нечто большее, если бы им дали время.

Убийство в раю — хорошая предпосылка.

Я соскальзываю левой ногой с шезлонга и погружаю ее в теплый песок под ним. Тихий шум волн о берег — саундтрек к моему всплеску творчества.

Прошел почти год с тех пор, как я закончила писать свою последнюю книгу. Это была загадка убийства с сильным романтическим мотивом в центре. Романтический триллер, или романтический саспенс, как некоторые его называют. Сочетание трех моих любимых вещей: настоящего преступления, немного тайны и любовной истории, способной соперничать с великими историческими событиями.

И, как и книги, которые я писала раньше, сейчас она лежит в папке на моем ноутбуке.

Почти семь лет я не показывала никому свои произведения. С тех пор как… ну. Случилось событие, о котором я не хочу думать. Это мой личный Волан-де-Морт.

То, что не должно быть названо.

Я погружаю пальцы ног в песок и замечаю двух женщин, стоящих у береговой линии. Похоже, они спорят. Руки одной из них двигаются в лебедином танце, когда она отстаивает свою точку зрения, в то время как выражение лица ее собеседницы застыло в жестких линиях.

Сестры, думаю я. Здесь, после смерти родителей, в поездке по системе "все включено", оплаченной огромным наследством. Они могли бы внести несколько изменений в сюжет…

Я знаю, что такое гаечный ключ или два. Синди и Калеб бросили один из них в мою жизнь.

Я все рассчитала еще до них.

По сути, всю оставшуюся жизнь или, по крайней мере, ближайшие два десятилетия. Мы с Калебом вместе копили на дом побольше. Через два-три года мы бы начали пытаться завести ребенка. Дом, дети, работа, две машины и, возможно, собака. Предсказуемо, стабильно и безопасно.

И вот теперь я осталась один на один со временем, крахом комфортных отношений и вопросом, кто я такая.

Еще хуже перспектива снова начать встречаться. Заходить в приложения и знакомиться с мужчинами онлайн. Одна только мысль об онлайн-знакомствах заставляет меня содрогнуться.

Я постукиваю пальцами по боковой стороне телефона и снова смотрю на пару рядом со мной. Возможно, это она. Жертва убийства может быть здесь, чтобы встретиться с кем-то, кого они знают только по приложению для знакомств. Это серьезно замедлит расследование, потому что мои герои смогут выяснить это, только получив доступ к телефону жертвы убийства. Который, конечно же, будет заблокирован.

Мои пальцы порхают по экрану, нанизывая на него идеи и наброски сюжета.

Из задумчивости меня выводит знакомый голос.

— … Нет, так не пойдет. Ты знаешь, что не подойдет. Эти бумаги должны быть герметичными, если они хотят…

Это Филипп, нарушитель спокойствия и похититель столов. Он идет по белому песку пляжа с телефоном в руке и наушниками в ушах.