Тяжело сглотнула. Катька ткнула меня в плечо и заиграла бровями.

– Начнём по порядку, – он снова взял в руки лист, а я забралась ещё дальше за сидение.

Страх полность сковал моё тело. Наша группа шла первой во всех списках, и я тряслась, как осиновый лист на ветру. Мне вдруг показалось, что воздух в лёгких превратился в углекислый газ. Это был конец, к которому я не могла никак подготовиться. На секунду я склонилась ещё ниже и наконец увидела потерянную письменную принадлежность.

– Двадцать вторая группа, – он обратился к сидящим ребятам, пробежал быстрым взглядом по рядам и нахмурился. – Архипова? Где Архипова? Где ваш староста?

С заднего ряда раздался смех Стаса. Светлов громко выкрикнул:

– Она здесь!

– Где? – непонимающе зыркнул на парня и поджал губы. Он определённо его узнал.

За меня внезапно вступилась Светка.

– Тут она, – девушка мотнула головой в мою сторону и мило улыбнулась. То ли Лана заигрывала с преподавателем, что было запрещено обычным смертным, либо хотела мне помочь.

– Да где же? – уже раздражённо воскликнул Женя.

Повисла тишина, и Катька снова ткнула меня в плечо с такой силой, что наверняка мог остаться синяк. Я собралась с силами, вдохнула поглубже и поднялась.

– Здесь, – я посмотрела прямо на шокированного парня и села в своё кресло. Деревянный столик предательски застрял, а после с грохотом шлёпнулся о подлокотник.

Все в зале замерли в непонимании. Ребята из группы с любопытством следили за действиями Морозова. Тот лишь скользил по мне взглядом, выражающим смесь ужаса и вожделения. В его глазах горели отблески той ночи. Он сглотнул – я видела, как дёрнулся его кадык.

Это было неловко. Словно мы были женаты сто лет, а потом обоюдно изменили друг другу, развелись и случайно встретились в общественном месте. И теперь должны были притворяться совершенно незнакомыми людьми. Каждый из нас знал маленький секрет, вот только в аудитории таких людей нашлось уже как минимум четверо. Света пока не осознавала, кто преподавал у нас курс «Основ ООП», но это было лишь делом времени.

– Просто ручка упала, – я прокомментировала своё отсутствие и натянула фальшивую улыбку.

Он резко отвернулся и сел обратно за стол. Уставился в свой журнал, начал что-то судорожно чиркать, будто пытался сделать дыру в странице.

– Двадцать третья группа, ваш староста здесь? Илья Барабанов на месте?

– Да…

Занятие наконец продолжилось. Я с облегчением выдохнула и принялась писать получаемую от Евгения информацию.

Катька шептала разные пошлости и подкалывала, выводила на откровенности, а Светка в другое ухо ворчала и спрашивала, что там такого интересного говорила Торопова, если уж я каждый раз легонько пыталась лупануть её по ладони. Женя старательно делал вид, что всё нормально, и в какой-то момент я даже поверила в это. Ведь ничего страшного не произошло. И если всё останется между нами, то…

На телефон пришло сообщение, я с содроганием взяла гаджет в руки.

«Обеспечишь оценкой на этот семестр? Тогда я и Люба про ваши отношения будем молчать»

Незаписанный номер, который я бы узнала в любом состоянии, отображался в самом верху приложения.

Стас.

Я бросила злобный взгляд на самый последний ряд, где бессовестно ворковал Светлов и Ершова. Они притворялись и наигранно наклонялись друг к другу то ли в попытке поцеловать, то ли для того, чтоб сказать нечто важное и интимное.

С тяжелым вздохом и внезапно появившейся взлостью я посмотрела на Морозова. Он всё так же спокойно и безэмоционально повествовал о блок-схемах, рисовал что-то маркером на доске, стирал, переделывал.

Он не был виноват в свинском поведении Стаса. Причина таилась во мне и нашем расставании. Быший хотел насолить, ударить больнее, заставить страдать. Словно только это ему приносило истинную радость.

Первая половина пары прошла незаметно. Евгений Геннадьевич попросил всех старост подойти к его столу и записать свои номера телефонов. Я нехотя поднялась со своего места, достала из кармана рюкзака мелочь и отдала подругам – они отправились за кофе, чтоб немного взбодриться.

Мы с ещё четырьмя парнями подошли к столу. Самый шустрый чирканул на выданном листе бумаги свои данные и собирался сбежать, но преподаватель остановил его и попросил задержаться. Когда все номера телефонов оказались в руках Морозова, он оторвался от книги и обратился уже к нам:

– Ребят, я понимаю, что не все из ваших одногруппников любят вставать по утрам и являться к первой паре, но хочу донести такую информацию: зачёт у меня сдать очень сложно. Допускается один прогул без причины. Все яростные должники и гуляки не сдадут мой предмет – это я могу гарантировать. Всем, кто не явится больше чем на пятьдесят процентов занятий, оценки ждать не стоит. Остальные нарушители будут отрабатывать в тройном объёме. Так что предупредите своих коллег об этом, иначе им придётся не сладко, – его тон не терпел возражений. Все судорожно закивали.

Я старалась не смотреть на него и разглядывала листок на столе, хоть он и не представлял никакой ценности.

– Сегодня проведём перепись во второй половине, потому что с утра процент посещения пугал, мягко говоря, – он вздохнул. – Но уже со следующего занятия мы будем вести пересчёт с утра. И! Самое главное – я буду считать количество записавшихся и сидевших в аудитории, поэтому не пытайтесь вписывать своих друзей, братьев, сестёр, девушек и так далее. Увижу – и вас ждут неприятности, – он наконец сменил гнев на милость и уже более мягко добавил: – Передайте товарищам эту информацию. Я вернусь через десять минут.

Он взял со стола телефон и спокойно вышел из аудитории, чуть не сбив с ног Катьку, которая в этот момент старательно несла два стаканчика с нашими напитками. Подруга вскрикнула, но мужчина только бросил извинение через плечо и ушёл.

– Не убил, – констатировала Торопова с облегчением и пошла к нашим местам. Следом летела Светка, держа в руках коробочку сока. Я не спешила подниматься – всё же должность старосты накладывала свои обязанности.

– Ребята! – крикнула во всё горло и прокашлялась. Почти все вернулись на свои места и уже с нетерпением ждали продолжение пары, правда, большинство из девчонок пофигистично общались между собой и хохотали, а парни со скучающим видом следили за этим. – Ребята, минуту внимания! Небольшое объявление!

Все наконец замолчали и выжидающе уставились на меня.

– Наш новый преподаватель предупредил, что на его пары опаздывать нельзя. Будете приходить позже, нагрузка увеличится в три раза. Те, кто опаздывает систематически, вообще не смогут сдать этот предмет. В лист посещений вписывать друзей и прочих лиц нельзя! Всё это будет проверяться, нас будут пересчитывать и сверять с количеством записавшихся в лист людей. Так что ребята из двадцать второй группы, кто имеет хороший контакт с Соболевым, Кошелевым, Патановой, Пашко, Зелениным и Матаврилашвили – донесите до них эту информацию сегодня же, а завтра я попрошу сообщить, кто из них будет ходить на занятия, а кто нет! Необходимо предупредить преподавателей!

Светка всегда отмечала моё стремление к управлению, и в этот раз она подмигнула, когда я спокойно поднималась на своё место. Катька отдала мне кофе, и мы принялись сплетничать. Точнее, подруги терроризировали вопросами, а я отмахивалась от них.

Они пытались прознать, не общался ли после совместной ночи со мной Женя, не пытался ли найти. Торопова уже рассказала Ланке о текущем состоянии дел, поэтому девчонки с двух сторон жужжали о наших потенциальных с Морозовым отношениях. Я показала сообщение Стаса, и Катька сразу вырвала из моих рук телефон, напечатала что-то и с видом выполненного долга отдала обратно.

– Что ты сделала? – воскликнула от ужаса. Трясущимися пальцами разблокировала телефон и прочитала отправленное письмо.

«У нас нет никаких отношений, идиот, и не было! Он меня просто до дома подвёз!»

С облегчением расслабилась и парой глотков допила уже остывший кофе. Женя вернулся и спокойно продолжил дальше рисовать схемы на доске. Я погрузилась в предмет и постаралась абстрагироваться от того факта, что мы занимались с преподавателем сексом. Три раза. Везде, где позволяла его квартира.