По дороге к моему ученику пару раз позвонила Катьке и написала десяток сообщений. Но она не брала трубку и вообще пропала со всех радаров. Впрочем, такое положение вещей частично оказалось нам с Женей на руку, ведь я не планировала ничего рассказывать о зарождающихся отношениях. Катя уже психанула один раз и потребовала выторговать у Морозова хотя бы пересдачу. Давать новый рычаг воздействия на себя я не хотела.

Конечно, Евгений сразу согласился с моим предложением, даже более того – сам подсказал некоторые уловки, которые могли бы помочь нам быть вместе незамеченными. И одним из пунктов был трансфер – Морозов уже пару раз сильно спалился около общежития, допускать подобной вольности снова я не собиралась. Вылезла за километр из его авто после того, как он забрал меня с занятия, и побрела домой.

Торопова с недовольным лицом сидела на кровати и что-то увлечённо печатала в ноутбуке. Стоило мне появиться на пороге, как она тотчас вскочила, упёрла ладони в бока и сердито отчеканила:

– И как это понимать? Куда ты пропала? Я вчера тебя обыскалась!

Я достала из кармана куртки телефон и с недоумением уставилась на экран – пропущенных или сообщений от подруги там не наблюдалось.

– Вообще-то я звонила тебе вчера, когда собиралась уезжать в общагу, – наступала в ответ. – И сегодня перед занятием! Так что не надо тут претензии предъявлять, кто и кого там искал – ещё проверить надо! – она едва слышно фыркнула. – Между прочим, я бегала в самом прямом смысле в твоих поисках, а ты куда-то свалила. И где же ты была, мадам? Только не говори, что в туалете, я там проверяла.

Она вздохнула и едко огрызнулась.

– С парнями курить ходила.

– Не поставила в известность, трубку не брала, – перечисляла на пальцах, пока неловко раздевалась. – Сегодня явилась чёрт знает во сколько. Так ещё и я виновата!

– Да, ты! – рявкнула она, схватила ноутбук, собрала какие-то вещи и, громко хлопнув дверью, выбежала в коридор.

Мы с Аней переглянулись. Девушка прокомментировала произошедшее:

– Она уже пришла сама не своя. Вся помятая, заплаканная. Может, случилось чего?

Я сразу же бросилась следом за подругой, обошла все общие места, заглянула на первый этаж к вахтёрам – безрезультатно. Она хорошо спряталась. Правда, вечером ей всё же пришлось явиться – спать неизвестно где Катя брезговала.

– Что случилось? – настойчиво выспрашивала. – Тебя кто-то обидел?

– Ничего, – спокойно ответила Катя и отвела взгляд. Она чего-то боялась и не решалась рассказать. – Просто было немного обидно, что ты ушла без меня. Оставила с ребятами и свалила.

– Ты могла бы поступить так же, – мой голос уже был похож на шёпот, но подруга всё равно уловила суть. Она только махнула рукой и отвернулась к стенке.

У нас были секреты. Я держала в тайне зародившиеся отношения с Женей, Катька – какую-то внутреннюю боль, что буквально сжирала её изнутри. И мы обе не стремились делиться проблемами. Возможно, если бы мы были более открытыми, то между нами не пролегла бы пропасть непонимания и всё вышло бы иначе. Если бы только мы вовремя научились общаться и слышать друг друга…

У меня выросли самые настоящие крылья. Жизнь вдруг стала такой простой, все проблемы и заморочки исчезли, словно их и не было. Теперь понедельник стал моим любимым днём – я могла на законных основаниях пялиться на Женю. Конечно, он старался не обращать на это внимание, не выделял из одноликой толпы. Но я знала, что после занятий и моей подработки нас ждёт сумасшедшая встреча. И душа сразу пела, и делалось всё легко.

Морозов стал лучиком света в нашем студенческом террариуме: большинство ребят всё так же продолжали меня обвинять во всех грехах, считали, что полученные на «Основах объектно-ориентированного программирования» оценки фальсифицированы. В итоге мне всё же удалось уговорить Женю дать ребятам ещё один маленький шанс – за две недели до нового года он объявил, что одну из проверочных можно будет переписать в определённый день и чуть улучшить общий балл.

Конечно, это нововведение не упустила из внимания Катя – она сразу же принялась за допрос с пристрастием, старалась уличить в связи с преподавателем. И ей это почти удалось. Каждый свободный от работы вечер я задерживалась в университете, читала литературу и общалась с Женей. Именно по этой причине Торопова чуть не раскрыла мой главный секрет. Она решительно сходила в библиотеку и попросила мою карточку. И её славная теория полетела к чертям, ведь документ говорил о том, что я активно брала книги и так же часто возвращала. Да и свидетелей нашлось слишком уж много.

Но я чувствовала, что Катя не успокоилась. Её рвение узнать правду переходило все грани, и я боялась быть непонятой. Если бы только Светка посещала занятия, то сразу бы приободрила нас и заставила окончательно помириться. Вот только Ковалёва совсем пропала. Не звонила, не писала, про домашние задания и подготовку к экзаменам не интересовалась. Словно испарилась. Мы с Катей периодически объединяли усилия и пытались её разыскать. Даже получилось раздобыть точный домашний адрес девушки – и мы в тот же вечер побрели по сугробам в сторону центра, дабы воззвать к голосу разума подруги.

Катя сомневалась в том, что Светка могла хоть как-то выплыть из глубокой долговой ямы. А я верила. До того момента, пока нам не открыла дверь её мама и не сказала, что дочь уже пару месяцев живёт в собственной квартире с мужчиной. И они недавно узнали, что Ковалёва беременна.

Последнее повергло нас в полный шок и уныние, поэтому мы единогласно решили больше не лезть в чужой монастырь со своим уставом и не пытаться заставить Светлану учиться. Только это всё равно не смогло нас с Катей сблизить так же сильно, как было раньше, в школьные времена. Я изменилась, она тоже, к тому же мы обе не старались идти друг другу навстречу, а упорно топтались каждая на своём месте.

Именно поэтому Женя предложил жить вместе. Он видел, как я мучаюсь в дружеских отношениях с Катей, как ищу выход и упорно не вижу, поэтому ненавязчиво намекнул на переезд.

– Вдвоём всегда веселей! – уговаривал парень, когда мы вечером сидели в его гостиной перед телевизором.

– Ну, не знаю, – с сомнением в голосе выдавила. – А как же хозяйка квартиры? Она тебя предупреждала, что за проживание ещё кого-либо на территории придётся доплачивать! Помнишь, когда она завалилась без звонка?

С ужасом представила, какими помятыми и напуганными мы выглядели перед милой бабулей. Женщина семидесяти лет с седыми волосами, убранными в высокую причёску, широкополой шляпе с вуалью, огромным жемчужным колье на шее и крайне величественным видом выглядела культурно и поэтично, словно сошла со страниц блоковской «Незнакомки». Правда, эта мадам совсем уж грубо ругалась, что не вязалось с её интеллигентным образом.

Мне удалось только расслышать что-то о повышении цены за квартиру и «притон». Она охала, вздыхала и ворчала, пока Женя спешно искал деньги, чтоб оплатить жильё за следующий месяц. Конечно, хозяйка была не рада застать иждивенку на диване, поэтому сразу же начала качать права на тему повышения оплаты за квартиру. Но в тот раз осталась ни с чем, ведь я всего лишь пришла в гости, а после небольшого осмотра Мария Эдуардовна сама в этом убедилась.

– Предупрежу её и буду платить столько, сколько потребуется, – пожал плечами. У него всё было легко.

– А ты сам к этому готов? – с содроганием я задала самый важный вопрос.

Он поджал губы на секунду, достал из кармана пачку сигарет и задумчиво повертел в руках.

– Конечно, – согласился и вдруг выпалил. – Скоро новый год, и я хотел бы встретить его вместе.

Женя встал, вновь спрятал пачку в карман и стал одеваться. Натянул домашние тапки, куртку и остановился около двери в гостиную. Завис на пару секунд, словно забылся, и посмотрел на меня так внимательно, что я вздрогнула. Нервно боковым зрением я исследовала своё отражение в стенке зеркального шкафа и чуть успокоилась.