Ланч проходил, я бы сказала, в дружественно-напряженной обстановке. Улли и принц Данзор Флемм, с их стороны стола, по очереди дарили меня любопытными, а порой пронзительными взглядами, пытаясь сканировать меня своей магией. Это было довольно неприятно, но я терпела, закусив губу и уставившись взглядом в свою тарелку, до тех пор, пока не выдержал король Тангирр Тонн.

– Никаких магических экспериментов за столом! – положив тяжелую ладонь на стол, весомо сказал он. – Слышали, молодые люди? Немеденно отставить! Я вас быстро научу основам этикета, если вам не привили их в семье или в Академии! И вообще, как ни стыдно, двоим сильным восемнадцатилетним магам терроризировать тринадцатилетнюю девчонку-сироту!

Оба великовозрастных шалопая после его последних слов, кажется, прониклись смыслом того, что они делали. Данзор даже попытался оправдаться:

– Командор Тангирр, мы ж не со зла. Мы помочь ей хотим.

– Помогают тем, кто просит, – сказала королева-мать Тангирра Тонн, улыбаясь. – А ваши неуклюжие попытки сканировать девочку больше похожи на попытки сломать ее магическую защиту. Что, кстати, по правилам вашей Академии и по законам вашего дядюшки, является вторжением в личное пространство члена королевской семьи и оттого двойным преступлением.

– Она не член королевского дома, – буркнул Данзор Флемм.

– Она – член моей семьи! – шарахнул кулаком по столу король Тангирр, выведенный из себя пререканиями младшего Флемма. – И, проявляя неуважение к ней, вы, принц Данзор, проявляете неуважение лично ко мне! В моем доме! Я прошу вас немедленно выйти из-за стола! И снимаю с вас десять баллов за недостойное офицера драконьей империи поведение. А также буду ходатайствовать перед ректором Академии за снятие других десяти баллов за нарушение устава Академии!

Принц Данзор вскочил на ноги. Покраснев, как рак, он бросил на меня уничижающий взгляд и выбежал из залы большой столовой.

– Я прошу прощения за наше поведение, командор Тангирр, – прямо взглянув в лицо короля лордов черных драконов сказал Улли, вставая из-за стола, тем самым демонстрируя уважение к вышестоящему по рангу офицеру империи. – Заверяю вас, такого больше не повторится.

– Садитесь, курсант, – сказал король Тангирр, немедленно успокаиваясь. – Надеюсь, ваш товарищ также осознает свое поведение.

Улли кивнул в знак согласия и сел на свое место.

– Риган, а что, Академию нынче перевели на военные рельсы? – наклонившись к своему соседу, спросила я.

– А почему, ты думаешь, они придают такое значение физической подготовке? – вопросом на вопрос ответил Риган, заставив меня вспомнить одесские анекдоты.

Лемма, сидевшая по другую сторону от меня, подарила мне взгляд своих светло-голубых глаз и также тихо, как Риган, сказала:

– Студенты Академии являются военнообязанными магами. Разве ты не знала? Я слышала, что вы с Риганом на отлично сдали все теоретические экзамены на подготовительный курс Академии.

– Ари иногда не знает очевидных вещей, – блеснул улыбкой Риган. – А иногда знает такие вещи, которые неизвестны никому.

– Очевидные вещи самые сложные, – тихо заметила я. – Их учат в семье, а у меня не было семьи до того времени, как я попала в дом короля Тангирра Тонна.

Улли посмотрел в мою сторону и уже открыл было рот для того, чтобы что-то сказать или задать вопрос, но, взглянув на короля Тангирра, закрыл его и ничего не сказал.

Остаток ланча прошел весело. Улли и Лемма, оказавшиеся хорошими рассказчиками, насмешили всех анекдотами из жизни Академии; король Тангирр Тонн рассказал несколько забавных историй времен начала третьей межгалактической войны; после чего королева Итара попросила принцессу Ренатиру рассказать о том, как попала к ним принцесса Эрилена Тонн и как они совместно с отцом пытались выходить и скрыть принцессу от ведома короля Дарэма Арпада. Ренатира, симпатичная тринадцатилетняя девочка и достаточно сильный для своих лет тёмный маг-иллюзионист, каким, в свое время, была моя подруга Рэтара Арпад, сначала смущалась, но неподдельный интерес всех, кто находился за столом и веселые шутки Ригана и Улли заставили ее расслабиться и вполне связно рассказать нам всю историю от начала и до конца. Я никогда прежде не слышала эту историю полностью, в моем распоряжении были только неясные отрывки из моего наркотического сна, поэтому я с таким же удовольствием, как и остальные, слушала ее, вплоть до того момента, как Ренатира посмотрела на меня и неожиданно попросила:

– А можно мне посмотреть твой сон, который указал тебе на то, что происходило в нашем доме? Ну, говорят же, что это ты увидела то, что случилось с Эриленой?

Улли удивленно раскрыл глаза. Судя по выражению, появившемуся на его лице, я могла заключить, что подробности этой истории были ему неизвестны.

– Каким образом ты хочешь это сделать? – осторожно поинтересовалась я

Ренатира мягко улыбнулась.

– Ну, ты просто вспомни свой сон и направь его ко мне, я дам тебе нитку моей магии. И мы все можем увидеть то, что видишь ты, через проекцию на моем даэре.

– Так ты «вязальщица»? – удивленно спросила я, прежде чем сообразила, что тринадцатилетней Ари не полагается знать таких вещей. По удивленному взгляду Улли, короля Тангирра и Итары я поняла, что они тоже знали, кто такие «вязальщики». Поэтому мне срочно пришлось переводить стрелки на Ренатиру.

– Это очень редкий талант! – как можно более восторженно вскричала я, обращаясь к своему главному покровителю – королю Тангирру Тонну. – Им обладают один из тысячи магов-драконов! Я читала о нем в вашей библиотеке.

Король лордов черных драконов правильно понял мой отвлекающий маневр, но, кажется, ему самому стало интересно, как работает дар «вязальщика», о котором все знали, но никто не видел. «Вязальщиками» в мире магически одаренных, преимущественно королевской крови, назывались те, кто мог «вязать», то есть связывать образы из снов с настоящим и будущим. Беря меня в качестве примера, Ренатира могла вытащить наружу на общее обозрение неясные образы из моих снов и связать их воедино в картину, которая могла быть как предсказанием будущего, так и воспоминанием из прошлого. Как это все работало, никто не знал, поэтому мне было как-то не очень комфортно открывать свое сознание Ренатире, и я медлила, до тех пор, пока, коснувшись моей руки, Ренатира не прошептала мне так, что это могла слышать только я одна:

– Я покажу только то, что касается моей семьи. Больше ничего. Ты сильнее меня и просто можешь закрыть мне доступ к своему сознанию в тот момент, когда посчитаешь это нужным.

– Рискнешь, Ари? – услышала я голос короля Тангирра.

Я вскинула голову. Почему бы и нет? Я ничего не теряю. Даже если они случайно увидят то, что им не полагается видеть, можно всегда списать это на проделки моего подсознания.

Поэтому, когда на экране призрачного даэра, который растянула на стене Ренатира, проявилась первая неясная картинка моих воспоминаний о полете серебряного дракона в моем наркотическом сне, я позволила им увидеть почти все, что видела в этом сне я.

Сначала на экране промелькнули кадры с королем Сумеречной Звезды Итареном Арпадом, который бережно держа на своих руках бессознательное тело королевы лордов черных драконов Серой Звезды Эрилены Тонн, вливал в нее по каплям спасительную для нее магию, пока малышка Ренатира плела вокруг них плотный полог купола невидимости, защищая их обоих от глаз темных магов и лордов черных спрутов.

Затем на мерцающем экране даэра Ренатиры появилось лицо принца Тангирра Тонна, в те годы короля Звезды Оникса, стоявшего на причале возле космического корабля конфедерации. Мгновенье, и он вскидывает руку в драконьем приветствии – сначала касаясь сжатым кулаком сердца, а затем устремляя руку со сжатым кулаком вперед и вверх к звёздам. Потом, пригнувшись, заходит в люк космического корабля и исчезает из виду. Затем его лицо мелькнуло вновь – хмурое, с тенями усталости и несокрушимым упорством в его глазах, во время страшного сражения, решившего судьбу драконьей империи. И морда его раненого дракона, покрытая кровью.