На этот раз ее губы тронула искренняя улыбка, и что-то похожее на жалость наполнило ее розовые глаза.

— Здесь тебе следует многого опасаться. Никогда не позволяй себе забывать об этом. Даже я чувствую исходящий от тебя запах ужаса, и это соблазнительно. Здесь играют не по тем правилам, к которым ты привыкла. Ему наплевать на твои потребности или ожидания. Покажи ему, что ты этого не боишься, и ты могла бы…

Стук в дверь прервал ее на полуслове. На мгновение в воздухе между нами повисла тишина. Казалось, я не могла отвести от нее глаз, как будто она каждой клеточкой своего тела желала меня выслушать.

Я бы послушала. Или, по крайней мере, умерла бы, пытаясь.

Элли подошла к двери и высунула голову. Раздалось тихое бормотание, прежде чем она вернулась внутрь.

— Я думаю, это для тебя.

Присоединяясь к ней в дверях, я ожидала увидеть стоящего там Баэля, вероятно, с ухмылкой на его слишком красивом лице, но, к моему удивлению, это был всего лишь Лафайет.

Он сидел на мшистой земле у подножия фургона Элли, обвив хвостом свое тело, и моргал на меня своими сияющими серебристыми глазами.

— На твоем месте я бы не заставляла джентльмена ждать, — сказала Элли.

Затем над моим плечом пролетел небольшой предмет и приземлился у ног кошки. Это было драже. Лафайет схватил его и проглотил целиком.

Я с сомнением посмотрела на Элли, но она просто пожала плечами, как будто это было обычным делом.

Я предположила, что должна последовать за маленьким дьяволом. В конце концов, он был первым, кто подошел ко мне. Хотя я все еще не могла сказать, что доверяю ему. Привести меня в этот веселый дом было непросто по многим причинам, и у меня было чувство, что он это знал.

Я открыла рот, чтобы еще раз поблагодарить Элли за то, что позволила мне остаться в ее фургоне, но она меня опередила.

— Тебе здесь рады в любое время, Мори. — Она похлопала меня по плечу, и, к моему удивлению, прикосновение ее ладони было теплым.

По какой-то причине я думала, что она будет холодной, раз она мертва и все такое.

Она усмехнулась.

— И оставь платье себе. В любом случае, оно выглядит на тебе лучше.

Я была на третьей ступеньке вниз, когда обернулась к незнакомой женщине. В животе у меня внезапно запорхали бабочки. Она терпеливо стояла в дверях.

— Элли…

Мой голос был хриплым, вероятно, от нервов. Она была невероятно полезна мне, но все же мы были незнакомцами, и я не хотела испытывать ее терпение.

— Выкладывай, дорогая. Я и так уже опаздываю.

Ее слова были быстрыми и отрывистыми, но лицо оставалось открытым и добрым. Это было почти комично — то, как она небрежно прислонилась к дверному косяку, одетая в полосатый костюм во все тело и с накрашенным лицом, как будто это была самая обычная вещь в мире.

— Этот человек — Теодор, — сказала я, чуть не подавившись его именем. В глазах Элли на мгновение мелькнуло беспокойство. От этого у меня перехватило горло. — Он опасен?

Я уже знала ответ. Его лицо вспыхнуло в моем сознании. Эти черные, мраморные глаза. Этот скелет фасада, который выглядывал наружу, когда свет менялся в нужную сторону.

— Будь осторожна с ним, — серьезно сказала Элли.

Ее розовые глазки нервно забегали из стороны в сторону. Но вокруг не было никого, кроме нас двоих и кромки деревьев.

— Мы нечасто его видим, но если он заинтересовался тобой, это не может означать ничего хорошего. Пожалуйста, будь осторожна, Мори. Это место опьянит тебя своей сущностью, и если ты не будешь осторожна, оно поглотит тебя.

В ее глазах было настоящее беспокойство. Как будто она знала что-то важное, но решила не посвящать меня в этот секрет. И снова она говорила об этом месте, как о живом существе. Как будто оно могло видеть и слышать меня или даже чувствовать только через мой страх.

Эта мысль была ошеломляюще ужасающей.

Лафайет провел меня по карнавалу. На этот раз вместо паутины, сломанных кабинок и остовов старых аттракционов повсюду были огни, люди, музыка и запахи сладостей.

Я старалась обходить серые лица как можно дальше, хотя Лафайетт довольствовался тем, что срезал длинные очереди, иногда даже между их ногами. Кот хотел убить меня, я просто знала это.

Я сразу узнала направление, в котором мы двигались. «Дом веселья» был впереди, далеко за возвышающимся колесом обозрения. Оно было почти все освещено, и какая-то часть меня хотела прокатиться на нем.

Однако я передумала. Я была здесь не для того, чтобы наслаждаться карнавалом. Я была здесь против своей воли, и мне нужно было оставаться сосредоточенной.

Лафайет ждал меня возле того же подъезда, что и в прошлый раз, его маленькое кошачье личико было воплощением невинности, но я ни на секунду не купилась на это.

— Я тебе не доверяю, — сказала я, уперев руки в бока, когда оглядела череду серых лиц, просачивающихся через вход. В прошлый раз их там не было.

Лафайет жалобно мяукнул, снова встав на четвереньки и помахивая хвостом. У этой чертовой штуковины были серьезные проблемы с отношением.

— Знаешь, я думала, у нас есть связь, — пробормотала я.

Он не стал дожидаться, чтобы посмотреть, иду ли я за ним, и исчез в темном дверном проеме. Он и не подозревал, что я ни за что не протиснусь мимо всех этих людей. Мою кожу неприятно покалывало при одной мысли об этом, при воспоминании о прохладном прикосновении кожи того мужчины в будке гадалки.

— Ты идешь не в ту сторону, дорогая, — раздался голос сзади, когда я попыталась отползти в другом направлении.

Я обнаружила, что Баэль стоит прямо у меня за спиной. Казалось, он появлялся везде, где ему заблагорассудится, без единого слова или звука, и это действовало мне на нервы.

Он был одет в другой фрак, на этот раз темно-синего цвета, который подходил к его глазам. Его обнаженную грудь украшали различные ожерелья, в том числе большой серебряный кулон с крупным сапфиром в центре. Его модные кожаные штаны были такими же узкими, как и всегда.

— Ты можешь винить в этом своего кота. Если бы я не знала тебя лучше, я бы сказала, что он водит меня за нос, как сумасшедшую, потому что ты ему так сказал.

Я снова повернулась лицом к «дому веселья», хмурясь и делая вид, что Баэль меня не расстроил.

— Но ты не знаешь ничего лучшего, не так ли? — спросил он, подходя и становясь плечом к плечу со мной. — И Лафайет не мой, помнишь? Теодор оторвет мне голову даже за намек на обратное. Как это маленькое чудовище переносит его угрюмое настроение, выше моего понимания.

Я посмотрела на него, и он встретил мой пристальный взгляд в ответ. Мой рот дернулся, борясь с желанием ухмыльнуться. Баэль был нелепым человеком, и трудно было воспринимать его всерьез.

Мне стало интересно, были ли они с Теодором вообще друзьями. Казалось, что они были близки во всех своих невербальных разговорах. Но там явно чувствовалась и враждебность.

Были ли у Теодора вообще друзья? Он не казался общительным человеком, не то что Баэль.

Баэль выглядел сегодня особенно красивым. Что-то неземное было в сверкание огней вокруг нас и в том, как они играли на его длинных светлых волосах. Как будто он был ненастоящим или что-то в этом роде.

Я имею в виду, он, конечно, был настоящим, но вокруг него была аура, которая кричала… что он другой.

— Не бойся, — уверенно сказал он, беря меня под руку и таща за собой. — Я покажу тебе дорогу, грустная девочка.

— О, нет! — Я не вернусь в этот долбаный «Дом веселья». Мы остановились, когда мои пятки зарылись в мшистую землю. — Ты должен был помочь мне найти выход отсюда, помнишь?

— Я ничего такого не помню, — сказал он, в ужасе прижимая ладонь к груди.

Я нахмурилась, меня это не позабавило.

Баэль вздохнул.

— Прекрасно. Если ты предпочитаешь пообщаться здесь с этими замечательными людьми, тогда будь моим гостем, но они не слишком-то склонны к оживленной беседе. — Он указал на серые лица, и прежде чем я смогла совладать с собой, я съежилась.