А мне теперь сидеть и всё это переваривать.

— Варвара… Спасибо за организацию ужина… и за всё остальное. Я должен убедиться, что все волколаки уничтожены и заражение не распространится на мои земли. Надеюсь на твоё благоразумие. Если сбежишь… наш уговор потеряет силу.

— А почему мы должны сбегать? — удивляется Пелагея.

— Не знаю, — пожимаю плечом.

— Дядя какой-то странный… — делает она вывод. — Ну что, пойдём? Я всё съела, мамочка…

Я киваю рассеянно.

Дракон не против.

Он вообще собирался ночевать в замке?

Если нет, зачем спрашивал, хочу ли я провести с ним ночь?

И что на самом деле хотел услышать?

Я решаю не забивать себе этим голову. От Гилмор уже поздно вечером узнаю, что генерал покинул свои угодья вместе с горсткой солдат. Вполне возможно, что он так и собирался — принять ванну, поесть, отдохнуть немного и пуститься в путь снова. А со мной просто игрался…

Я купаю дочку в тазике, рассказываю ей несколько её любимых сказок и засыпаю вместе с ней.

Не думала, что смогу, но усталость и груз впечатлений взяли своё.

На следующий день генерал так и не вернулся. И на следующий. И на следующий. И на следующий…

Его не было шесть дней.

Конечно же, я не собиралась нарушать своё слово. Вместо этого каждый день помогала Гилмор с печами, Нэду с готовкой, а всё остальное время проводила за уборкой. Ну и про Пелагешу не забывала, конечно. Ей особенно сейчас нужно моё внимание.

Быть наложницей генерала драконов — это пока что работа мечты.

Во-первых, это работа из дому, а значит, моя дочурка видит меня чаще.

Во-вторых, делаю я здесь то же самое, что дома за бесплатно.

Ну и в-третьих… легко быть наложницей, когда твоего господина нет рядом.

Вот только уже на второй день я стала переживать за него.

На третий — скучать.

Пыталась убедить себя, что с ним ничего ужасного не может случиться. На войне наверняка приходилось хуже. И враги были серьёзнее волколаков…

А всё равно было неспокойно. И не только потому что от него зависит моя жизнь.

Жаль ещё, что Гилмор не сменила гнев на милость, а другие слуги больше похожи на призраков и совсем не разговорчивые.

Я так и не узнала, что произошло в прошлом.

Но, может быть, сам генерал мне расскажет?

Вечер. Поздний. Пелагея уже спит. Я сижу в совсем недавно убранной гостиной на диване. Здесь всё ещё не слишком уютно, но нет переломанной мебели, паутины, пыли и грязи. Рядом трещит камин. Я… шью себе бельё. На руках, потихонечку, из приятной ткани, которую нашла в одном из многочисленных шкафов.

Никаких новостей о генерале ещё совсем недавно. И вот… Он уже здесь.

Стоит посреди комнаты, с волос стекает вода — на улице дождь вместе со снегом — окидывает меня взглядом. С таким удивлением, будто бы ожидал увидеть кого-то другого.

— Ты ещё здесь? — голос его больше похож на рычание… и вообще, чувство такое, словно он разучился общаться. — А это… что?

Меня прорезает стрелой нехорошее подозрение.

Я бы сказала — чудовищное.

Поднимаюсь с дивана, оставляя своё шитьё.

— Вы что… пьяны?

Не должна была это говорить. Какая мне разница? Ну какая? Спасибо надо сказать, что не прибил меня до сих пор. Может пребывать в каких угодно состояниях…

Я ему не указ.

Я ему — никто.

Просто… больно. Больно вновь окунаться в эту атмосферу, когда мужчина рядом с тобой постепенно теряет контроль. Теряет себя.

После бывшего мужа я себе слово дала, что если только какие-то первые звоночки будут насчёт этого — я сразу же перестаю общаться.

Вот и вырвалось.

Дура…

Дракон смеётся в ответ. Подходит ко мне. Притягивает меня за талию к себе. От него снова пахнет то ли железом, то ли кровью. Дымом и снегом. Холодный. Уставший. Какой-то весь не такой. Но взгляд острый.

И такой ясный, что я почти сразу понимаю, что ошиблась.

Он запускает руку в мои распущенные чёрные волосы, убирает локон с лица, ухмыляется.

— Странная ты… Всё никак не могу тебя понять.

Он такой бледный. Руки холодные…

— Вы в порядке, мастер Варден?

Он кивает, но его тут же ведёт в сторону. Поэтому я тяну его вниз, чтобы сел на диван и перевёл дух. Он садится на моё шитьё. И с недоумением достаёт из-под себя иглу.

— Укололись?

— Наверное, — тянет лениво.

Ну, конечно, что ему игла в ягодицу? Наверняка и не таким его протыкали…

Генерал сел так, что теперь я замечаю кровавые пятна на его одежде.

— Вы… вам… Вам нужна помощь…

— Ничего, — он улыбается, берет меня за руку, откидывается на спинку дивана, прикрывает веки. — Раны затягиваются. Уже почти. Ты просто посиди со мной. Почему не попыталась уйти? За это время можно было бы покинуть страну.

— У нас был договор. Почему я должна была его нарушать?

— С тобой здесь пахнет иначе… — шепчет он. — Твоя дочь… где?

— В своей комнате. Спит.

— Хорошо, — он вдруг поднимается и тянет меня за собой. — Пошли быстрее.

Совсем скоро мы оказываемся наверху в покоях генерала. Ему так не терпится, что мне становится страшно, что меня покалечат.

Прижимает меня к стене, обнимает за талию, ведёт рукой ниже к бедру…

Я упираюсь ладонями в его могучую грудь, на что он усмехается:

— Что, всё-таки решила не играть по правилам?

— Всё будет, — успокаиваю я его, — но, может, подождём, пока раны окончательно затянутся? Я подготовлю для вас ванну, мой мастер.

— Твой, — отзывается он и всё же отпускает меня. — Ни к чему тебе таскать тяжёлые вёдра, я сам могу привести себя в порядок. Противно тебе? — он раздевается. Грязный и окровавленный плащ бросает себе под ноги. Рубашку — туда же. Вся спина и часть груди в рваных ранах. Они и вправду затягиваются. Но мыться всё равно будет неприятно.

— Это волколаки?

Не могу оставаться равнодушной, от этой картины в принципе трудно не упасть в обморок, но я ограничиваюсь тем, что прикрываю половину лицо ладонью.

— Прости, если я кажусь слишком резким, — Алан скалится. — Я всё это время был в ипостаси дракона. После такого сложно вспомнить о правилах мира людей. Я скоро вернусь.

Он окидывает меня взглядом и уходит.

Что-то мне подсказывает, что тратить время для того, чтобы нагреть воду, он не будет.

Бедный…

Понимаю, что едва ли драконы болеют, как люди, но драконам тоже неприятно.

Он как будто до сих пор мне не доверяет. Понимаю — мы почти не знаем друг друга. Взглянул так, будто бы я и вправду могу попытаться сбежать, пока он в ванной комнате. Впрочем, выйти попытаюсь…

Я быстренько спускаюсь на кухню, по пути, правда, заглянув к своей малышке и убедившись, что она спит.

Ставлю чайник на печку, нахожу нужные травы, завариваю их.

После промозглой ночи и холодной ванны разве не захочется горячего травяного чая?

Через пятнадцать минут возвращаюсь в покои генерала с подносом в руках. А он уже сидит на кровати. Какой-то злой, всё ещё бледный.

Раны выглядят лучше разве что.

На их месте теперь красные шрамы

Но и они разгладятся через несколько минут, я уверена.

— Разве я не просил тебя остаться здесь? Или ты не поняла, что это был приказ?

Я вздрагиваю. Его тон угрожающий.

Но ничего, он ведь сам только вернулся.

Разве я заставила его ждать?

Подхожу ближе, оставляю поднос на кровати.

— Я подумала, что вам захочется выпить чая. Отогреться…

Он тут же усмехается. Видимо, подумал, что отогревать я его должна иначе. Но хоть этого вслух не сказал.

— Выпью. Но только после тебя.

Думает, что я хочу его отравить?

Ладно, думаю, у него есть причины на это. Чего обижаться?

Наливаю из общего заварника чай в свою чашку и делаю несколько глотков.

Он кивает и только после этого повторяет за мной.

Я осторожно сажусь на кровать за его спиной. Он сидит в одном полотенце. Почти обнажённый. Руки так и тянутся… и я касаюсь его лопаток ладонями.