— Я тебя запру на ключ, он есть только у меня. По крайней мере, если верить Гилмор. На всякий случай поставь стульчик к дверной ручке так, как я тебя учила, хорошо? Никого нельзя впускать, кроме мамы…

Пелагея кивает.

— А ты долго… мне страшно.

Я обнимаю её и целую в лоб.

— Моя хорошая… Всё будет нормально. Недолго, мы ведь ещё должны вместе поужинать. Посмотри те книги и пуговицы, что мы нашли, ладно?

— Можно? — у неё загораются глаза.

— Конечно, солнце.

С тяжёлым сердцем мне всё же приходится оставить дочь одну. Тело всё меньше меня слушает, когда я приближаюсь к покоям мастера Вардена. Мне страшно.

Дверь закрыта, я стучусь. И он тянет с явным удовольствием:

— Входи.

По телу словно проходится ток. Мне страшно из-за неизвестности. Страшно из-за того, что дочка осталась одна в незнакомом месте, и мне некому тут доверять…

Дракон сидит на кровати, и один его вид заставляет меня покраснеть так, словно я моложе лет на пять точно, чем на самом деле.

Хотя в комнате холодно, в камине танцует пламя, но его недостаточно, чтобы обогреть эти апартаменты, дракон сидит в одном шёлковом халате. Явно на голое тело. Потому что я определённо могу сказать с порога, что он великолепно сложен.

И всё же я надеялась уложить дочку спать, прежде чем мне придётся выполнять мои новые обязанности.

Закусываю губу изнутри, прошу сама себя держаться и делаю несколько несмелых шагов к ложу своего господина.

Он окидывает меня взглядом.

И вдруг говорит:

— Значит, ты ожидала чего-то другого?

Я слегка хмурюсь.

— От вас или от этого места? В каком-то из вариантов мои ожидания вполне себе оправдались, — и это, конечно, не звучит комплементом.

Но я и не собираюсь переходить черту.

Поэтому вежливо улыбаюсь.

Дракон зеркалит этот жест. Но у него выходит криво. И честно говоря мастер Варден сейчас выглядит не только привлекательным, но и опасным.

— Я вот ничего особенного никогда не жду… И редко разочаровываюсь, — он ухмыляется. — Разумеется, ты исключение.

Я едва ли не закашливаюсь.

И решаю, что лучше не отвечать.

Опускаю глаза в пол, чтобы не выказать неуважение, которое так и просится на язык. Или хотя бы желает замутнить мой взгляд. А это дракону точно не понравится.

Дракон поднимается и подходит ко мне.

От жара его тела становится не по себе.

Сейчас, когда на нём так мало одежды, он кажется мне ходячей печкой.

И есть соблазн протянуть руку и коснуться его твёрдой, рельефной груди. Согреть озябшие пальцы.

Но я не двигаюсь.

С трепетом наслаждаясь моментом, когда мне позволяют не двигаться…

— Хочу принять ванную перед ужином, — вдруг шепчет он горячо мне почему-то прямо на ухо, от его голоса вновь проходится по телу волна горячих мурашек. — Можешь потереть мне спину? Или в твоём мире так не принято?

Я игнорирую вопрос о своём мире, помня наказ Анежки.

Поднимаю на него глаза и спрашиваю:

— Это просьба или приказ?

Он ухмыляется. Улыбка змеиная. Такая могла бы принадлежать серому кардиналу при дворе, а не вояке, который, как говорила Гилмор, привык спать на голой земле.

— Не задавай глупых вопросов.

Я коротко киваю.

Это всё, что мне нужно было знать.

С этого момента всё, что он говорит, я буду воспринимать, как приказ. И буду подчиняться.

Если только наша договорённость будет соблюдена и моя дочка будет жить спокойно и её никто не обидит.

— Да, мастер Варден, я потру вам спину.

Он оказывается позади меня. Будто с любопытством проходится горячей ладонью по моему позвоночнику. Задерживает руку на копчике. И шепчет на ухо одно-единственное будоражащее:

— Славно.

Напротив покоев дракона оказывается неприметная дверь, ведущая в личную ванную. Она уже наполнена водой и даже пеной. Пахнет горькими травами, но это всё-таки лучше запаха смолы, дыма, пота и крови, который доносится до меня от мастера Вардена. На удивление, мне не противно.

И почему интересно мой муж иногда пах хуже, чем тот, кто только что вернулся с войны?

Я снимаю с мужчины халат. Он выгибает бровь, будто бы ожидал, что я забьюсь в угол и стану красной, как свекла. Да, я ещё весьма молода, но не настолько. Как выглядит мужское тело всё-таки видела не раз. И когда контекст такой, что я всего лишь слуга, а передо мной господин, за которым нужно ухаживать, ведь это моя работа — тогда уже не до смущения.

Должно быть, дракон предпочёл бы девушку младше, невинную и скромную.

Но попаданок разве выбирают?

Он опускается в ванную. И пусть это сложная задача, пена всё-таки скрывает всё, что нужно скрыть.

С губ дракона срывается стон. По выражению его лица я понимаю, что это случайность.

Он усмехается сам себе, я подхожу к бортику ванны и осмеливаюсь произнести:

— Вам не стоит пытаться показаться сильнее, чем вы есть.

Он вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня. Взглядом можно резать металл. Но сейчас это почему-то больше не пугает меня.

— Это оскорбление?

— Нет, — отвечаю уверенно и легко.

Я нахожу губку, настоящую морскую губку, и что-то похожее на мыло. Мылится не слишком, но всего можно достичь, если приложить усилия.

— Вы сами сказали, что я всего лишь ваша вещь. Вы — мой господин. И не должны… — прохожусь губкой по его плечам, — не должны продолжать находиться в напряжении. Вы устали, и наверняка давно не позволяли себе такого удовольствия. Можете… стонать, сколько вам угодно. В конце концов, какая разница, что я подумаю.

Он наблюдает за мной с удивлением.

Я касаюсь губкой его могучей шеи, веду рукой по крепкой груди, возвращаюсь к спине. Мышцы словно стальные. И дракон всё ещё ужасно напряжён.

Или у него всегда такое тело?

— То, что ты моя вещь вовсе не значит, что я могу доверять тебе, — отвечает довольно строго.

Я улыбаюсь в ответ.

— Суровая же у вас жизнь… Портсигары, книги, ботинки… всё это тоже… напрягает? Вызвывает паранойю?

Он осоловело моргает. Почти так же, как когда увидел мою дочь. Я почему-то не могу не отметить то, насколько он красив.

В конце концов, по ванной комнате прокатывается его прекрасный смех.

Если бы можно, я бы повесила его на стену вместо картины.

Длинные чёрные волосы и вправду тяжёлые и жёсткие. Их интересно перебирать в пальцах. Я набираю ковш воды, прошу его запрокинуть голову, и поливаю их.

У меня неплохая сноровка. Я всегда так же купаю свою дочь… От этой мысли отчего-то становится чуть легче. И чуть теплее.

— Что, правда собралась меня мыть? — дракон вдруг спрашивает, а я замираю с недолитой водой из ковша в руке…

— Я… разве не так вас поняла? Мой… господин.

В его восхитительных глазах мелькает что-то жёсткое. Но едва уловимое. Интересно, на моё счастье или на мою беду?

— Мастер Варден, могу ли я обратиться к вам с просьбой?

Он выгибает бровь. Капелька воды стекает по виску и скуле, затем совсем исчезает у угла губ, у меня странно ёкает сердце. И в горле пересыхает.

— В первый же день в моём замке хочешь что-то попросить? — ухмыляется генерал.

Киваю.

— Давай.

Незаметно выдохнув, я всё-таки продолжаю мыть его волосы, пока говорю:

— Мастер Варден, я хотела бы, чтобы вы говорили со мной прямо. Я ваша слуга. Я должна понимать, что вы хотите. Если вы говорите, что нужно потереть спину — я сделаю это. Если хотите что-то ещё — озвучьте.

Его взгляд темнеет.

— Есть ли предел у моих желаний?

Если бы я могла, обязательно отступила бы на шаг. А то и вовсе выбежала из комнаты. Боже, в какой момент находится с этим огромным, красивым и обнажённым мужчиной в одной маленькой комнате стало так страшно? Невыносимо и нестерпимо…

От одних только догадок, до чего может дойти извращённый мужской мозг, мне становится совсем дурно.