Дракон вздрагивает.
— Расслабьтесь, мастер Варден, хорошо? Успокаивающий горячий чай и массаж хорошо сочетаются.
Он отвечает с тёплой усмешкой в голосе:
— Иногда ты ведёшь себя, как лучшая наложница в мире. Самая роскошная и знающая.
— Лишь иногда?
— Чаще ты ведёшь себя так, будто меня не существует. Особенно рядом со своей дочерью.
Я не отвечаю.
Даже не знаю, что ему сказать.
Смотрю, будто его не существует? Этого шкафа? Да как это возможно?
Может быть, он просто привык к тому, что на него сразу вешаются, что все сходят от него с ума…
Да я тоже в восторге, никого красивее и мужественнее не видела, но себя не переделать.
У меня есть своё понимание вещей.
Я верю в любовь на свою голову.
В чистые и светлые чувства, где постель — далеко не самое важное.
Поэтому бросаться на шею ко всем, кто нравится, не привыкла.
Но я всё равно полагала, что у меня неплохо получается, к тому же даже играть не особо приходиться. Мой господин — роскошный генерал, который никогда не делал мне зла.
И смотрю я на него всегда с затаённым восхищением.
Вот только он, почему-то, этого не замечает.
— Вы… не правы. Но я постараюсь… постараюсь вести себя иначе. Для вас.
Он молчит. Я продолжаю мять его плечи. Это приятно.
Но он всё ещё такой напряжённый.
Я готова касаться его всю ночь, лишь бы добиться того, чтобы он расслабился.
— Мастер Варден… Мне говорили об опасности, которую таит этот замок. Я хотела узнать у вас, правда ли она есть и в чём заключается. Я не местная, могу поверить любым слухам, меня легко одурачивать. А вам я доверяю. Поэтому осмеливаюсь спросить.
Генерал, не оборачиваясь, ловит мою ладонь и вдруг целует пальцы.
Вздрагиваю.
От прикосновений его губ и горячо, и холодно. И горько, и сладко.
— Моя жена была моей истинной парой. Мы жили здесь. Этот замок — моё родовое поместье. Она ждала первенца. Но при родах… погибла и она, и ребёнок.
Я замираю, но он просит глухо:
— Пожалуйста, продолжай…
Приходится. Хотя разве не должны быть неприятны ему мои прикосновения, когда он говорит о той, кого любил?
— Это дурной знак. Нечто похожее произошло и с моей матерью давно. Люди стали говорить, что этот замок проклят. Что он питается жизненной энергией своих жителей. Хочешь знать, так ли это?
— Д-да…
— Я в это не верю, Варя. Служанка моей жены была из той страны, с которой после началась война. Уже тогда обстановка была накалена. Я практически уверен, что она была шпионкой. Что всё — её рук дело. Таким, как она, приказали ослабить значимые для страны фигуры. Это заговор живых людей, а не духов. Но простым людям такое сложно объяснить.
Я отчего-то склоняюсь ниже и оставляю поцелуй между его лопаток.
Сразу же становится не по себе от самой себя.
Продолжаю делать массаж под звуки ударов собственного сердца.
— Мне очень жаль, мастер Варден, что это случилось.
Он вдруг разворачивается, швыряет меня на постель, нависает сверху. У него поблёскиваю глаза, взгляд тёмный, в нём концентрированное желание.
Мне трудно дышать.
И приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не зажмуриться от страха.
Сейчас это произойдёт.
Я знала, что так будет.
Всё хорошо.
Пытаюсь саму себя убедить, пока дракон опаляет меня взглядом.
Ничего не делает.
Но я чувствую, как поднимается температура в комнате. Как его и без того стальное тело, становится твёрже. Готовое к броску.
Я вспоминаю, что обнадёжила его. Уговорила забрать меня вместе с дочкой. Нужно не разочаровать. Не расплескать попусту его доброту.
Всё-таки беру себя в руки, слегка приподнимаюсь, обнимаю его за шею, тыкаюсь в губы.
Я уверена, что могу ему понравиться, могу оправдать ожидания.
Но мне нужно расслабиться.
Он бывает слишком непонятным, я совсем не знаю, чего от него ожидать… Совсем не знаю его самого.
Мой муж был моим первым мужчиной.
Он долго ухаживал за мной.
Где-то год мы встречались без подобного рода отношений. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть. Чтобы довериться.
А сейчас… Я понимаю, что это другое. Что это теперь моя работа, как бы грустно это ни звучало. Что у меня дочка. Что мне нужно стараться.
И я думала, что смогу раскрепоститься по щелчку, раз такие обстоятельства.
Что жизнь важнее гордости.
Но… всё-таки это даётся мне тяжело. И я дрожу. И сдерживаю слёзы.
Хотя его поцелуй обжигают, а движения языка заставляют стонать и подбрасывают на седьмое небо.
Прижимаюсь к нему крепче, он спускается губами ниже, опаляет дыханием шею, роняет поднос, и тот падает на пол с громким звоном.
Нам обоим уже всё равно…
Мне так кажется.
Я почти забываюсь.
Но Алан резко останавливается.
— Ты заставляешь себя, — говорит он.
Я тут же отстраняюсь, сажусь чуть дальше, прикрываясь одеялом. Он злится, я не понимаю почему. Пусть у меня и смятение в чувствах, на деле я старалась изо всех сил этого не показать.
Не отталкивала его. Отзывалась на поцелуи.
Сама же начала с массажа…
На глаза всё-таки наворачиваются глупые слёзы.
— Я… Простите, если я что-то делаю не так. Я могу лучше, мастер Варден. Пожалуйста, не злитесь на меня.
— Перестань, — ему будто тяжело даже смотреть на меня. — Я привык, что девушки сами хотят меня. И если они не девственницы — ведут себя иначе.
— Но… Я ведь… Простите, может быть, в вашем мире принято вести себя по-другому в моём положении и вообще. Я могу не понимать. Но мне нужно лишь объяснить. Я не отказываюсь от своих обязательств. И вы мне… вы мне совсем не противны.
Он усмехается.
— Да, хвалить ты умеешь. Когда говорила, что хочешь провести со мной ночь, скажи, ты лгала?
К горлу подкатывает ком.
Какой же он странный… Принуждать девушек в деревне, значит, можно. Брать попаданку, которая вообще ничего не понимает в правилах нового мира, в наложницы и ничего конкретного ей не объяснять — нормально.
И потом, когда она не угадывает желания и оказывается недостаточно любвеобильной, злиться — тоже нормально.
Сдерживаюсь, чтобы не сказать ему всё, что об этом думаю.
— На этот вопрос сложно ответить. Я думала, что должна быть готовой к этому. И была готова в ту ночь. И в любую другую. Я думала, что соглашаюсь отдать вам своё тело, а не свою душу.
— А есть разница? — удивляется он.
— Разве можно полюбить по приказу, мастер Варден? Вы мне очень нравитесь. Я хочу остаться рядом. В рамках элементарных приличий я могу исполнять любую вашу волю. И никогда вас не предам. Вы можете мне не верить, но это правда. От добра не ищут добра. Но… я не могу за несколько дней вычеркнуть то, как думала в своём мире. То, во что верила. Но я стараюсь. Мы можем… попробовать ещё раз?
Поднимаю на него расстроенный взгляд. Он смеётся.
— Во что ты верила в своём мире? — спрашивает после.
— В то, что постель — это продолжение любви. Я не была из тех, кто может без чувств. Впрочем, — горько улыбаюсь, — нельзя сказать, что этот принцип сделал меня счастливой. Я не говорю, что права. Что не собираюсь переступать через себя. Мастер Варден… я лишь прошу объяснить мне, что я делаю не так. Только тогда я смогу исправиться.
Он хмурится.
— Я даже не думал обо всём этом. Ты хороша во всём. Верю, что и как наложница порадовала бы меня. Но… ты не похожа на тех девушек, к которым я привык. Ты напоминаешь мне мою жену.
Он поднимается с кровати и накидывает на себя красный халат.
А я не могу разобраться в смеси собственных чувств. Бросаться в омут с головой страшно. Но вот продлить поцелуй и вновь ощутить его руки на своём теле… этого мне хотелось бы. Пусть я и понимаю, что это не отношения, что я ему не пара.
Что во всех мирах это сделает меня чёрт знает кем…
В общем, зря, очень зря Алан думает, что не производит на меня должного впечатления.
