Старческими морщинистыми руками он достал прозрачный бутыль, на дне которого светилась салатовая жидкость.

— Сейчас, сейчас дорогая, — протянул он ей бутылку, — выпей доченька и все раны сразу заживут на глазах.

— Кто вы? — растерянно спросила Каролин.

— Я лекарь, — немного помолчав, — правильнее сказать был когда-то лекарем при дворце. Но после всего что случилось, наверное, будет правильнее сказать, что я лишь путник. Твои друзья спасли меня, если бы не они лежать бы мне сейчас на дне пропасти с моей старушкой, — похлопав измотанную лошадь, сказал старик. Да ты пей дорогая, не бойся.

— А вам? Вдруг вам понадобится?

— Нет, дорогая, позволь отблагодарить.

Каролин украдкой бросив взгляд на старичка, в один миг вылила содержимое бутылки Рику в пасть.

— Ой, дитя, что же ты наделала. Зачем же ты последнее спасение собаки отдала.

— Он не собака. Он герой.

— Да, да есть и такие собаки. Но разве ты не знала, что розы эти ядовитые и ты сейчас начнешь, как те медведи в спячку впадать.

Каролин напугалась, но виду не показала и ни на грамм не пожалела, что отдала последнее спасение Рику.

— Всё обойдётся, дедушка, — сказала она и осторожно продолжила гладить Рики.

Старик не обманул, и действительно на её глазах раны мелкого храбреца стали затягиваться, хрип прекратился, а сам он провалился в глубокий сон.

Каролин почувствовала, что и сама не прочь бы поспать рядом, несмотря на то, что рядом было много людей и олень постоянно подталкивал её мордой, не давая заснуть.

— Ох, доченька…. Не местная ты, видать. Невеста твоя? — спросил он растерянного Августина.

— Нет, отец…. Она королева наша!

— Что-то я не пойму…. Погибла же наша королева?

— Это дочь их. Король спас её и вырастил в другом мире.

— Ох, ты…, так вот оно что. Тогда сынок оставь её.

— Ты что такое говоришь?

— Пусть поспит! Теперь понятно, откуда у вас олень-то этот. А я ещё думаю, бедное животное без покровителей стало по лесам скитаться.

— Ты же сам сказал, что спать нельзя, — возмутился Августин и, переложив на пол Рики, взял Каролин на руки.

— О боги, какая ты лёгкая, как ребёнок, — шёпотом сказал парень и почувствовал, как от волнения у него дух захватывает.

«Мне нельзя в тебя влюбиться. Ты тартарианка и ваш род ни с кем не переплетается, кроме своих», — мысленно убеждал он себя, но его чувства с каждым разом усиливались.

В его крепких руках Каролин смотрелась действительно как ребёнок.

— Если она и впрямь королевская дочь, та самая малютка, то ей не страшен яд этих роз. Её мать принесла себя в жертву, борясь с тем самым повелителем коршунов. И она победила! — пригрозил пальцем старичок.

— Подождите, как это победила? — возмутился Августин.

— Не перебивай. Тот обряд, который она совершила, страшный обряд…. Её душа навечно заперта в этом камне, я не знаю, существует ли ещё один такой обряд, способный спасти её душу. Но цена такой платы была оправдана. Заклинанието было на крови матери и если отец коршунов не смог тогда его разрушить, значит, его магия теперь бессильна перед ней.

— Но если магия тартарийцев была сильнее, почему они не победили?

— Ты не понял. Их магия не сильнее. Сила в самом заклинании. Это самое страшное самопожертвование. Она обрекла на смерть не только своё тело, но и душу на вечные муки заточения. Никто не в силах преодолеть такое. Вот, смотри, то о чём я говорю, — старик указал пальцем на землю, залитую кровью Рики и Каролин.

— Я глазам своим не верю, — Августин растерялся от происходящего.

Перед его глазами кровь, растекающаяся по земле, вдруг стала перерастать в зеленую лужайку с крошечными цветами. От снега не осталось и следа.

— Это так странно, — восторженно произнес он.

— Что именно? Кровь всегда уходит в землю, а после прорастает трава, — ответил старик.

— Нет, это происходит так быстро. Шаг назад, и я попадаю в зиму, шаг вперед, и теперь на этом отрезке леса лето! Как такое может быть?

— Береги её, парень. Он придёт за ней. Её сила будет расти, а его слабеть, и он почувствует это. И вот тогда придёт. Ты же не тартариец, я прав? — прищурился старик.

— Прав, мы охотники, защитники все по-разному называют.

— Почему ты с ней тогда? Ты её защитник?

— Возможно.

— Парень, ты же помнишь, что любить её тебе не стоит?

— Помню, — недовольно буркнул Августин.

Каролин медленно открыла глаза.

— Почему ты держишь меня на руках? Что случилось? Как Рики?

— С ним всё хорошо, думаю, скоро придёт в себя. Ты сама-то как? — спросил Августин, его голос был нежным и заботливым настолько, что заставил Каролин смутиться.

— Всё хорошо, — аккуратно расправив одежду, она подошла к Рику.

— Тут трава? — удивилась девушка.

— Да барышня, и это ваше чудо.

— Моё? О чём вы?

— Вы спасли зверя, видимо самопожертвование у вас в крови, да? — поинтересовался старичок, не подавая вида, что знает кто она.

— Не понимаю о чём вы…. И, кстати, большое спасибо, что спасли моего питомца, — на самом деле Каролин поняла вопрос старца, но не подала вида.

— Я о том, что хорошая у вас компания. Меня из обрыва вытащили, друг друга спасаете, рискуя собственной жизнью. Давно у нас тут таких не было. Глядишь, и растопите наш снег. Весна придёт, — с предвкушением сказал старичок.

— Цветок, — сорвалось с губ Каролин.

— Да, доченька тут теперь много цветов.

— Нет, тот самый цветок.

— Он тебе нужен?

— Только один лепесток.

— Каролин, так ты туда из-за цветка полезла? — спросил её Августин.

Девушка виновато опустила глаза.

— Каролин там всё в этих злосчастных розах! Ты понимаешь, что ни один цветок в мире не стоит твоей смерти. Ох, девчонки, вы с ума сходите с этими цветами, — возмущался Августин и не мог поверить в такую легкомысленность своей королевы.

— Под тем деревом? Да, да, знаю. Говорят, не простой это цветок, — вмешался старик.

— О чём вы? — спросил Августин.

— Подожди парень, не перебивай девушку. Так что, доченька, тебе действительно нужен тот цветок? — старик обратился к Каролин.

— Мне нужен лишь правый лепесток, — тихо пробормотала Каролин, сама не зная стоит ли рассказывать кому-то об этом.

— Не проблема, доченька. Для тебя я его достану, цветок можно сорвать целиком?

— Нет, его нужно оставить и сорвать лишь правый лепесток, — уже уверенней ответила Каролин.

— Не вопрос, доченька, — сказал старик и достал длинную трость, тонкую словно прутик.

На конце трости был привязан маленький ножик, острый как лезвие. Осторожно просунув трость между ветвями, старичок срезал правый лепесток, и тот упал на землю. Наколов лепесток на край ножа, он подтянул к себе и аккуратно снял с наконечника.

— Ходит легенда, что когда у Анастасии и Тартара родилась дочь. Он так полюбил девочку, что подарил этому миру цветок. Но мало кто знает, что цветок этот волшебный, — высоко подняв вверх указательный палец, сказал старик.

— Волшебный? И какой это цветок? — спросил Августин.

Каролин тем временем молчала, ей было очень интересно узнать историю этого цветка, но она боялась признаться о письме матери. Могла ли она доверять этим людям, она не знала наверняка.

— Какой, знали лишь члены царской семьи, но по слухам он очень похож был на этот, — указал пальцем на цветок под деревом старик и протянул лепесток Каролин.

— А волшебство его было простым настолько, что никого не интересовало, где же его найти…. Ну или почти никого, кроме детей… Хех, — засмеялся старик.

— Так вот волшебство его было в том, что на лепестках того цветка дочь тартара оставляла записки для него. Цветки эти росли по ту и по эту сторону. Они как маленькие почтальоны появляются только перед своим получателем.

— Так этот цветок под деревом, чьё-то письмо? — удивился Августин.

— Да, ты всё верно подметил, сынок.

Каролин молча взяла лепесток, глянула на своих попутчиков и отошла в сторону.