Когда — либо.

Как это вообще было возможно, я не знала. Я понятия не имела, что я делаю не так.

— Ты постоянно будешь напоминать мне об этом? — я бросила подушку ей на колени.

Она обхватила её руками с ухмылкой на полных губах.

— Буду. Может быть, это наконец подтолкнет тебя к действию.

Она швырнула в меня подушкой, и та ударила меня прямо по лицу.

— Мария!

— Ты должна поговорить с ним на этом Празднике мира, или, клянусь, Эсмеральда, я найду апельсина и скажу ему, что он тебе нравится. Хотя нет, — она махнула рукой. — Забудь про разговор с ним. Просто соблазни его, черт возьми. Подружись с ним и соблазни его.

Я запрокинула голову и рассмеялась. Мне даже не удалось поговорить с этим чёртовым мужчиной, а она думала, что я смогу его соблазнить? Если бы.

— Я серьёзно, — Мария скрестила ноги и зашаркала ко мне. — Двух недель достаточно, чтобы соблазнить мужчину. Посмотри на себя — ты великолепна.

— Дело не в моей внешности…

— Заткнись и посмотри на меня, — я вздохнула, но встретилась с ней взгляд. — Теперь повторяй за мной. Подружись с ним, соблазни его, переспи с ним, а затем осыпь его розами.

Мой рот растянулся в улыбке.

— Мария…

— Скажи это. Манифестируй это.

Я прикусила нижнюю губу, не решаясь сделать это, но тихо заставила себя.

— Подружись с ним. Соблазни его…переспи с ним. И осыпь его розами.

— Вот так! — она указала на меня пальцем. — И тебе лучше попробовать. Я имею в виду, правда попробовать, Эс.

Я знала, что Мария права. В этом году я должна была попытаться привлечь внимание Кая.

И если мне это не удастся, то, возможно, это знак того, что мне нужно отказаться от своей влюбленности.

Особенно учитывая, что однажды он уже был помолвлен.

***

— Это всё, — сказал Шехрияр, мой секретарь, телохранитель, доверенное лицо и всё, что было между ними, пригнув голову, чтобы протиснуть своё неуклюжее тело ростом шесть футов пять дюймов через дверной проём в гостиную.

Я стояла напротив Марии, готовая отправиться в аэропорт, чтобы вылететь обратно в Джахандар поздним утром следующего дня, но мне не хотелось уезжать. Наши с Шехрияром чемоданы стояли в коридоре, там, где он их оставил.

— Ты перепроверила свой номер? — спросил он, поправляя рукав своего накрахмаленного черного пиджака.

— Ты спрашиваешь меня об этом уже в четвертый раз, Шер, — сказал я, улыбаясь ему.

Он наклонился ко мне, смотря сверху вниз строгими светло — зелёными глазами, расположенными под ещё более строгими густыми дугообразными бровями. Постороннему человеку выражение его лица могло бы показаться пугающим, особенно учитывая его высокий рост, мускулистое телосложение и широкие, как у быка, плечи. Его короткие, мягкие каштановые волосы на самом деле не смягчали ни резкости его лица, ни тени на подбородке. Но я знала, что под этой маской он был большим, любящим, мягким человеком, поэтому ничто в его свирепых и предостерегающих взглядах не беспокоило меня.

Это не означало, что я была настолько глупа, чтобы принять его мягкость за слабость или некомпетентность. Когда дело доходило до того, чтобы охранять меня, я делала то, что он говорил. Никакого нытья или лишних вопросов.

— Но да, я ничего не забыла, — заверила я его.

— Какая разница, если она всё равно что — нибудь забудет? — сказала Мария, отмахиваясь от него рукой и становясь прямо передо мной. — Я могу отправить это во дворец, — она ухмыльнулась ему через плечо. Взглянула на него снизу вверх. Потому что в ней было пять футов девять дюймов, но он всё ещё был на целую голову выше её. — А потом ты можешь разорвать посылку на части, как жевательную игрушку, пока не убедишься, что это безопасно для нашей дорогой наследной принцессы.

Её снисходительный тон омрачил выражение лица Шехрияра. Разочарование и кинжалы, когда он впился взглядом в её затылок, и что — то…ещё. Светлая кожа Марии тоже слегка порозовела.

Ни один из них, казалось, не осознавал, что было чертовски очевидно, что на самом деле скрывал их гнев друг на друга, но мне очень нравилось наблюдать, как они пытаются вести себя так, словно между ними ничего не было.

Мария крепко обняла меня.

— Позвони мне, как только приземлишься, хорошо?

— Обязательно, — сказала я, сжимая её в ответ.

— И ты помнишь, что я сказала? Или тебе нужно, чтобы я повторила?

— Нет, — быстро ответила я, игнорируя пронзительный взгляд Шехрияра, устремленный на моё внезапно вспыхнувшее лицо. — Я помню.

— Хорошо. Я ожидаю регулярных обновлений.

Если будут эти обновления. Я этого не сказала; просто кивнула.

— Передай своим родителям, что я благодарна за то, что они позволили мне остаться. В следующий раз я приеду, когда они тоже будут здесь.

— Хорошо, — её руки крепче обхватили меня. — Береги себя, хорошо, Эс. Я так сильно люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Мы еще минуту цеплялись друг за друга, прежде чем Шехрияр сказал, что нам нужно уходить, если мы хотим придерживаться графика. Итак, я высвободилась из объятий Марии и последовала за Шехрияром к чёрному пуленепробиваемому джипу, ожидавшему на подъездной дорожке.

Пока он увозил нас, фигура Марии, машущей рукой, становилась всё меньше, тяжелый камень пронзал меня насквозь, вытесняя всё счастье, которое я испытывала последнюю неделю.

Глава 2

Эсмеральда

— Как прошла твоя поездка?

Моя рука замерла, зависнув у рта, но я так же быстро пришла в себя и опустила вилку с курицей в чесночном соусе обратно на тарелку.

Мой брат Карим мог однажды начать разговор со мной в "красную луну", в тех редких случаях, когда он действительно ужинал со мной, но это не означало, что это было хорошо. С ним никогда так не было.

Я выпрямилась на деревянном стуле с длинной спинкой, который украшал частный обеденный зал дворца Джамаль более двухсот лет. Мой взгляд переместился вперёд, туда, где на другом конце стола сидел молодой король Джахандара. Возможно, между нами было всего пять стульев, но мне казалось, что я сижу за много миль от него.

— Это было очень приятно. Спасибо, что спросили, ваше величество, — сказала я безупречно вежливым тоном принцессы, как будто разговаривала не с собственным братом, а с совершенно незнакомым человеком. Я наблюдала, как он продолжает есть, даже не моргнув глазом в мою сторону. — Ещё раз спасибо, что позволили мне провести свой день рождения в Рейвене с Марией.

Карим промычал что — то невнятное, затем сделал глоток воды из своего стакана.

— На этот раз я сделал исключение, потому что Шехрияр поклялся, что ты будешь готова к презентации.

Ах. Мои затекшие плечи опустились.

Так вот почему Карим согласился. Шехрияр убедил его за моей спиной. Снова. Как бы сильно я ни любила Шехряра за то, что он оказал мне услугу, я ненавидела то, что моей просьбы было недостаточно, чтобы Карим согласился.

Ресницы Карима, наконец, приподнялись, подвергая меня его пристальному, пустому взгляду. Не было никаких сомнений, что он был моим братом. Все всегда делали одно и то же замечание, куда бы я ни пошла с ним или без него. Мы были детьми своего отца.

Тот же тёплый золотистый оттенок кожи. Те же шоколадно — каштановые волосы, хотя у Карима они были менее волнистыми, чем у меня, и были коротко зачесаны назад. У нас были тонкие носы, как у нашего отца, ни тонкие, ни полные губы, и высокие скулы. Но в то время как на моём лице черты выглядели красивыми и женственными, на Кариме они выглядели элегантно и по — мужски.

Единственная разница между нами — кроме роста — заключалась в том, что у Карима были глаза покойной королевы, нашей матери. Насыщенно — карие, которые отливали золотыми оттенками на солнце, но становился резким и холодным всякий раз, когда он смотрел на меня. В них не было той теплоты, которая всегда была в глазах матери.