— Обычно я так не поступаю. — Усаживаюсь на диван и достаю блокнот. — Имей это в виду.

Он садится рядом со мной, его твердое тело в нескольких сантиметрах от меня, его одеколон проникает в мое пространство, чистый и мужественный… вызывающий привыкание.

Диван прогибается, он придвигается ближе, его пальцы оказываются под моим подбородком, он слегка сжимает его, поворачивая меня к себе лицом. Выражение его лица искреннее, голос глубокий, большим пальцем он слегка поглаживает мою челюсть.

— Я ценю, что ты сделала для меня исключение, Джулс.

Вокруг нас все замирает, и по какой-то очень странной причине мне хочется головой уткнуться в изгиб его шеи в поисках утешения, объятий, нежных утешительных объятий, которые я ощутила только однажды. Помню, в какой безопасности себя чувствовала, каким теплым было его тело, сила его груди, надежность рук.

Возможно, моя способность сопротивляться ему не так сильна, как думала.

Несколько раз моргаю, прочищаю горло и меняю позу на диване, отодвигаясь на несколько сантиметров.

— Нет причин сидеть так близко.

— О, да, без проблем.

Открываю блокнот, щелкаю ручкой и поправляю очки, на мгновение опускаю глаза, а затем наклоняю голову, чтобы увидеть ухмылку на лице Брэма и то, как он непринужденно откинулся на спинку дивана, раскинув руки по всей длине спинки, рубашка облегает его грудь. Ворот распахнут, загар резко контрастирует с белизной рубашки… и, хоть убей, я не могу отвести взгляд.

К несчастью для меня, он замечает, как я пялюсь на него.

— Постарайся немного усерднее, Джулс. Пуговица может расстегнуться.

А вот и он. Мистер Высокомерный Засранец.

И это отрезвляет меня. Этому засранцу я могу сопротивляться. Легко. Перевожу взгляд на блокнот, румянец окрашивает мои щеки, пока он едва слышно хихикает. Боже, он раздражает.

— У тебя с собой опросник? — рявкаю я, записывая дату в блокнот. Мне нужно отвлечься от разглядывания расстегнутой рубашки Брэма.

Мне в руки вкладывают лист, а затем говорят:

— Занятный тест. Я испытал неподдельный восторг, закрашивая кружочки.

Сарказм так и сочится из него.

— Я приложила много усилий, чтобы составить его.

— Серьезно? Потому что было ощущение, что все это — вынос мозга, направленный на то, чтобы посмотреть, насколько несчастны могут быть твои клиенты.

Я выпрямляюсь, расправляя плечи. Готовая защищать свое детище. Последние десять лет я потратила на то, чтобы усовершенствовать свою работу, и никому не позволю насмехаться надо мной и моим делом.

— Что ты имеешь в виду? Каждый из этих вопросов и ответы на них были серьезно продуманы. Этот тест создан на основе поведения людей и их выбора. Каждый ответ дает представление о том, какой ты человек.

— Ты могла просто спросить.

Я качаю головой.

— Любой может наплести всякую чепуху о себе и своих особенностях, но вопросы, на которые ты ответил, дают глубокое понимание психики. Зачастую то, что они могут знать или не знать о себе.

— Хочешь сказать, что, то, как я ответил на вопрос о том, какой у меня любимый фрукт, пожарная машина или колготки — говорит о том, какой я человек?

Я гордо улыбаюсь.

— Без труда.

Он вздергивает подбородок.

— Хорошо, поясни.

Я качаю головой.

— Я не выдаю своих секретов.

— Не в службу, а в дружбу. Приведи пример, чтобы я был уверен, что ты не сведешь меня с какой-нибудь чудачкой, которая любит коллекционировать ногти незнакомцев.

— Ты смешон.

— Это не новость, а теперь приведи пример. — Он бросает на меня взгляд, настойчивый взгляд, который дарует ему успех.

…И поэтому я уступаю.

Глубоко вздыхаю, складываю руки на коленях друг на друга.

— Хорошо, но пример относится только к этому вопросу. Не каждый вопрос формулируется подобным образом

— Принял. — Он жестом просит меня продолжать.

— Вопрос о фруктах был больше связан с ассоциацией. Если правильно помню, ответами были: пожарная машина, колготки, подсолнух и Чикаго, верно?

— Да, — он поддакивает мне, пожимая плечами.

— В зависимости от личности респондента каждый ответ совпадает с тем, какой он человек. Если ты выбрал пожарную машину, это значит, что ты, скорее всего, будешь наслаждаться ягодой, больше чем любым другим фруктом. Колготки, учитывая, что они обычно коричневого цвета, говорят о том, что ты не очень любишь фрукты. Подсолнух — явный показатель того, что у тебя отменный аппетит, а поскольку Чикаго — город, это подразумевает, что ты, скорее любитель необработанных фруктов, земляных.

Он тупо уставился на меня.

— Какой в этом, черт возьми, смысл?

Для тех, кто не изучал в течение многих лет поведенческие науки, никакого.

— Что ты выбрал?

Он кривит рот, как бы говоря, что я заманила его в ловушку.

— Пожарная машина.

Я киваю, на моих губах появляется понимающая улыбка.

— Тебе нравится ягодно-фруктовый салат или нет, Брэм?

Он не может солгать, потому что я слишком хорошо его знаю. Я много раз видела, как он поглощает ягодно-фруктовый салат. Такой же салат любит Рэт, иногда добавляя в него киви.

— Это ничего не значит. Я люблю ягоды. Какое это имеет отношение к тому, какой я человек?

— Это говорит о том, что ты милый. И это только один вопрос, одна отметка в графе мимишности. Опросник очень много может рассказать о тебе. Все ответы суммируются и складываются, давая мне четкий показатель того, кто ты. Ты воспитатель, художник, защитник?

Он начинает понимать.

— То есть, это что-то вроде теста на тип личности Майерс-Бриггс.

— Но для знакомств.

— И это работает?

Честно говоря, я немного оскорблена тем, что он спрашивает.

Думаю, Брэм не имеет представления о том, насколько успешен мой бизнес. Не то, что мне есть дело до того, что он думает…

Я киваю.

— Да. Я потратила десять лет на создание и совершенствование этих вопросов. Это небольшая часть общей оценки, но это дает мне неплохую отправную точку.

— Понятно. Ну… это была пытка, к твоему сведению.

Я застенчиво улыбаюсь, снова сосредотачивая внимание на своем блокноте.

— Ты не первый, кто говорит нечто подобное.

— Но неужели тебе нужно было задавать мне все эти вопросы? Ты знаешь меня достаточно хорошо, Джулс, чтобы понять, что я защитник.

Я знаю его достаточно хорошо, но я бы не хотела начинать наше сотрудничество с искаженным мнением. Хочу, чтобы он прошел через все то, через что проходят все мои клиенты, чтобы у меня был четкий профиль для представления женщинам. Плюс тестирования с помощью анкетирования в том, что здесь нет места пристрастности. Компьютер помечает листы так, что результаты нельзя подделать. Ему это должно было быть известно. И он должен понимать, почему я вынуждена начать все с чистого листа.

— Начнем с начала так, словно мы не знакомы. — Достаю лист из своей папки и кладу его на стол перед собой. — Начнем?

Диван снова прогибается, и краем глаза вижу, как Брэм устраивается поудобнее, закинув одну ногу на другую и расслабившись на диване.

— Валяй.

***

— Ты шутишь, да?

— Просто ответь на вопрос.

Брэм сидит в кресле напротив меня, пиджак снят, рукава рубашки закатаны до локтей. Я скинула туфли и подтянула ноги под себя, устроившись поудобнее, что весьма сложно для девушки в облегающем платье.

Его огромная ладонь зарылась в непокорные локоны, он дергает их в очередной раз, разочарование накатывает на него волнами, и с каждой минутой я чувствую, как растет его раздражение.

Я не говорила, что будет легко, особенно для такого занятого человека, как Брэм, у которого было не менее тридцати телефонных звонков с тех пор, как я оказалась в его кабинете. Он отключил звук на компьютере, который каждые несколько секунд пиликал, оповещая о новых электронных письмах, его телефон тоже был на беззвучном режиме, поскольку жужжание становилось назойливым. Я впечатлена и слегка польщена тем, что он уделяет мне все свое внимание.