— А должен быть подвох? — задавая встречный вопрос, Коташова очередной раз за сегодня улыбнулась. — Знаете, мне, действительно, не просто… — начав фразу, смолкла. Однако Константинов, лишь мельком глянув на неё, продолжил следить за дорогой. Вот сегодня помогать ей не собирался. А, возможно, намеренно промолчал, давая возможность самой принять решение: продолжать или нет то, что собиралась сказать. — Когда человека не подпускаешь очень близко, потом не приходится разочаровываться в нем.
Поправив ремень безопасности, хотя, возможно, то была просто такая своеобразная попытка скрыть собственное нервное напряжение, включив поворотник, «ушел» вправо, после чего, наконец нарушил молчание:
— Рита, я сейчас вам кое-что скажу, — а вот голос зазвучал с тенью сомнения. — Надеюсь, не обидитесь, хотя, вроде обижаться там не на что. Не закроетесь в своей манере колючего ежика. Вы правы, где-то. Занимая постоянно оборонительную позицию. Никого, совершенно, не впуская в свою жизнь, в свой внутренний мир, в свои проблемы, жить легче. За свои ошибки ответственность несешь только ты. Нет боли расставания, потери, предательства. Я так жил от первого брака до второго, так живу до сих пор, — глянув на неё, поправил самого себя, — Жил. Но, поверьте, больше не хочу. Это не жизнь — существование, где присутствуют ты, работа (причем, чем больше, тем лучше) и обязанности. Мне не о ком было заботиться. Да, сыновья. Да, максимально поддержал. Но это не то. Это, действительно, обязанность, если уж дал им жизнь. Рита, мне бы хотелось стать вам ближе, в том числе и в помощи. Чтобы вы не менялись в лице всякий раз, когда делаю вам подарок. Неважно, что это: букет цветов или серьги с бриллиантами. Хочется научить вас принимать их с улыбкой, а не с непонятным испугом, — вспомнилась вдруг сегодняшняя утренняя заминка с привезенной для нее курткой. До сих пор не мог найти объяснение странной реакции. — Я делаю их от всего сердца, от всей души. Мне очень нравится делать их именно вам, если вы еще не поняли. Женщину, которая нравится, которая занимает мысли — хочется баловать. Женщину вообще необходимо баловать.
— Подарки всегда принимать приятно. — без какого-либо напряжения зазвучал голос Коташовой, внимательно выслушавшей длительный монолог своего личного, по крайней мере на ближайшие дни, шофера. — Только когда их дарит мужчина, есть один нюанс. В большинстве своем от женщины ожидается ответный шаг. Только в качестве подарка с её стороны зачастую рассматривается определенное действо, согласие…
На секунду задумавшись, Константинов, чуть прищурившись (интересная и странная привычка), затем достаточно легко усмехнувшись, качнул головой. Догадался, что ему сейчас попытались сказать. Да и, наверно, только идиот не догадался бы. Однако, относительно такого подхода к взаимоотношениям между мужчиной и женщиной, имел собственное мнение.
— Ясно, — кивнул он, решив не оставлять вопрос открытым, без намека на иронию, поинтересовавшись, — То есть, подарок от мужчины подразумевает, заранее извиняюсь за некоторую откровенность, постараюсь покорректнее выразиться, что он, именно он, непременно должен затем станцевать женщину в постель?
Странно, получив достаточно откровенное замечание в адрес своей незаконченной фразы, Рита ничуть не смутилась. И как-то осадить достаточно откровенную прямолинейность Константинова желания не появилось.
— Интересная формулировка, — заметила она, вместо этого, вслух. Хотя, да, заранее извинился. Вообще, с тактичностью проблем у человека не было.
— Но ведь верная, согласно вашей логике, — подметил Алексей, сворачивая к небольшому магазинчику. — Только такие отношения между мужчиной и женщиной сохранились у не вымерших питекантропов, мужская особь которого, заколов мамонта, принесла того женской особи, и она обязана, чтобы не умереть с голоду, подчиниться прихоти так называемого мужчины. Я же отношу себя к человеку-разумному и такой вид отношений не приемлю
— Да, но рано или поздно…
— С большой долей вероятности — да, — перебил её Константинов, догадываясь, что сейчас должно прозвучать. — Оно к тому и придет. Но это решение будет принято самой женщиной. Причем — неосознанно. Просто в какой-то момент она сама подойдет к пониманию того, что лучшего ей искать нет необходимости. А до этого времени нормальный, не зацикленный исключительно на близости мужчина, будет ждать, наблюдать, ну, если хотите уж совсем откровенно — тихонько подталкивать выбранный им объект к нужным действиям, к правильному выбору, — пояснил он, уловив некоторую настороженность во взгляде молодой женщины.
— То есть вы сейчас именно этим и занимаетесь… — высказала Коташова, как показалось самой, верное предположение. А в ответ неожиданно получила вполне искренний смех Константинова. Вот такой реакции на свои слова не ожидала совершенно.
— Рита, извините, но вы умеете не только внимательно слушать, но еще и правильно слышать. Совсем неожиданно, — признался он, успокаиваясь. — Да, я выбрал вас, — а это было признание, которое сейчас вполне могло вызвать и необратимые последствия для их возможного совместного будущего. — Почему? — поинтересовался он и сам же ответил, признавшись, — Понятия не имею. А вот я вас, пока, по каким-то непонятным для меня причинам, не совсем устраиваю. Или — совсем не устраиваю? — уточнил он, при этом очень внимательно посмотрев на свою спутницу.
— Учитывая, что вы — мужчина… — начала Рита осторожно. Вот не давала его гендерная принадлежность ей покоя, что Константинова слегка веселило.
— А, да, что-то такое слышал дней так двадцать назад, — припомнил Алексей, сохраняя чуть ироничный тон. — И, тем не менее, я вам, что тоже отлично помню, нравлюсь. И нравлюсь именно, как мужчина. Вот эту нестыковку нам с вами и предстоит убрать до того, как почувствую, что могу станцевать вас в постель, а вы — готовы меня принять. А теперь обувайте свои черевички и идемте подбирать вам нормальную обувь. Магазин небольшой, но здесь огромный плюс: из-за своей квадратуры не попадает под кюар-коды.
Лично её к выбору обуви не подпустили близко. Видимо, Константинов опасался, что в самый неподходящий момент может включиться «режим экономии». Хотя данный факт сотрудников магазина ничуть не удивил. Они лишь внимательно выслушали его пожелания относительно предстоящего выбора. И не смотря на её маленький размер, где-то за пол часа, может — малость больше, были подобраны удобные и теплые ботиночки-кроссовки для городских прогулок.
Дальше их путь лежал к семи сталинским высоткам, расположившимся в разных частях столицы. Возможно, это и не были первостепенной значимости памятники. Но для Коташовой, увлеченной историей… Константинов, обещавший показать Москву исключительно по личному запросу, не спорил и минуты. Просто освежил в памяти маршрут, отметив для себя не просто ближайший, но и еще без вероятности повторения проехавших ранее мест. Уж если человек хотел в максимально сжатые сроки увидеть максимальное количество интересных для него мест, можно было и постараться…
Дольше всего задержались около здания МГУ. Впечатляло и здание, и территория им занимаемая. А ей казалось, что уже никакими высотками не удивить… Но была в архитектуре какая-то особая, величественная красота…
— Не замерзли? — остановившись у Коташовой за спиной, Константинов приобнял её за плечики. Осторожно, без каких-либо собственнических объятий. На тот случай, если решит сбежать. Да, разговор в машине получился в какой-то степени откровенный. И реагировала Рита на его слова вполне адекватно. Но это было энное количество времени назад. Какие мысли сейчас могут вертеться в чудесной женской головке, наверно только… черту известно.
— Спасибо, очень комфортно, — не стремясь увернуться от вполне пуританских объятий, чуть подняв голову и посмотрев на него… со своего роста, то есть — снизу-вверх, улыбнулась, попросив, — Но, давайте договоримся, до сережек с бриллиантами у нас дело не дойдет.
— Вот он, первый шажок назад, при одном — вперед, — не сдерживая усмешки, обронил Константинов. Правда никакого осуждения в тоне не было. — Буду ждать второй, вы, так понимаю, без него все равно не сможете. Не буду сейчас обещать вам не дарить сережек с бриллиантами, а то вполне могу однажды данное обещание нарушить, чего делать не привык. Пообещаю дождаться того времени, когда мы их вам будем выбирать вместе.
