Очередная попытка выставить перед собой неприступную защитную стену, заняв оборонительную позицию. И другой на его месте… Впрочем, он — не другой. Слишком долго искал именно её, чтобы легко, без «боя» отступить.
— Рита, вас сегодня кто-то обидел? — совершенно спокойно прозвучал его вопрос. А рука, протянутая к ней ладонью вверх, определенно предлагала помощь. И хотя спуститься с последних нескольких ступеней вполне могла самостоятельно, не стала отказываться от пусть и формальной, но поддержки.
— С чего вы взяли? — как уже бывало не раз при их общении, благодаря его выдержке, запал вывести на конфликт в момент улетучился.
— Я еще по телефону почувствовал ваше напряжение, — признался он, ненавязчиво «оттеснив» её от края тротуара, тем самым обезопасив от проезжей части. — Правда, решил, что это перед нашей встречей. Уж не знаю почему, понять никак не могу, но моя персона держит вас в каком-то непонятном напряжении. Но и встреча ничего не изменила. И сейчас вы на грани срыва, хотя спектакль, действительно, был отличный, — и вот это-то заводило его в тупик. — Скажите, я могу чем-то помочь если, реально, существует какая-то проблема?
— Даже не представляю, чем, — призналась Рита, в растерянности пожав плечами. Собственный выпад объяснить и не могла.
— Дайте попробую угадать: поссорились со своим… — на мгновение задумавшись, а, возможно, и специально выдержав паузу, дабы понаблюдать за реакцией спутницы, с пугающей уверенностью (хотя, мог и мастерски играть), продолжал, — Бойфрендом, так кажется молодёжь сейчас называет друзей.
А вот говорил он не просто о друге, в том Рита не усомнилась ни на секунду. Да, тон проконтролировать и вопрос поставить в нужной интонации мог без труда, учитывая профессиональное мастерство. А вот взгляд… Со взглядом всё было куда сложнее. И видимо взять тот под жесткий контроль своевременно не успел. Не учел как-то её наблюдательность.
— То есть вы, серьезно, уверены, — заговорила Рита вновь медленно, возможно, надеясь быть прерванной, — Что, давайте уже будем говорить откровенно, принимая ваши знаки внимания, я параллельно еще с кем-то встречаюсь? — уточнила она, ловя себя на мысли, что не хотела бы сейчас получить подтверждение собственному предположению.
Вопрос Константинова её, в какой-то степени, задел. И вряд ли сам этого не почувствовал. А вот хотел ли откровения с ее стороны прямо сейчас — вопрос на который, как оказалось, и самому себе ответить непросто. Что именно хотел и, главное, готов был услышать… Ведь сам до сих пор настаивал исключительно на дружбе…
— Рита, я достаточно взрослый мальчик, — прозвучало вслух. — Прекрасно понимаю, что ничего не могу вам дать. Пока не могу, имея в паспорте соответствующий штамп, — поправил Константинов самого себя, определенно имея ввиду собственный брак. — А, значит, ничего не могу от вас и требовать, ни к чему подводить. Но если конфликт имеет место быть, поверьте, уважающий женщину человек, любящий её, имеющий на неё какие-то серьезные виды, всегда сделает шаг к миру первым, даже если прав он, а виновница проблемы — вы.
— А если я скажу, что настолько серьезных отношений нет? — выдала Рита совершенно неожиданно и… даже сама растерялась. Вот такого откровения точно не предполагалось.
— А их нет?.. — поймал себя на мысли, что хотел бы сейчас знать, на сколько с ним откровенны. И, главное, какого хода ждут от него, если, опять же, ждут. — Рита, я не знаю, на сколько вы сейчас серьезны. Но если вы дадите мне шанс… — в это время зазвонил телефон. И звонил — сын… Несвоевременно, чтоб его… Извинившись, Константинов, отойдя чуть в сторону, включил связь.
— Да, Дим, слушаю, — а вот переключиться мгновенно с одного разговора на другой не получилось. И на другом конце «провода», по всей видимости, это без труда почувствовали.
— Я не вовремя? — догадался Константинов-младший, добавив, — Извини, просто только час назад с экстренной вышли, не мог до тебя дозвониться, всё вне доступа был, — и он уже начал нервничать, теряясь в предположениях, что вдруг могло произойти зная точно, что съемки у отца запланированы только, если не ошибался, на завтра.
— В театре я был, — обронил Константинов, глянув в сторону своей спутницы, которая в этот момент, тоже решила заглянуть в телефон. — А на счет своевременности… — вот тут высказался бы, не будь этот звонок от сына. — Ну, как сказать…
И тон сказал за себя. Вообще, сегодня у него как-то слишком ослаблена функция самоконтроля, что уже начинало настораживать. Слишком рано позволил себе расслабиться. Все проблемы обещали только начаться…
— Понял, — с усмешкой, о которой Константинов-старший догадался по слегка изменившемуся тону сына, заверил Димка, продолжая и уже достаточно серьезно, — Буквально несколько слов, бать. Ко мне сегодня утром приходила твоя Петрова, убеждала поговорить с тобой. Говорю сразу, разбирайтесь сами. Скажи только, ты в курсе, что она Никиту планирует во Францию увезти?
Он был не только в курсе. Ему уже и подготовленные документы предлагали подписать. И он тогда ясно выразился: мальчишка расти будет здесь, в России, рядом с ним. По крайней мере до тех пор, пока не сможет сам принимать самостоятельные решения. И не ожидал, что многоуважаемая супруга разовьет столь бурную деятельность по вывозу ребенка за границу, что даже решится привлечь на свою сторону пасынка, с которым нормальных отношений у нее никогда и не было. Да и впутывать парня не хотелось. Не имеет тот никакого отношения к отцовским проблемам!
— В курсе, — вот сейчас скрывать что-либо от сына не собирался. — Я разрешения давать не собираюсь, и она об этом отлично знает.
— Тогда, смотри, настроена решительно, — счел необходимым предупредить отца Димка. Вот не спокойно как-то было на душе после визита Петровой. Не оставляло ощущение, что ею что-то задумано. Что-то не слишком, возможно даже, законное.
— Догадываюсь, — уж свою вторую жену знал отлично. Только обсуждать этого с сыном, по крайней мере в данный момент времени, не собирался. — У тебя всё? — вот в такой манере старался разговор не заканчивать, но сегодня… Слишком долго Рита что-то изучала в телефоне, с кем-то, если конечно ему не казалось, переписываясь…
— А у тебя там всё уже по-взрослому? Что, реально мешаю? — не удержался от легкой иронии Димка, давая тем самым понять отцу, что догадывается, в чьей тот может находиться компании. Хотя, улетая на очередные съемки, Константинов-старший, помнил точно, ни словом ни обмолвился про свой летне-дружеский роман, лишь точно обозначив область, в которой предстояло отработать очередные эпизоды очередного киношедевра.
— У меня — по-детски, — передразнил Алексей сына, с легким налетом сарказма, добавив, — А с вашей всеобщей помощью, вообще скоро станет — по ясельному.
— Ладно, давай, герой-любовник, — Димка решил всё же больше не отнимать время отца. Однако от легкой иронии отказаться не смог. — Ты только там с очередной женой через неделю в Питер не вернись.
Последняя фраза сына невольно вызвала усмешку Константинова. Вообще очень хотел, но никак не мог понять, как парень относится к вероятности появления в его, Константинова-старшего жизни, отношений с серьезной перспективой на будущее.
— Двоеженство у нас законом запрещено, шутник… — обронил он прежде, чем отключить связь. Однако успел услышать в трубку смех парня. Настроение оба себе, конечно, подняли. Вот только… Для него самого пока не все так гладко, как хотелось бы… А, может, оно и к лучшему, — мелькнула вдруг мысль. С Петровой всё было замечательно… До сих пор разгребается…
— Проблемы? — поинтересовалась Рита, спешно, как по крайней мере показалось ему, пряча в сумочку телефон.
— Да, как сказать… — а у него даже права не было узнать, кому она так спешно строчила послания, пока общался с сыном… — Проблема, но решаемая, — продолжал Алексей, на несколько секунд достаточно серьезно над чем-то задумываясь. — Рита… — и все же решил пойти на риск и попытаться закончить достаточно непростой для обоих, а уж для нее и подавно, разговор на затронутую чуть ранее тему. — Рита, скажите, если бы со своей стороны я дал вам гарантии в завтрашнем дне, вы согласились бы что-то изменить в своей жизни?
