— Я не могу сказать, — призналась я. — У меня потеря памяти. Не помню полгода жизни. И то, что вы спрашиваете, про мужа, беременность, выкидыш — всё оттуда, из тех полгода. Подруга рассказывала, что я встречалась с каким-то мажором. И да, про поместье тоже упоминала. Но что тогда произошло на самом деле, вообще неизвестно.
— Вот как, — Кристина присела бедром на стол, упираясь ладонями о крышку. На какое-то мгновение эта поза показалась мне знакомой… и тут же это ощущение схлынуло. — Хм… Даже так… Надо же… Мажорчик, говоришь… Ну, в каком-то смысле…
— Извините, — сделала я еще одну попытку сбежать, пока блондинка временно ушла в себя. — Я пойду…
— Да куда ты пойдешь, — небрежно отозвалась Кристина. — Надо разобраться. Я так обрадовалась, что теперь есть с кем поговорить о поместье… Узнать, как там дела… Как назвали твоего мужа… Я ведь даже имени его не знаю… А тут вот оно как. Вот думаю и никак не пойму. Зачем они стерли тебе память?
— Я думала, это из-за стресса, — озвучила я менее фантастическую причину. А то эта фея скоро сюда и магию приплетет. — Из-за выкидыша.
— Выкидыша не было, я тебе уже сказала, — отмахнулась Кристина. — Но меня беспокоит, что из-за потери памяти ты не поверишь ни одному моему слову. Это полбеды. Ты, похоже, не подозреваешь о своих способностях. Это хуже. Тогда они бесполезны. Вот вроде и одарили тебя умениями, а толку-то… Яблоню же ты не специально распустила? Наверно, что-то подсознательное. И с теплом посреди зимы так же. Тебе просто надоело мерзнуть.
— Да я вообще в шоке была, когда из конца весны сразу прыгнула в зиму, — усмехнулась я, машинально принимаясь подыгрывать «фее». Почему-то весь этот бред начинал звучать логично. И это пугало. — Только что ходила в ветровке — а тут уже пуховик нужен. А я такая нарядная в платье с голыми руками. Конечно, не хотелось мерзнуть. Лето-то я пропустила. Точнее, не запомнила.
— О! А я тебе сейчас покажу! — воспрянула духом блондинка и соскочила со стола. — Эх, придется немного пожертвовать лютиком…
Кристина раскрыла ладонь правой руки над горшечной фиалкой, а меня от ее слов будто током ударило. Что-то было в той фразе, до боли знакомое, до глухой тоски бьющее по сердцу…
Но тут произошло то, что затмило мою мимолетную реакцию на слова.
Действия были куда более шокирующими.
Фиалка стала вянуть прямо на глазах, а над ней собирался золотисто-зеленый шарик… энергии?
Блондинка ловко развернула руку ладонью кверху, увлекая за ней шарик. А потом вдруг запустила им в мою голову.
Дернуться в сторону я не успела. Вспышка — и одновременно с ней я увидела другой золотистый шарик, только побольше. И что-то многоногое в нем. Видение пропало, не оставив в памяти ни следа.
— Не помогло, — досадливо произнесла Кристина, внимательно следя за мной. — Тут кое-что посерьезнее нужно. В лес нам надо. Но я не умею собирать столько энергии. Боюсь, если память стирали Люты, только они могут ее вернуть. Ну, или случится какое-то чудо.
— Что это было? — прохрипела я, с подозрением касаясь руками головы. Вроде целая… — Что вы сделали?
— Пыталась исцелить память. Но силенок маловато. Надо придумать средство поэффективнее.
Дослушивать я не стала. Развернулась и бросилась из этого ведьминского логова. Прочь! Подальше от всего этого безумия и мракобесия! Пока надо мной еще какие-нибудь опыты не провели.
— Постой! — кричала вслед Кристина. Но я ее не слушала. Толкнув дверь, выбежала на улицу и…
Остолбенела.
Дверь стукнула за спиной, а я так и стояла, раскрыв рот от изумления и не двигаясь с места.
Улицу наполнял цветочный аромат. Оказывается, деревья, высаженные вдоль тротуара — яблони и липы. И они цвели! И не важно, что для этого им предназначены разные месяцы года. Не важно, что кругом зима — улица, на которой стоял магазинчик, окунулась в жаркое, немного влажное лето. Растаявший снег растекался по асфальту лужами, впитывался в сырую землю под деревьями.
— Смотри, на что мы способны вдвоем, — с восхищением произнесла Кристина, остановившись рядом со мной. — Этот дар мы принесли на Землю от Лютов.
— Дар превращать зиму в лето? — хрипло отозвалась я, осознавая, что Кристина вовсе не сумасшедшая. И она говорила мне правду.
— Преобразовывать природу по своему желанию. Догадываюсь, мы можем и наоборот. Только наоборот не хочется.
На прогалине собиралась толпа. Редкие прохожие замирали, разглядывая декабрьскую аномалию, из домов подтягивались изумленные жители. Доставались телефоны, чтобы запечатлеть невиданное зрелище. Уже сегодня в Интернете появятся свежие статьи о новом кусочке весны посреди снежного города.
— Расскажи мне о Лютах, — попросила я тихо. — Вообще всё, что знаешь.
Мы вернулись в магазин. Кристина выдвинула из-за прилавка два стула, заварила вкусно пахнущий чем-то лимонным чай. Я сняла пуховик и повесила его на спинку стула, а сама села.
— Мелисса, — спокойно сказала она. — Свеженькая. Знаешь, у меня за городом дача. Думаешь, все эти цветы привозные, как в других магазинах? У меня нет ни одного поставщика. Когда-то давно закупила семена, и с тех пор всё выращиваю сама. И цветы, и зелень всякую. Соседи по даче всегда удивляются, как у меня это получается даже посреди зимы. Уверены, что в теплицах супер-пупер дорогущее отопление. Ага, и снег с участка я вручную убираю, — хохотнул блондинка. — Просто я кусочек лета создала только на своей территории. Локально, так сказать. А если какой-то определённый цветок надо вырастить на продажу срочно, тут я использую другую способность. Управляю растением, ускоряю его рост. И если какие болезни — тоже не проблема. Берешь немного энергии у деревьев в лесу и приносишь своему цветку. Лес у меня рядом с дачей…
— И я так могу? — произнесла я, глядя в пустоту. В голове крутилось много мыслей. Слишком много.
— А у тебя всегда глаза были зеленые? — вместо ответа спросила Кристина. — Твой родной цвет?
— Нет. Недавно изменились. Я подумала, так бывает. Слышала, у детей глаза меняются, может, и у взрослых тоже иногда.
— Ага, конечно, — усмехнулась блондинка. — Вот так взяли и резко изменились.
Удивительно, как она сразу догадалась про то, что раньше у моих радужек был другой цвет. Светка не заметила, а посторонний человек сразу понял. Я и сама-то не сразу осознала, что именно поменялось в моей внешности, когда впервые посмотрелась в зеркало с начала амнезии. Долго не могла понять. А потом уже сложно было представить себя прежней, настолько привыкла к новому облику.
К тому же, такой я себе нравилась гораздо больше.
— У меня раньше были голубые, — проговорила Кристина, протягивая мне кружку с чаем. — Натуральная блондинка и голубые глаза. Классическое такое сочетание, от кавалеров отбоя не было.
— У вас и сейчас красивые глаза, — честно похвалила я и отхлебнула чай. Тепло растеклось по жилам, успокаивая и умиротворяя. Обалденно-вкусный чай!
— Спасибо. Так вот, — продолжала Кристина, баюкая в руках свою кружку. — Зеленые глаза — родовой цвет Лютов. Так мне рассказывал муж. Малыши еще в животе у мамы окрашивают ей радужки, помечая таким образом — я есть, я уже существую! По моим глазам Гиль сразу понял, что я беременна. Так и со способностями. Ребенок делится ими с мамой. Пусть не в такой степени, в какой обладает ими сам. У них самих, кажется, еще какие-то крутые примочки есть. Но мама, можно сказать, сама частично становится Лютом.
— Это и есть та награда, о которой вы упоминали?
— Что ты, награда в другом. Тут такое дело. Люты в Алуяре считаются страшненькими и поэтому ищут невест в других мирах. Гиль сам приходил на Землю и выбрал меня. Говорил, хоть я и кошмарная по канонам красоты Алуяра, мира, где находится поместье, но он сразу влюбился. Люты ведь, если влюбляются, то сильно и навсегда. Он мне тоже сразу понравился, но я была молодая, глупая, гордая, за мной толпами бегали поклонники, а тут какой-то взрослый непонятный мужик сразу замуж предлагает. Ему было около тридцати лет, мне двадцать два, и он казался чуть ли не стариком. Да и странным, то ли хиппи с длинными волосами, то ли чудик в средневековой одежде. В общем, я заартачилась. Тогда он сказал, что в его роду есть традиция. Девушек никто насильно в семье не держит. Но ему нужен ребенок. Надо всего-то выйти замуж, родить ребенка — и свободна. Свободна и богата. Он обещал столько денег, сколько мне за всю жизнь не заработать. А я сирота. Везде пробивалась сама, помощи никакой. А тут — деньги почти с неба. Родить? Да не проблема. Молодая здоровая девка, справлюсь. Это почти как суррогатное материнство. И мужик симпатичный. По нашим меркам. Черноволосый, статный, зеленоглазый. А вдруг срастется, и останусь жить в богатом доме, бед не зная. Короче, меркантильной особой была.
