Я невольно улыбнулась.

— Как я Кейлу...

— Кого?

— Племянницу моего друга. — Мне снова вспомнился наш странный разговор. — Она сказала кое-что забавное. Не знаю, детские фантазии это... или у девочки, возможно, дар медиума.

— У детей между ними тонкая грань, — заметил он. — Если дар и есть, в школе его быстро выбьют. И что она сказала?

— Что я «волшебница». И что в воздухе летают чудовища, которые проникают в сны.

Он промолчал, и меня вдруг осенило:

— Думаешь, она могла бы помочь?

Но Данте покачал головой.

— Нет. Даже если она медиум, то слишком еще мала и неопытна, чтобы знать, что именно из ее видений может оказаться полезным.

— Но она может почувствовать того, кто меня преследует.

— Да. Имея дар, девочка должна быть восприимчива к аномалиям мира духов и магии.

Интересно... малышка Кейла, возможно, будет когда-нибудь обладать огромной духовной силой.

— Что бы ты посоветовал?

— Кому?

— Ей, например. Чтобы развить дар и не дать школе его выбить.

— Что бы я посоветовал? — Он резко рассмеялся. — Дать выбить. Окажешь ей услугу.

Некоторое время я сидела молча, глядя под ноги. Потом подняла взгляд на него и спросила:

— Почему ты несчастлив?

— Я несчастлив? Имею деньги, ничего не делая...

Я обвела жестом комнату.

— Все об этом говорит. Твое поведение. Следы уколов на руках. Пивные бутылки в углу. То, что ты притворяешься недовольным, а на самом деле рад меня видеть и готов помогать.

— Страдальцы друг к другу тянутся. Ты тоже не особо счастлива.

— Меня в моей жизни все устраивает, — возразила я.

— Ну и живи ею в таком случае и дай мне поспать. — Он демонстративно подошел к двери, распахнул ее. — Когда сделаю амулет, привезу.

Я хотела ответить какой-нибудь колкостью, но передумала. Вид у него и впрямь был усталый. К тому же я знала, что не ошиблась. Данте Мориарти был очень несчастлив и скрывал это при помощи цинизма и наркотиков. Что же мучило его... что омрачало душу?

— Ты скажешь мне когда-нибудь, за что тебя не любит Эрик? — спросила я тихо.

Данте указал на дверь.

— Спокойной ночи, суккуб. И сладких снов.

В день, когда нам с Мэдди предстояла вечерняя смена, мы договорились пообедать вместе. Работы в магазине в последнее время было столько, что в наши совместные смены не удавалось даже словом перекинуться.

— Мы злостные правонарушители, — заявила Мэдди, когда официант поставил перед нами две «Маргариты» — в том самом «богомерзком местечке», куда заманивали меня несколько дней назад Питер, Коди и Хью.

— Нет, — сказала я, облизывая край бокала. Соль и лаймовый сок — воистину доказательства существования Господа. А текила — сатаны.

— До работы еще три часа. Протрезвеем. К тому же я твоя начальница, и я говорю — пей.

Мы чокнулись и выпили.

Через некоторое время она пожаловалась:

— Скучная я какая-то.

— Неправда.

— Правда. — Мэдди взяла бокал за ножку и взболтала содержимое. — Ничего не делаю со своей жизнью. Даг каждый вечер куда-то выбирается, то на репетицию, то в компанию. А я? Если не на работе, так дома, журналы читаю или телик смотрю.

— А что бы тебе хотелось делать?

— Не знаю. Много чего. Парашютным спортом заниматься, например. Путешествовать. В Южной Америке побывать хотя бы. Но это не так просто, понимаешь? Выходит за привычные рамки, в которых мне комфортно.

— Ты все это можешь на самом деле. Ты умная и талантливая. И гораздо храбрее, чем думаешь.

Она улыбнулась.

— И почему ты всегда пытаешься меня подбодрить?

— Потому что хватит трусить, — сказала я.

Я вдруг поняла, что Мэдди напоминала меня саму — в те времена, когда я еще была смертной. Мне тоже не нравилась моя внешность — из-за высокого роста. И с людьми я ладить не умела. Была резка, а это никому не нравится. С тех пор прошли века, но где-то в глубине моего существа всегда жила я прежняя.

Я махнула официанту — такому молоденькому, что вряд ли ему стоило работать в подобном месте, — и показала пустой бокал.

— Джош, не обслужишь?

Он ухмыльнулся, забрал его у меня.

— Само собой. Повторить?

— Да. Впрочем... не хочется никого обижать, но это было слабовато.

Джош насупился.

— Что, правда? Сейчас настучу бармену по шее. Пригнать его сюда, чтоб извинился на коленях?

— Не стоит, — сказала я великодушно. — Пусть просто добавит лишний глоток алкоголя.

Он отвесил поклон и подмигнул.

— Как скажете.

Мэдди, когда он отошел, застонала.

— Вот... я бы никогда так не смогла. Кокетничать, да еще и с малолеткой...

— Смогла бы.

Она покачала головой.

— Нет. Я совершенно не умею разговаривать с мужчинами.

— Но со мной-то умеешь? И даже остроумно.

— Ты не мужчина. Я тебя не боюсь.

— А официанта Джоша боишься?

— Ну... нет, конечно. Просто стесняюсь. Зажимаюсь, нервничаю.

Я наклонилась к ней и сказала заговорщически:

— Открою тебе секрет. Все стесняются. Веди себя так, словно этого нет, и будешь суперзвездой.

Тут Джош принес вторую «Маргариту», и я еще немножко с ним пококетничала. Мэдди о чем-то задумалась. И вздохнула, когда он отправился рассчитывать других посетителей.

— Ты знаешь, что я спала всего с двумя парнями?

— И что?

— А то. Мне двадцать девять. Это ли не печально?

Я подумала о своем списке. Не сосчитаешь...

— Это говорит лишь о том, что у тебя высокая планка.

Она скорчила гримасу.

— Видела бы ты тех парней!..

— Так ищи хорошего. Их много.

У меня возникло ощущение дежавю. Словно я опять разговаривала с Тауни.

— Мне они не встречаются. — Мэдди снова вздохнула. — Если Сета не считать, конечно. Он точно хороший. Только вот о свидании помалкивает.

— Да?

Я вспомнила, что собиралась его поторопить.

— Ну, вечер с племянницами не в счет же, правда? — Она пожала плечами. — Впрочем, ладно. Я понимаю, он просто решил меня спасти. И благодарна ему. Кстати... Сет сказал Дагу, что тебе нужна елка. Какие-то проблемы с покупкой... времени нет?

Я застонала.

— Опять!..

— Что... не нужна? Или нужна все-таки?

— Честно? — Я покачала головой. — Мне все равно. Это мой друг Питер приставал с елкой, а Сет слышал разговор.

Она бросила на меня настороженный взгляд.

— Вы с Сетом довольно часто видитесь, да?

— С хорошими парнями можно и просто дружить.

Почему-то я до сих пор скрывала правду о наших отношениях. Повинуясь инстинкту, твердившему, что так надо.

— Эх... — Мэдди допила «Маргариту». — Держу пари, со своими девушками он обходится как с принцессами.

— Ага. — Я скривилась. — Пока принцессы не начинают командовать. Мне кажется иногда, что писательство — его единственная любовь.

Мэдди, к моему удивлению, не засмеялась и не возмутилась.

— Что ж, это цена, которую приходится платить за счастье быть с таким мужчиной. Оно того стоит.

Слова ее заставили меня задуматься. Может, она права? Не слишком ли строго сужу я Сета за его рассеянность?

Покончив с обедом, мы, слегка подвыпившие, отправились на работу. И когда вошли в магазин, я подтолкнула Мэдди локтем.

— Слушай, есть предложение. Сделай на следующей неделе три авантюрных шага.

Она посмотрела на меня с испугом.

— Как это — авантюрных?

— Не знаю. — Тут я заподозрила, что я, пожалуй, пьянее, чем думала. — Для тебя авантюрных. Сходи в ночной клуб. Накрась губы яркой помадой. Неважно. Все, что я знаю, — это что потом устрою тебе экзамен, идет?

— Легко сказать. — Она нахмурилась, отворачиваясь. — Глупость какая-то. Вот так, ни с того ни с сего, возьми и сделай...

Мгновением позже я услышала голос Сета:

— Мне показалось, или ты вправду велела ей сходить в ночной клуб?

Мэдди уже отошла от меня, и я сомневалась, что она примет вызов. Увы... Я повернулась к Сету.