Малыш бросил один взгляд на Паланара и завыл. Вы же знаете, какие звуки Деймонар издает, когда ему что-то не нравится?

Люцивар кивнул, начиная покрываться холодным потом.

— Паланар схватил Мэриан за руку, постоянно повторяя: «Мне очень жаль, мне очень жаль».

— Он увидел тебя? — тихо уточнил Люцивар.

Джиллиан покачала головой:

— Зато Мэриан увидела. Она посмотрела прямо на меня, и ее лицо исказилось, совсем как у Паланара, а потом она сказала: «Лютвиан». И они ушли.

Закончив рассказ, девушка мигом растеряла всю уверенность, глядя на помрачневших мужчин.

— Ты доложила об этом кому-нибудь? — спросил Люцивар.

Побледнев, Джиллиан покачала головой.

— Я… Нуриан не было дома, когда я вернулась… и я не знала, что полагается докладывать, — произнесла она чуть слышно.

И ей бы очень не хотелось подходить с этим вопросом к кому-либо из воинов, она ведь была женщиной и выросла в Террилле… Несколько месяцев, проведенных в Кэйлеере, разумеется, не смогли истребить привычные установки, привитые еще в колыбели.

— Когда воин видит нечто странное, он или она обязаны доложить своим старшим, — твердо произнес Халлевар. — Это один из способов для молодого бойца получить необходимый опыт.

— Да, сэр, — прошептала Джиллиан.

— Это был замечательный первый доклад, Джиллиан, — произнес Люцивар одобрительно. — А теперь возвращайся к своим обязанностям.

Плечи девушки снова расправились, глаза разгорелись от удовольствия.

— Да, сэр.

Мужчины молчали до тех пор, пока Джиллиан не вернулась в дом.

— Похоже на заклятие подчинения, — тихо произнес Фалонар.

— Да, — мрачно согласился Люцивар, — очень похоже. Фалонар, присматривай за делами здесь.

— Ты отправляешься в дом Лютвиан? — быстро спросил Халлевар, когда Люцивар сделал шаг назад. — Тогда я лечу с тобой.

— Нет, не летишь, — произнес Фалонар. — Кольвар, приведи всех как можно ближе к гнездам. Халлевар, у тебя больше всего влияния среди молодняка. Лучше укороти им привязь.

— А где будешь в это время ты? — с обманчивой мягкостью поинтересовался Верховный Князь Эбенового Риха.

— А я отправлюсь с тобой.

Они нашли Паланара без сознания на земле у кухонной двери.

— Я пригляжу за ним, — произнес Фалонар. — Иди в дом.

Призвав свой эйрианский боевой клинок, Люцивар пинком распахнул входную дверь и ворвался в комнату. Вонь внутри заставила поперхнуться, слишком сильно напомнив запах падали.

Эта мысль заставила его рвануться в остальные комнаты на первом этаже. Обнаружив, что в них пусто, он бросился наверх. Пнул ногой дверь спальни и увидел Лютвиан. Люцивар быстро исследовал комнату ментальным импульсом, дабы убедиться, что никто не ждет момента, когда он склонится над телом, позабыв о мерах предосторожности.

Сначала он подумал, что она жива. Раны, которые он видел, были опасными, но, если бы его мать просто истекла кровью, собралась бы целая лужа. Однако, отбросив с шеи ее волосы, он понял, почему даже одежда не успела толком промокнуть.

Он положил руку ей на лоб. Ладно. Пусть тело мертво, но у его матери было достаточно ментальной силы, чтобы пройти метаморфозу в мертвого демона. Если он отыщет хоть малейший признак того, что она до сих пор здесь, свежая кровь укрепит ее.

Люцивар осторожно прикоснулся к внутренним барьерам, чтобы не сломать их ненароком и не довести убийство до конца.

Но перед ним оказался странный сосуд, окруженный силой. Он помедлил, размышляя. От этого маленького пузырька веяло глубоким чувством и теплом, а эти ощущения были весьма подозрительными, поскольку он не привык ассоциировать их с Лютвиан. Однако, не обнаружив ничего, что могло бы представлять для него опасность, эйрианец легонько коснулся его ментальным импульсом.

«Люцивар… Я ошибалась насчет Мэриан. Ты сделал прекрасный выбор. Я желаю счастья вам обоим».

Слезы обожгли глаза. Он коснулся внутренних барьеров. Те раскрылись без малейшего сопротивления. Он искал ее, искал малейшую искру, говорившую о присутствии духа в теле. И не нашел ничего.

Лютвиан вернулась во Тьму.

Одна слеза сбежала по щеке.

— Огни Ада, Лютвиан, — хриплым, сорвавшимся голосом произнес он. — Почему обязательно нужно было ждать собственной смерти, чтобы сказать мне об этом? Почему…

— Люцивар!

Он вскочил на ноги, мгновенно отреагировав на горе и гнев, прозвучавшие в голосе Фалонара. Люцивар задержался у двери, затем оглянулся.

— Пусть Тьма примет тебя в свои объятия, мама.

Фалонар ждал его на кухне.

— Паланар? — тревожно спросил Люцивар.

Тот только покачал головой. Не было никакой необходимости спрашивать о том, что случилось с Лютвиан.

— Я увидел вот это, — произнес Фалонар, указывая на сложенный лист бумаги, лежащий на столе.

Люцивар уставился на послание, на оборотной стороне которого значилось его имя. Он не узнал почерка и почувствовал инстинктивное отвращение и нежелание прикасаться к бумаге. Обратившись к Ремеслу, он развернул записку, прочел ее и помчался прочь.

— Люцивар! — крикнул Фалонар, устремившись следом. — Куда ты?

— Возвращайся к гнездам! — рявкнул Люцивар, застегивая наручи на запястьях. — Теперь ты главный, Князь Фалонар.

— Куда ты?

Люцивар с легкостью поднялся до убийственной грани, чувствуя, как его омывает сладостный ледяной гнев.

— Я собираюсь забрать свою жену и сына у этих сучек.

Нападение началось в тот момент, когда Фалонар вернулся к гнездам. Сапфировый щит стал на место прежде, чем стрела коснулась его спины. Призвав свой длинный боевой лук, Фалонар вложил стрелу, прибавил наконечнику силы Камня и выпустил ее.

Потребовалось лишь мгновение, чтобы обыскать местность и обнаружить врага. Он яростно выругался. Огромный отряд эйрианцев. Никто из них не носил Камни темнее Зеленого, поэтому его Сапфир немного уравняет шансы, однако по численности противник значительно превосходит количество его собственных воинов. Каждый мужчина, разумеется, отправится в бой, но это не спасет их женщин и детей.

— В общее гнездо! — заорал Халлевар, подгоняя женщин и детей в его направлении. — Шевелитесь! Шевелитесь!!!

Разумный ход, с одобрением подумал Фалонар, выпустив следующую стрелу. Это строение было достаточно большим, чтобы вместить их всех и предоставить его воинам одно общее поле битвы вместо многочисленных, разбросанных по всей деревне.

Его щит отразил еще дюжину стрел. Поднявшись до грани, за которой убийство совершается без размышлений, Фалонар с восторгом приветствовал ледяной гнев и бросился в бой с разумом, свободным от каких-либо эмоций. Его стрелы всегда попадали в цель.

Кто-то закричал. Оглянувшись, он увидел Нуриан, сражавшуюся с эйрианским Предводителем. Фалонар обернулся было, однако в этот миг другой воин бросился на него с боевым посохом. Заставив лук и колчан исчезнуть, он призвал собственный посох и достойно отразил атаку. Пока Верховный Князь танцевал со смертью, ища лазейку, Нуриан закричала вновь.

В недра Ада воинскую честь! Это война. Когда противник вновь набросился на него, он встретил сильный удар подлым приемом, которому не так давно научился у своего Верховного Князя, и с яростью разрубил врага на две неравные части.

Оборачиваясь и с горечью ожидая, что уже слишком поздно пытаться спасти Целительницу, он услышал крик Джиллиан:

— Ложись, Нуриан!

Этот вопль превратил Целительницу из перепуганной женщины в воина, проходившего суровое обучение. Она с силой пнула схватившего ее Предводителя в пах и одновременно метнулась вперед. К сожалению, девушка не совсем попала в цель, но этого хватило, чтобы мужчина на мгновение отпустил ее. Неожиданный бросок вдобавок лишил его равновесия. Пытаясь выправиться, он покачнулся, и в тот же миг стрела угодила ему в грудь и прошила насквозь.

Джиллиан сноровисто вложила вторую стрелу и прицелилась, пока Нуриан с трудом поднималась на ноги. Наконец Целительница, сгорбившись, помчалась прочь, пытаясь оставаться ниже линии обстрела.