— Все в порядке. — Я встала со своего места. — Я обещала ей.

Томас нахмурил брови.

— Тебе не обязательно выполнять каждый ее каприз. Может, я и богат, но она способна время от времени поступать не так, как ей хочется.

От его сухих слов мне захотелось рассмеяться. Я подавила это желание, пройдя по покрытому ковром полу, и взяла Лу-Лу за руку.

— Я хочу. — Встретилась с ним взглядом. — И я не нарушаю обещаний.

Томас сузил глаза, внимательно глядя на меня, и в его взгляде я уловила нечто, что боялась признавать, затем он кивнул. Я коснулась его руки, когда он не сдвинулся с дверного проема, загораживая нам проход, и почувствовала его горячий взгляд на своей спине, пока мы не вошли в комнату Лу-Лу в другом конце коридора.

Она находилась через две двери от комнаты, которая, как я догадалась, принадлежала Томасу, и была со вкусом оформлена в розовых и пурпурных тонах. Стены были в бело-розовую полоску, ковер — в желтый подсолнух, а художественные работы наклеены на каждую поверхность, как будто ни у кого не хватило духу выбросить что-либо, созданное Лу-Лу за эти годы.

Большое место занимала двуспальная кровать, окруженная шелковыми фиолетовыми занавесками, которые были привязаны к белым столбикам, стоящие у стены. Я помогла ей убрать лишние подушки и собрать игрушки, которые Лу-Лу должна была взять с собой во время сна, пока она перечисляла причину для каждой.

— Мистеру Ходжу-Поджу становится одиноко, а я люблю хорошо выспаться. — Она раздраженно сморщила нос, ткнула игрушку и устроилась поудобнее под пуховым одеялом. — Мне надоело слушать его нытье.

Я фыркнула от смеха, не в силах сдерживаться, а она подняла голову и долго смотрела на меня.

— Как долго вы здесь пробудете, мисс Клейтон?

Этот вопрос одновременно освободил и загнал меня в ловушку. Потому что он напомнил мне, что я могу уйти. Очевидно, я не была заключенной, подвергавшейся пыткам или приговоренная смертью. Именно это осознание поймало меня в сети, потому что, глядя на Лу-Лу — признавая, как сильно кольнуло мое сердце при мысли о возвращении к тому, что осталось от моей жизни за стенами замка, — я поняла, что не готова к реальности.

Меняя тему, я провела руками по обложке книги, которую она выбрала, «Белоснежка», и спросила:

— Ты знаешь мое имя?

— Нет, — зевая, ответила девочка.

Я открыла книгу на первой странице, заметив надпись, и остановилась.

Для моего собственного маленького гнома. Желаю тебе вырасти такой принцессой, которая всегда сможет сама себя спасти.

У меня защипало в глазах, и я провела пальцем по идеально написанным словам.

Конечно, у него красивый почерк, подумала я, прежде чем Лу-Лу оторвала меня от созерцания.

— Как тебя зовут?

Пришло время признать, насколько все изменилось. Включая мою работу. Не было особого смысла придерживаться субординации, когда я, возможно, не вернусь в Лилиглейд.

И когда часть моего сердца принадлежала крошечным ручкам Лу-Лу.

— Джемайма, — сказала я, затем прочистила горло. — Ты можешь называть меня Джем. Или Джемма. Или просто Джемайма.

Лу-Лу улыбнулась, показав отсутствующий передний зуб, который не так давно занимал свое место.

— Мне нравится Джемма.

— Тогда называй меня именно так. — Я открыла первую страницу книги. — Когда у тебя выпал зуб?

Она выглядела настолько сонной, что могла заснуть в любую секунду.

— О, после ужина, когда я съела яблоко.

Я постаралась не съежиться.

— Было больно?

Она покачала головой.

— Ни капельки. — Слегка перевернувшись, она приподняла подушку, демонстрируя крошечный золотой мешочек. — Он здесь, — прошептала она. — Готов для Зубной феи.

От образа Мурри, играющего роль Зубной феи, я улыбнулась, пока более рассудительная часть меня не прогнала эту мысль прочь, потому что я знала, кто на самом деле ей является.

Наполовину монстр. Наполовину фея.

Моя улыбка не сходила с лица, пока я читала, и Лу-Лу заснула еще до того, как наступила кульминация. Я все равно продолжила читать, находя утешение в знакомой истории. Возможно, если бы я не была готова уйти, во всяком случае, не сегодня вечером, то поискала бы себе что-нибудь интересное чтиво, чтобы можно было затеряться.

Я тихо закрыла красивую книгу в твердом переплете и вернула ее на место. Выключив лампу, подошла к двери, но не была уверена оставить ее открытой или закрыть. Поэтому решила приоткрыть.

Лу-Лу пошевелилась от тихого скрипа петель, ее сонный голос ворвался в мои уши и проник в мое сердце, когда она пробормотала:

— Ты можешь называть меня Лу. — Затем она несколько раз причмокнула губами и закрыла свои глаза. — Как папа и Мурри.

Я прошептала, пытаясь скрыть эмоции, сжимающие мое горло:

— Хорошо. Спокойной ночи, Лу.

Понаблюдав немного за тем, как она спит, я отправилась на поиски мужчины и библиотеки.

— Последнее местоположение?

— Вдоль вереницы многоквартирных домов у пристани.

Тогда он все еще был в городе, я взял это на заметку.

— В этом есть какой-то смысл, если вы второй раз отслеживаете его в этом районе.

— Здесь нет ничего, кроме обветшалых квартир и отвратительной вони гниющей рыбы на старых складах.

— Значит, это один из тех двоих.

— Гниющая рыба? — пошутил Сейдж.

Я не стал реагировать и вместо этого написал последнее слово, которое искал.

— Они, должно быть, где-то встречаются в том месте.

— Том, послушай, я могу торчать там каждую ночь в течение недели, ты знаешь, я справлюсь, но что, если ничего не найду?

Я услышал приближающиеся шаги по направлению к библиотеке, но также продолжил смотреть в свой дневник.

— Найдешь, — сказал я.

— Как скажешь, — Сейдж вздохнул, и я повесил трубку.

Не глядя на телефон, я отключил его и положил на приставной столик, находящийся рядом с креслом, в котором я сидел.

— Что-то ищешь, Голубка?

— Вообще-то, тебя. — Я поднял голову и посмотрел, как Джемайма скрестила руки на груди. Приоткрыв розовые губы, она обвела взглядом помещение. — И книгу.

— К счастью для тебя, ты наткнулась на соотношение «два в одном».

Она улыбнулась, и я прочертил линию черными чернилами поперек предложения, над которым я только что трудился.

Не в силах подобрать слова, я жестом показал ей распологаться и наблюдал, как она пробегает пальцами по корешкам старых книг по истории. Джемайма обошла библиотеку по периметру, затем остановилась у полки рядом с камином, ее пальчики прикасались к некоторым любимым книгам моей матери. В основном, исторические любовные романы. Но я был не из тех, кто судит.

Джемайма прислонилась плечом к полке, читая по очереди аннотации трех книг, ее ресницы трепетали, и я понял, когда она нашла ту, которая вызвала у нее интерес, по слегка вспыхнувшему взгляду.

Я подавил желание задать миллион вопросов, успокоившись на том, что, если она искала что-нибудь почитать и укладывала Лу спать, то здесь ей становилось все уютнее.

Я потер грудь рукой, подслушивая, как моя Голубка попросила Лу называть ее по имени, но не смел надеяться на что-то большее — на то, чего я так хотел.

Что Джемайма останется. Заглянет за пределы крови и шрамов и увидит истину.

Это было неотъемлемой частью меня, да. На самом деле, меня беспокоила мысль о том, что бы я делал без конкретной отдушины, от которой стал зависим. Но не это определяло меня. У всех нас были свои увлечения, когда дело касалось карьеры. Мое было просто немного более… уникальнее, чем у других.

— Она заснула прежде, чем я успела закончить рассказ. — От ее нежного голоса в сочетании с вниманием, обращенным на меня, ручка выскользнула из моих пальцев. Внутренне я нахмурился от того, что вел себя как шут гороховый.