Я медленно вытащил иглу.

— О, уже готов говорить?

Он выразительно кивнул.

В качестве метода убеждения я повторил процесс с каждым пальцем, слушая его приглушенные крики и удары тела о твердую поверхность, пока я спокойно вынимал иглу из мизинца и бросал ее в банку с антисептиком.

Я вытащил кляп и положил его рядом с ним на стул, затем подождал, пока он немного успокоится, слезы все еще текли из его налитых кровью глаз.

— Ты больной ублюдок…

— Каждый, кто здесь был на твоем месте, говорил мне об этом. Я знаю, кто я такой, поэтому, пожалуйста, не утомляй меня и не трать наше время впустую. — Я придвинулся ближе, мой голос зазвучал угрожающе, когда я начал закипать: — А теперь скажи мне, кто ты и почему ты здесь.

Какое-то мгновение он рассматривал меня, мгновение, которое едва не обошлось ему дорого, но затем, наконец, он признался:

— Меня наняли следить за тобой.

Я ждал. Потому что, конечно же, он знал, что ему никто не поможет.

— Чтобы получить любую информацию о тебе, какую только смогу, и чтобы…

— И чтобы что? — осторожно спросил я, хотя моя кровь бурлила от жажды мести.

— Твоя дочь. Мне приказали найти доказательства того, что она тебе неродная, но я не смог, и тогда мне сказали… просто з-забрать ее.

Даже не глядя, я схватил ножницы с подноса. Неважно, что он говорил или что мог еще сказать, мое сердце не могло смириться с мыслью о том, что кто-то заберет мой солнечный свет.

— П-подожди, — пробормотал он, заикаясь. — Какого хрена? Я же тебе признался!

Он начал вырываться, когда я засунул кляп обратно ему в рот.

— Я знаю, — сказал я и обернул металл вокруг кончика его большого пальца. — Но мне было любопытно. Что ж, теперь я уверен, ты сможешь меня понять, — я сжал рукоятки, и его приглушенные кляпом крики заглушили звук металла, рассекающего ноготь и кожу, — я в ярости.

Я срезал палец до кости. На самом деле, кости являлись для меня не самой приятной вещью, а я не любил тратить время впустую. Я бы скорее вырвал кому-нибудь зубы, чем имел дело с костями.

Это рутинную работу я берегу для особых посетителей.

Он продолжал корчиться и кричать, и я смотрел, как кровь струйками стекала по его руке, по ремням безопасности и оставляла капли на стуле.

Во мне не осталось ничего, кроме накопившейся ярости при мысли о том, что люди таким образом замышляют заговор против меня. Одно дело было пытаться сломить меня, но совсем другое — затронуть мое сердце.

Когда он немного успокоился, я вынул кляп и спросил:

— Кто послал тебя забрать мою дочь?

Кем бы ни был тот человек, мой посетитель, должно быть, не слишком его боялся. И он легко выдал информацию:

— Он был агентом, Майло или как его там, трахни меня, — простонал он, сжимая прорытую кровью руку, слюна стекала по его подбородку, когда он прошипел сквозь зубы: — Ч-что-то в этом роде.

Я вздохнул, зная, что мне придется как-то донести до своей Голубки, что этот федерал все-таки должен умереть.

— Ты не полицейский? — спросил я.

Он покачал головой.

— Нет, черт. Нет. Но я подрабатываю для парней под прикрытием. Я даже не собирался соглашаться на это, но он предложил мне десять тысяч и заплатил половину. Плюс, м-мое проживание и авиабилеты.

Мои зубы грозили превратиться в пыль, когда я пророкотал:

— Ты согласился украсть ребенка за десять тысяч?

Он сглотнул.

— Я бы не причинил ей вреда, клянусь. Мне просто нужно было…

Я сунул обратно кляп ему в рот и схватил свой любимый нож.

Я нажал на кнопку внутренней связи, и Бо сразу поднял трубку.

— Уже закончил?

— Я вышел из себя.

Бо рассмеялся.

— Просто спустись сюда или пришли Мурри, если он свободен. Эта туша весит тонну.

Мгновение спустя Бо спустился по лестнице, и я протянул ему коробку с перчатками.

Мы погрузили тело на брезент, завернули его и положили в дальний угол.

— Как думаешь, вы с Сейдж сможете вытащить это отсюда?

— Свиньям? — спросил он, размазывая кровь между пальцами. Полиэтиленовая перчатка шуршала от его движений.

— Пятьдесят на пятьдесят. В бочках уже нет места.

Бо наблюдал за тем, как я собрал грязный чехол со стула и бросил его в камин, который разжег перед тем, как он спустился вниз.

Затем я подошел к раковине в ванной и заткнул ее, высыпав кучу порошкового отбеливателя, а затем ножницы, нож и иглы.

— Он сказал, почему совершал прогулки по лесу, как дилетант? — спросил Бо, стоящий рядом со шкафчиком, наполненном чистящими средствами, пока я в нем рылся.

— Если он был таким дилетантом, почему вы с Сейджем раньше не вычислили его?

Бо вздохнул.

— Признаюсь, я особо не утруждал себя поисками. — Когда я впился в него взглядом, он пожал плечами. — Я подумал, что это просто еще один федерал, и Сейдж был со мной солидарен.

— Просто еще один федерал?

— Да ладно, чувак. Он охотился за девушкой федерала. Этот мудак потерпел поражение и не может так просто сдаться. И нанять кого-нибудь, чтобы найти ее, ни хрена не даст. — Еще одно пожатие плечами. — Итак, мы не думали, что риск был таким уж высоким.

— Он охотился за Лу.

— Черт.

— Хмм. — Я обрызгал стул, затем вытер его дочиста, пока Бо задыхался от чувства вины.

— Том, — начал он.

— Не переживай. — Я посмотрел на него и прорычал: — Но знай, мне наплевать, кто ты, откуда взялся и какие у тебя навыки; ты мне не друг, если даже не можешь оказать любезность и сказать, что мы не собираемся охотиться на кого-то должным образом.

Я познакомился с Сейджем через Бо и некоторых других знакомых. С Бо я официально познакомился четыре года назад, когда мы оба охотились за одним и тем же объектом. Мы узнали друг друга, поскольку учились в одной школе. Он был на несколько лет старше меня, что часто приводило меня в замешательство.

Спустя годы, после того, как наши семьи причинили нам зло, мы столкнулись с ним одной ночью, и вместо того, чтобы избавиться друг от друга, поделили деньги и с тех пор держим связь.

Бо сжал челюсть, я увидел, как его язык скользнул по зубам за сомкнутыми губами. После напряженного момента, когда он посмотрел на меня своим пристальным голубым взглядом, выражение его лица смягчилось

— Да, я понимаю. Больше этого не повторится.

Мы обсудили, во сколько они с Сейдж вынесут мусор из моего дома, затем он оставил меня наедине с моими мыслями, пока я вымывал пол.

Через некоторое время, уставившись на стул, я проглотил остатки гнева и страха, которые заставили меня забрать жизнь незнакомца, и быстро привел себя в порядок в крошечной ванной.

С полотенцем в руке, наполовину обнаженный, я выключил свет и поднялся наверх. Я ввел код, затем толкнул тяжелую дверь.

Солнечный свет ударил мне в глаза, и, заметив капельку крови на запястье, я поднял руку и быстро вытер ее влажным полотенцем, когда дверь за мной закрылась.

Я услышал ее, почувствовал, прежде чем позволил своим глазам насладиться ее видом в джинсовых шортах и детской желтой футболке с оборками на рукавах.

Бледный оттенок кожи моей Голубки и трепетание ее нервного пульса на шее заставили меня замереть с полотенцем в руке.

— Отлично, — пробормотал я, когда она резко повернулась и поспешила выйти из комнаты. — Пока она привыкала, мне пришлось кое-кого убить.

Томас пришел в мою комнату вскоре после того, как я увидела его выходящим из того подвала с окровавленным полотенцем в руках, но я не открыла дверь.

Он постоял несколько минут, затем я услышала его мягкие удаляющиеся шаги по коридору, видимо, решив оставить меня в покое.

Я была благодарна за то, что он не стал настаивать на разговоре, а потом разозлилась на себя из-за этого чувства.