Любопытство взяло надо мной вверх, когда маленькая девочка внутри меня подняла голову, умоляя исследовать это место. Открыв несколько дверей наверху, я обнаружила гостиную, залитую последними лучами дневного света, со старым шезлонгом, креслами в тон и тяжелыми портьерами.

Следующая комната была заперта, и я знала, что она принадлежала Томасу, только по тому, что находилась на верхнем этаже.

Прежде чем я успела открыть следующую дверь, голос Лу-Лу донесся до меня:

— Мисс Клейтон, идите посмотрите, что я сделала!

Такому изобилию можно было почти позавидовать, и я изобразила улыбку, чувствуя прохладу ступенек под моими босыми ногами, когда спускалась по ним.

— Ты не навестила меня сегодня.

Лу-Лу выставила ногу назад, облокотившись о перила.

— Папа сказал, что ты очень устала и хочешь спать. — Она сузила глаза. — Разве это не скучно? Все время спать и валяться без дела?

Взяв ее за руку, я нежно сжала ее.

— Так и есть. Давай, покажи мне, что ты сделала.

Она потащила меня в маленькую комнату, утопавшую в теплых розовых и фиолетово-пурпурных тонах. Игрушки были аккуратно разложены в плетеных корзинках, а длинный детский стол застелен листами чистой бумаги для рисования. Оранжевые жестяные банки заполнены кисточками для рисования, мелками, карандашами и фломастерами. Сама комната не была вычурной, но при этом в ней любой ребенок был бы рад провести за игрой несколько часов.

Томас заботился о ней, это было очевидно с самого начала, но только в тот момент, когда он объяснил, как она оказалась здесь, в логове, наполненном потенциальными ужасами, я увидела его искреннюю любовь к ней.

Лу-Лу пристально посмотрела на меня, указывая пальцем на фигуры, нарисованные на белой бумаге маркером. Ее глаза излучали невинность и предвкушение, пока она ждала, когда я взгляну на ее творение и оценю.

— Кто это? — спросила я, разглядывая трех человек: высокого мужчину, женщину в треугольном платье, а посередине маленькую девочку.

Несмотря на то, что я уже знала ответ, все равно ждала ее объяснений:

— Это ты, я и папа. В тот день мы играли на детской площадке. — Ее голос понизился до громкого шепота, пока Лу-Лу янтарным взглядом осмотрела комнату.

Не в силах сдержать улыбку, даже если бы этого захотела, я провела ладонью по ее косе.

— Мне нравится. Кто сделал тебе прическу?

— Мурри, — сказала она с явным раздражением. — Обычно меня заплетает папа, но сегодня утром он был занят.

— Тебе не нравится, когда Мурри причесывает тебя?

Лу-Лу снова осмотрела комнату.

— Не совсем, — прошептала она. — Он всегда туго затягивает волосы.

Я представила себе, как один из мужчин делает ей прическу, и поняла, что появившийся образ в голове был очень красочным и четким.

Тихий смешок вырвался из меня.

— Почему бы тебе просто не попросить его не заплетать так туго?

Девочка опустила плечи.

— Я бы сказала ему, но Мурри, его лицо… — Она прикусила губу, и через мгновение я кивнула ей, чтобы она продолжила. — Он попал в очень серьезную автомобильную аварию, и я не хочу ранить его чувства.

Было логично, что они сфабриковали эту историю, но мне было интересно, как все обернется, когда она вырастет и узнает правду о своем отце.

Наклонившись к Лу-Лу, я прошептала:

— Ты не ранишь его чувств. Нет, если ты скажешь ему причину и вежливо попросишь.

Она повернулась ко мне, трогая своими маленькими ручками мои волосы.

— Твои волосы становятся длиннее.

В первый год преподавания я ходила с каре, теперь же мои волосы отросли ниже лопаток.

— Верно.

Лу-Лу провела по ним пальцами.

— Мне нравится. Ты все еще выглядишь как Белоснежка, но красивее.

Волна чистой привязанности затопила мое сердце.

— Белоснежка — твой любимый персонаж?

— Раньше была Белль, но теперь мне больше нравится Белоснежка.

Я ухмыльнулась.

— Белль — моя любимица. Нас объединяет любовь к книгам. — «И зверям», прошептало что-то внутри меня.

Услышав, как кто-то прочистил горло позади меня, я вздрогнула, а Лу-Лу хихикнула.

— Это просто Мурри.

Выпрямившись, я натянула улыбку и, обернувшись, увидела в дверях Мурри, вытирающего руки полотенцем.

Он не смотрел на меня, и я догадалась, что он все еще не оправился из-за разбитой мной одной из его любимых тарелок.

— Вам пора принимать ванну, мисс Лу.

— Где папа? — спросила она.

— Занят в библиотеке. — Мурри жестом руки показал Лу-Лу поторопиться, отчего она застонала.

— Может ли мисс Клейтон помочь мне вместо него?

— Э-э, — я начала колебаться, когда Мурри поднял свои брови вверх. — Я не знаю…

Тогда Мурри ухмыльнулся, и я постаралась не вздрогнуть, вообще никак не реагировать на то, каким жутким при улыбке становилось его лицо от шрамов.

— Если она захочет, конечно. Я даже позволю тебе показать ей, где что находится.

Даже не оглянувшись, он зашагал прочь, а я от неуверенности открыла и закрыла свой рот, словно рыба, брошенная на берег.

— Готова? — Лу-Лу засунула цветные карандаши обратно в баночку.

— Ах, да.

Взявшись за руки, мы вышли из комнаты и пошли по коридору, и Лу-Лу, видимо из-за приподнятого настроения, начала размахивать нашими сцепленными ладонями. Затем стала принюхиваться и в безудержном восторге сказала:

— Лазанья. Я люблю лазанью!

Вдыхая аппетитный аромат, я поняла, почему она была вне себя от радости.

Я последовала за ней обратно наверх, и мы продолжили путь по противоположной стороне коридора, в то место, где находилась небольшая ванная комната. Зеркальная версия той, что находилась в боковой части дома, и которой я пользовалась, но отличающаяся размером и наличием игрушек и косметики для девочек.

Лу-Лу самостоятельно умылась, но под моим строгим контролем, а затем я помогла ей вылезти из ванны и завернула в фиолетовое полотенце. Пока она натягивала ночную рубашку, которую, должно быть, приготовил Мурри, я вытащила все игрушки из ванны и слила воду. Спустившись вниз, мы пошли на запах лазаньи на кухню, где Мурри раскладывал ее по тарелкам на островке.

Лу-Лу забралась на табурет, притянув к себе тарелку, затем посмотрела на меня. Она похлопала по табурету рядом с собой, но, глядя на спину Мурри, который что-то мыл в раковине, я проигнорировала свой голод.

Я должна вернуться домой, и не было никакого смысла налаживать нормальные отношения с семьей, которая была совсем не такой.

— Ты ешь. Мне нужно кое-что уладить.

Лу-Лу нахмурилась, надув розовые губки.

— Что уладить? Ты не голодна?

— Я поем позже. — Махнув рукой, я начала пятиться назад.

— Ты поможешь мне с одеялом сегодня вечером?

Черт.

Я не медлила с ответом, понимая, что Лу-Лу, как бы многого она ни знала, все равно отличалась проницательностью. Она бы не поняла, что мои колебания не имели к ней никакого отношения — это из-за ее отца.

— Зайдешь за мной, когда почистишь зубы.

Лу-Лу пришла ко мне в восемь часов, прервав игру в гляделки, которую я вела с лесом за окном.

Словно зловещая тень, Томас появился в дверном проеме позади нее.

Он снял пиджак и закатал рукава белой рубашки на загорелых гладких руках. Его вены вздувались при каждом движении рук.

Он прочистил горло, и я вспыхнула из-за того, что была поймана за подглядыванием. Подняв на Томаса взгляд, я наткнулась на его удивленный.

— Лу хочет пожелать спокойной ночи.

— Не-а, — сказала Лу-Лу, уперев руки в бока и возмущенно поджав губы. — Мисс Клейтон сказала, что поправит на мне одеяло.

В одну секунду Томас, казалось, облизал зубы, и вздохнул.

— Пожелай спокойной ночи, Лу, или сказку на ночь ты не получишь.

Лу-Лу выглядела так, словно вот-вот заплачет, и я, наконец, смогла отлепить язык от нёба, где он находился с тех пор, как меня поймали за разглядыванием рук Томаса.