Что в это время испытывала Кира к нему, Назар не мог уловить. Она ко всем гостям относилась одинаково прохладно. К ней даже дети редко подбегали. Человек, который выделяется чем-то необычным из толпы, всегда притягивает к себе пристальные взгляды. А она выделялась своей обособленностью. Комендант с интересом выслушивал впечатления своих подчинённых о новоприбывших, и о ней в каждом разговоре обязательно упоминалось хотя бы вскользь. Нехотя Назару пришлось принимать и её в статусе наиболее влиятельных людей в сутемьской компании.

Уж не ревновал он её случаем, как более опытного боевого командира? Чем, собственно, Назар мог похвастать? За годы пребывания на посту коменданта у него ни разу не было возможности показать себя на поле брани в деле. Когда беженцы прибыли и рассказали о своих злоключениях, всем стало очевидно, что в горы длинноволосую девку понесло не сдуру, и пустись она с табором в более лёгкое путешествие через ущелье, никто бы не вышел с этой стороны из него. Даже миракандцы уважительно отзывались о ней, наслышавшись рассказов, в достоверности которых никто не смел усомниться.

– Я хочу ещё раз выразить вам мои соболезнования, – начал Равиль с самого главного. – Ваши потери для нас такая же скорбь. У нас были в прошлом разногласия в некоторых вопросах, но это не должно служить поводом отворачиваться друг от друга. Мы всегда рассматривали весь наш народ как большую семью, а в какой из них не бывает ссор? И беда, которая приключилась с вами, это и наша беда.

Сутемьские воины спокойно изучали свои руки и землю под ногами, выслушивая участливые слова градоначальника, который искренне хотел примирения.

– Этой беды можно было избежать год назад, – сказал мужчина с ожогами на лице, который стоял чуть позади. В его сиплом голосе слышалась горечь эмоций, которые он сдерживал. – Тогда вы предпочли отвернуться. А теперь эта беда идёт большими шагами сюда.

– Что думаешь ты? – обратился Равиль напрямую к Кире.

Это был самый удобный момент, чтобы перевести разговор в другое русло, который уже сейчас начал упираться в ожидаемые притязания. Градоправитель внимательно наблюдал за тем, как поведёт себя девушка. Она вдумчиво посмотрела на лица товарищей вокруг. Это был не робкий взгляд, спрашивающий позволения сказать своё мнение.

– Я думаю, что вам следует лучше задуматься о потерях, которые ждут вас, – ответила Кира суховато. – Южан не остановят горы. Река их тоже не остановила. Крепость для них тем более не преграда.

– Не хочу никого унизить, но Сутемь плохо годится в сравнение с Миракандом, – осторожно заметил Назар. – Как численно, так и в плане вооружения.

– У вас есть чем остановить роботов? – прямо поинтересовалась Кира, предупредив вспыльчивые реплики товарищей.

Назар замялся. Это был неожиданный выпад в его сторону. Он готов был с лёгкостью убедить любого, насколько грамотно обустроен город для защиты и как вышколено войско, готов был даже провести экскурсию для наглядности… Про наличие артиллерии у неприятеля он тоже был осведомлён и мог успокоить тем, что против одной пушки они могут выставить целых три. Но что касалось тактики обхождения с роботами, тут ему было нечего предъявить. Машины давно уже не проезжали по здешним окрестностям, и если бы не разруха, которую они оставили после большой войны, про них бы многие забыли. Но списывать их со счетов было бы опрометчивым. Люди уже однажды сделали эту роковую ошибку.

– А зачем им на нас нападать?

– Вот об этом я не догадалась спросить, когда последний раз их видела! Хотя мне тогда и некогда было, я радовалась, что вообще могу свободно дышать.

Теперь Равиль видел перед собой настоящего лидера. Это была не наглая и сумасшедшая девка, которой захотелось поиграть на эмоциях, это был лютый вожак, который вступил в схватку с соперником. Никто из мужчин не встревал со стороны, пытаясь перехватить у неё слово. Только Аскар ограничился тем, что внёс краткое пояснение во избежание недоразумений.

– Она была в плену, – сказал он. – Мы её нашли среди болот за три дня до того, как началось наступление.

– В плену у роботов? – съехидничал Назар.

– Роботы не берут никого в плен. Либо ты им друг, либо мёртв, – спокойно ответила Кира, не поддаваясь на провокацию. – Как я вижу, вы им точно не друзья.

– Тебе удалось бежать? – неподдельно удивился Равиль. – Тогда ты наверняка знаешь больше?

Ещё как!

– Я знаю столько, сколько можно узнать за год сплошного кошмара.

Ещё один выпад. Это был тонкий намёк на то, что Мираканд слишком долго терпел недружелюбных соседей под боком. Именно этот немаловажный нюанс торчал большой занозой в отношениях между Сутемью и столицей. Ларс настаивал на превентивном нападении и активной защите на дальних рубежах, чтобы предотвратить вероятную переправу южан через Бурную, а Мираканд предпочитал бездействовать в роли наблюдателя. А одного гарнизона лесной крепости было однозначно мало, чтобы рассчитывать на какой-то успех. Даже захват Сходки в прошлом году не послужил веским аргументом, чтобы сподвигнуть Мираканд на более решительные действия – а это была уже прямая угроза Сутеми.

Равиль вздохнул и окинул взглядом окружающих. Разговор явно не клеился. Кира оказалась таким же жёстким и немногословным дипломатом, как и её предшественник. Градоправитель, в отличие от Назара, не испытывал к ней антипатии, но чувствовал некую скованность в отношении, которая обычно бывает, когда между людьми была в прошлом серьёзная размолвка. Странно лишь то, что они не могли быть в прошлом знакомыми. И тем не менее оба интуитивно чувствовали этот неприятный привкус. Антипатии Назара ещё больше усложняли положение Равиля, от которого теперь требовалось тонкое чутьё, чтобы вывести разговор в более конструктивную плоскость. В конце концов они пришли ведь ради этого сюда, а не чтобы устраивать перебранку.

Его глаза остановились на шахматной доске, которая осталась стоять на пне. Когда они подходили, Равиль успел заметить, что с этого места вставали трое: Кира, Аскар, которого проницательный старик охарактеризовал для себя как первого советника, и вон та женщина с робким взглядом, которая ушла на почтительное расстояние, продолжая искоса наблюдать за ними со сложенными на груди руками. Даже она всем своим видом показывала своё недоверие гостям.

Фигуры на доске говорили опытному игроку о том, что это была скорее не прерванная игра, а задача для решения ситуации. Как бы охотно Равиль сыграл сейчас партию! Нет лучшей атмосферы для делового разговора, чем за умной игрой. Во-первых, собеседники расслабляются, забывая о внутренней напряжённости, а во-вторых, по манере игры можно кое-что узнать и о характере человека напротив.

– Ты учишься играть в шахматы? – спросил Равиль, показав на игральную доску.

Аскар сдержанно рассмеялся. Какая лестная оценка его способностей!

– Я сама даю уроки, – холодно ответила Кира, даже не улыбнувшись.

И опять на её лице считывался укор. Равиль начал теперь понимать, почему они не могут найти общий язык. Они не могли привыкнуть к тому, что эта девушка обладает качествами, которых обычно ожидают от мужчин. Метко стрелять (слухи до всех ушей уже успели донести), принимать твёрдые решения и играть в шахматы – совершенно неженскую игру, которая требовала наличие жёсткой логики и дальновидности.

– Не предложишь ли сыграть партию? – Равиль улыбнулся.

– С удовольствием, – равнодушно дёрнула плечами Кира. – Но я не играю просто так.

Этот человек не переставал удивлять, раз за разом заставляя одного недоумевать, а другого в очередной раз ухмыляться. Поведение Назара потихоньку становилось уже неприличным. Он вёл себя так, будто только и ждал удобного повода для открытой ссоры.

– И на что ты готова играть?

– Наше войско против вашего.

– В каком смысле?

– Если я выиграю, то мы наберём себе столько воинов, сколько нужно.

– Нужно – для чего? – с наигранной простотой спросил Назар. Его терпению неумолимо приходил конец после всех выходок этой самозванки.