Вот значит как. Настоящий зачинщик был всё время в тени. Грамотно.

— Отлично. Значит, поступаете в распоряжение командующего военными силами графства, Всеслава. Учтите ошибки, которые вы допустили сегодня и исправьте их, — я подхожу к Ярополку ближе, — я так понимаю, Ярослав твой сын?

— Именно так, ваше сиятельство. Не держите на него зла. Таковы наши традиции. Мы признаем власть лишь того, кто сильнее, — взгляд старейшины твёрд и честен.

— Ваши традиции это прекрасно, однако, если вы хотите остаться со мной, то живёте по моим традициям, — жестко заявляю я, — это понятно?

— Понятно, ваша сиятельство, — кивает Ярополк.

— Прекрасно, — я оборачиваюсь на Всеслава, — они в твоём распоряжении, Всеслав. А мне пора.

— Принял, шеф, — бодро отвечает Всеслав.

Я сажусь в машину.

— Ярый, поехали в крепость, — командую водителю.

В крепости уже царит строительная суета. Но не успеваю я подойти к Николаю, как ко мне подбегает мальчишка оборотень.

— Господин, Актюк просит вас зайти к нему. Приехал помощник господина канцлера! — выпалив скороговоркой эту фразу, мальчишка замирает по стойке смирно.

— Расслабься, боец, — усмехаюсь я, — веди.

Бойкий пацан отводит меня в одно из зданий крепости, в котором наш глава канцелярии графства устроил себе рабочее место.

В помещении пока пустовато, но уже стоят два стола. Один по центру и один сбоку с компьютером, за которым стоит молодой оборотень. За столом по центру сидит Актюк, а перед ним, мужчина в дорогом деловом костюме, с кожаной папкой в руках.

— Ваше сиятельство! — вскакивает эльф, заметив меня, а вместе с ним подрывается и помощник Меньшикова.

— Присаживайтесь. Итак, у нас есть какие-то разногласия? — я сажусь в одно из свободных кресел.

— Позвольте представиться, Симеон Яковлевич, — встаёт помощник князя, кланяется и садится обратно, — вопросов только два. Мы хотим заключить контракт более выгодный для обеих сторон, с увеличением объема поставок, но господин Актюк не хочет этого.

Я перевожу взгляд на эльфа.

— Ваше сиятельство, в случае нарушения договора, нам грозят большие штрафы. Я не считаю, что стоит рисковать ради получения сиюминутной прибыли, — эльф отвечает на мой немой вопрос.

— Значит, мы не будем заключать такой контракт, — я поддерживаю эльфа, — Симеон Яковлевич, здесь всё предельно ясно. Тем более, что я лично обговаривал это с господином канцлером. Считаю вопрос закрыт. Условия остаются прежними. В договоре не должно быть никаких штрафов, только минимальная норма и возможность для увеличения объёма поставок. Если вы с этим не согласны, то я могу ещё раз поговорить с князем.

— Я вас понял, ваше сиятельство, — огорчается он, — тогда подпишем бумаги?

Он вытаскивает из папки ещё один договор. Видимо, у него там заготовки на все случаи жизни. Я его понимаю, он не мог не попробовать продавить нас. Это его работа, никаких обид.

Я поддержал эльфа не потому, что так быстро разобрался в ситуации, а потому, что ему нужно быть уверенным в том, что я на его стороне. Своих людей нужно поддерживать даже если они ошибаются и даже если неправы, и уж тем более, если на кону стоят всего лишь деньги. Да и вообще, нет ничего дешевле денег.

Симеон Яковлевич протягивает мне бумаги, но я качаю головой и показываю на эльфа. У него есть вся полнота власти, я сам дал ему эту власть. А если доверяю я, то пусть он это видит. Моё доверие выражается на деле. И я уверен, что эльф это оценит.

После подписания бумаг, мы выходим на улицу.

— Кристаллы уже доставлены к вашим машинам, Симеон Яковлевич, — говорит Актюк.

— Ого, но ведь машины находятся в Астрахани! Как вы их нашли? — удивляется посланник князя, — и как успели доставить? Я же тридцать минут назад сам осматривал эти кристаллы!

— Это наша земля и мы знаем особенные дороги, — улыбается эльф.

До меня доходит, что товар успели довезти из крепости в город по подземному пути. Быстро эльф разобрался, что здесь к чему.

— Тогда и мне пора. Всего доброго, господа. Позвольте откланяться, — Симеон Яковлевич кланяется и я протягиваю ему руку, которую он жмёт, сопровождая рукопожатие внимательным, цепким взглядом на меня.

Очень непростого помощника отправил ко мне князь. Он больше похож на шпиона, чем на торговца или экономиста.

Спустя пару минут, он наконец, уезжает.

— Благодарю вас за доверие, шеф, — тихо говорит эльф.

— А иначе никак, мой дорогой Актюк, — улыбаюсь я ему.

Эльф уходит в свою канцелярию.

Я все же хочу дойти до Николая и узнать, как у него дела. Но внезапно в голове появляется хриплый, чужой голос.

— Мы ждём тебя, Архат! Совет Храниетелей ждет тебя и новую Хранительницу!

Кажется, к Николаю я опять не попадаю. Ну что ж, значит в следующий раз, а сейчас мне нужно в чертоги Мары. Для начала просто проведать Алису и узнать, почему молчат освобождённые мной Хранители.

— Архат, это выше твоих возможностей, — тихий, но твёрдый голос богини на фоне криков и визга обитателей её чертогов создаёт картину полного сюрреализма.

Мне просто не хочется верить в её слова. Но я и сам вижу, что она говорит мне правду.

Сегодня чертоги Мары вовсе не похожи на тихое пристанище уставших душ. Это скорее настоящее чистилище, наполненное адской болью тысяч существ.

Все рыцари, защитники Алисы, тоже пропали. И Мара говорит, что их души уничтожены клинками Пожирателей.

Освобождённые мной Храниетели пришли за Алисой, их было семеро. Забрать хранительницу они не смогли, но убили рыцарей и лишили чертоги богини покоя, выкачав отсюда энергию. Из-за недостатка энергии, Алиса сейчас без сознания.

— Почему они так поступили, Мара? Как ты думаешь? — мой голос теряется в царящей вокруг какофонии, но я уверен, что она меня услышит, даже если я буду говорить самым тихим шёпотом.

Богиня внезапно появляется прямо передо мною.

— Они договорились, — заявляет Мара, — жизни людей для них не ценнее, чем для тебя жизнь букашки. Если на чашу весов поставят с одной стороны жизнь людей всего мира, а на другой, тысячу букашек, то ты тоже уничтожишь букашек. Зря ты им поверил, Архат. Договариваются лишь с равными, а ты для них именно букашка. И ты уже ничего не сможешь сделать, — она грустно вздыхает, — только погубишь себя. И даже твоя смерть не изменит ничего. Этот мир обречён.

Да уж. Отдать им Алису, жить предателем или пойти на смерть? Кажется, совсем недавно, максимум, полгода назад я уже сделал выбор. Выбор между смертью и покоем.

— Они, видимо, составили свой договор с равными себе. Освобождённый мной Верховный обещал совсем иное. Но видимо, ты права. Он тоже посчитал меня букашкой. И ты тоже так считаешь, богиня? — я взмахиваю рукой и рядом со мной, из Тьмы, формируется удобное кресло, в которое я устало падаю.

— Силы слишком не равны, Архат! — у богини просыпаются эмоции.

Каждый раз забываю, что она способна на чувства. Забываю, что она создана верой людей в её существование.

— Это ведь не важно. Не важно сколько у тебя силы. Важна лишь цель, которую ты преследуешь. И насколько именно тебе важна эта цель. В данный момент, я думаю над тем, чтобы поставить себе цель уничтожить их всех под корень, — я поднимаю взгляд на неё, — что скажешь, богиня?

— Если ты уничтожишь всех, то вселенная уничтожит сама себя! В течении пары сотен лет не будет ни этого мира, ни какого-либо ещё. Всё сгорит во вселенском энергетическом выбросе, — говорит богиня.

— Выброс? О чем это ты, Мара? — я вздёргиваю бровь, вопросительно смотря на неё.

— Что будет, если из миров не забирать энергию? Что будет энергия будет только поступать в мир и бесконечно копиться здесь? Что будет, если таких миров будет сотни? — Мара с далека начинает объяснять мне, — Хранители смотрят за балансом и если мир будет угрожать остальной вселенной, то они просто уничтожат его. Так было раньше. Затем, власть изменилась. Прежних хранителей заточили в инферно, а новые начали просто выкачивать энергию. Ты собираешься убить всех? Тогда через пару сотен лет вселенной не будет. Некому будет хранить энергетический баланс.