– Выпьем за коварную судьбу, подруга, – проговорила Патриция и отсалютовала ей бокалом. – Она все-таки умудрилась наподлить нам под конец.

– По крайней мере, Вильгельмина в кои-то веки приняла верное решение о спасении своих подданных, – пожала плечами Деми. – Давайте лучше поговорим о том, чем вы с Шерлом займетесь, когда перейдете через «мост»?

– Я бы сказала, чем мы займемся, но это будет звучать очень неприлично, – захихикала Рицци и поймала на себе насмешливый взгляд мужчины, сидевшего в кресле. – Ну, а если серьезно, то я бы хотела найти уютный домик в Англии и провести там самую обычную, спокойную жизнь. Хватит с меня роскоши и проклятий.

– И я бы не отказался от такого домика, – сказал в свою очередь Шерл Прамнион. – В Ордене Монтеры я всегда мечтал о настоящей семье.

– Вот об этом нам совершенно точно говорить еще рано, – пошутила Патриция и вдруг осеклась, а взгляд ее помрачнел, словно ей было совестно за собственную удачу.

– Я вижу, что вы счастливы, и этого достаточно, – поспешила успокоить Деметра. – Поверь мне.

– Жизнь после конца света… – протянула Рицци. – Хотела бы я, чтобы все сложилось иначе…

Словно бы в подтверждение ее слов стены дворца содрогнулись, а посуда на столе начала звенеть. Никому не нужно было объяснять, что это значило.

Наступил момент для настоящего прощания.

Вздохнув, Деметра убрала открытку к лежащей в рюкзаке книге. За все время похоронной вечеринки она так и не увидела в гостиной Дориана.

Подождав, пока в комнате никого не останется – друзей из нее приходилось выталкивать едва ли не силой, – Деметра взяла со стола открытую бутылку шампанского. Новое землетрясение набирало обороты – раскачивались люстры, паркет трещал, но вместо страха она чувствовала лишь эмоциональную опустошенность. И молилась только о том, чтобы каждый из близких успел вовремя добраться до «моста».

Надев куртку и закутавшись в шарф, Деми с шампанским неторопливо прошлась по дворцовым коридорам, раскачивающимся, словно корабельные палубы, и вышла на улицу совершенно невредимой. Иллюзий относительно того, что Тринадцать Первых любили увлекательные представления, к этой минуте у нее уже не осталось. И боги наверняка постарались бы сохранить ей жизнь до самого конца.

Дождавшись, пока подземные толчки утихнут, и отряхнув куртку от пыли, Деметра поглядела на опустевший палаточный лагерь и внезапно спиной почувствовала какое-то движение, заставившее ее обернуться. Артур Эмброуз с Джоном Кифом на пару покинули дворец самыми последними. Она молча посмотрела на мужчин.

– Остров Броллахан затонул, из всего архипелага остался один Нью-Авалон, – сообщил жрец. – Смерть – это только начало, Деметра Лоренс.

– Удачи вам, мисс, – проговорил Джон Киф. – Мы поспешим, с вашего позволения.

Управляющий Рейвена призвал теневых коней, которых они тут же оседлали и быстро скрылись вдали, в направлении «моста». Деми вновь осталась одна.

Она сделала глоток шампанского и побрела в сторону руин Тинвингс-хауса, надеясь успеть увидеть его в последний раз. Тучи в небе стремительно сгущались, а кровавый цвет постепенно сменялся на черный.

Как призрак среди призраков, Деметра шла по улицам между разрушенных зданий, обреченных на забвение. Ветер проносился сквозь пустые оконные рамы и дверные проемы, издавая жалостный вой. Даже воронов больше не встречалось – они покинули мир вместе со всеми. Тишина была настолько громкой, что ей казалось, будто слышит последние трепыхания души мира, заключенной в стеклянный шар.

Она глядела на руины домов и представляла себе мрачные лавки и пабы… Стены, оклеенные листовками… «Выгодное предложение! Кровь светляков на 10 % ниже рыночной стоимости!» – гласили они. И откуда-то играла музыка и пахло специями и свежесваренными зельями…

«Сегодня на Нью-Авалоне базарный день», – слышала она голос сестры в своей голове. И гомон торговцев доносился с площади.

А потом увидела снег, хлопьями падающий с неба, и украшения из белых цветов. Людей, танцующих и радующихся свадьбе. Деми закружилась в танце вместе с ними, закрыв глаза и улыбаясь…

Пока вдруг не ощутила руку на своей талии. Обнимавшую в реальности, не в мыслях.

– Ты же не думала, что я оставлю тебя умирать одну среди призраков? – вкрадчивым шепотом спросил ее Дориан, отбирая бутылку.

– Уходи, – простонала Деметра, открывая глаза и видя, как парень прикладывается к горлышку. – И оставь мне шампанское.

Несмотря на зимний холод, он вновь был одет в форму охотников – кожаную куртку и черную футболку, штаны из плотной ткани и высокие ботинки со шнуровкой на толстой подошве. В рукаве его куртки, в потайных ножнах наверняка скрывался кинжал-аутэм. Темные волосы были зачесаны назад, а холодные серые глаза-льдинки сверкали в наступающей тьме. Охотник Дориан Далгарт выглядел так же, как при первых их встречах. И он был чертовски, умопомрачительно красив.

– Мне стоило больше ценить то время, пока я могла быть с тобой… – сказала она.

– Ни слова больше, – проговорил Дориан, отшвыривая бутылку подальше и сжимая девушку в объятиях. – Я останусь с тобой до конца. Что бы ни случилось.

– Мы уже были «Ромео и Джульеттой», Дориан! Разве ты забыл? – спросила Деми. – Нет никакой необходимости снова устраивать драму! Самое умное, что ты можешь сделать, это отпустить… И жить дальше. Счастливо. Без меня.

– А если я не хочу поступать по-умному, Деметра? – прошипел Дориан, глядя ей в глаза.

– Пообещай мне, или я сейчас же вытащу твой аутэм и заколю себя, оставив тебя умирать в одиночестве, – пригрозила она, заводя руку за спину и касаясь рукава его куртки.

– Жестоко, – усмехнулся Дориан. – Но мало выполнимо. Я пообещаю тебе и солгу, все равно оставшись рядом.

– Не хочу тратить последние часы жизни на споры, – протянула Деми, отводя взгляд. – И не хочу, чтобы ты погиб из-за…

Оглушительный удар сотряс весь остров. Тьма над их головами практически сомкнулась.

Деметра и Дориан, вцепившись друг в друга, едва устояли на ногах.

– Поздно, – прокомментировал охотник, глядя влево и наверх. – Конец мира будет красивым.

В стороне, где находилось Гвиллионское нагорье, будто бы расцвел огромный алый цветок. Устремляясь ввысь, он рассыпался миллионом огненных искр, сверкающих особенно ярко на фоне вырывающихся клубов дыма. Отвечая на светопреставление разверзшегося вулкана, в небе вокруг засверкали молнии. Дрожь земли нарастала.

Среди разрушенных улиц Деми увидела медленно идущую к ним Вильгельмину Спириту. И поняла, что ей предстоял еще один, последний разговор.

– Дождись меня, – шепнула она охотнику и устремилась к чокнутой старухе.

Бывший магистр архипелага Нью-Авалона быстро заметила ее. Выглядя так расслабленно, словно бы просто вышла на прогулку, Вильгельмина остановилась, растягивая губы в жутковатой улыбке.

– Знала, что найду тебя здесь, милая пташка, – проговорила она, когда Деметра подошла ближе. – Вот и пришло время нам поговорить.

– Значит, решили не покидать корабль? – жестко выговорила Деми. – Объясните мне вот что, Вильгельмина… раз уж вам так хочется пообщаться. Для чего вы воскресили Лику и Файру? Зачем хотели разлучить меня с Дорианом? И почему свалили всю вину на Грим?!

– Разве я свалила на нее вину? – удивилась старая женщина. – Девочку уже считают великой, в ее-то возрасте. Ты многого не знаешь, пташечка. Сами боги пожелали, чтобы Грим стала магистром Верховного Ковена, когда вырастет. И я сделаю все, чтобы она стала самым лучшим магистром из всех.

– Вы из ума выжили, Вильгельмина?! – прокричала Деметра. – Оглянитесь вокруг, ни Нью-Авалона, ни Ковена больше нет! И вы уже никак не сумеете помочь Грим, даже если сильно этого захотите!!!

– Что касается Лики и Файры, – спокойно продолжала Вильгельмина, будто бы не слушая. – У меня всегда была одна цель – возродить свой род, как я говорила. Лика стала бы отличной невестой для Дориана… ведь последовать за тобой ему было никак нельзя. Все в итоге остались бы счастливы, Деметра.