– Рассказать о вас? – дрожащим голосом переспросила Рубина, и в ее глазах блеснули слезы. – Я и не собиралась никому рассказывать.

Контраст с блистательной самоуверенной аристократкой, привыкшей, чтобы все ей подчинялись, был разительным. Деметра даже не могла вспомнить, когда в последний раз видела сестру такой – притихшей, сломленной, в простой черной одежде и без косметики.

Лишь одно приходило на ум – те дни, когда Рубина потеряла своего любимого отца. Тогда Деми всерьез опасалась за ее рассудок. И видеть сестру в таком, похожем, состоянии было невыносимо.

Все, за исключением Дрейка, смотрели на нее с неменьшей растерянностью.

– Пожалуйста… – прошептала Рубина, смаргивая слезы.

И сделала то, чего не ожидал никто, – упала на колени.

– Простите меня, – проговорила она, не поднимая глаз. – Я не хотела терять никого из вас. Только когда это произошло, я поняла. У меня больше ничего не осталось…

– Ты хотела, чтобы Дориан ушел от меня к своей бывшей невесте, – сокрушенно проговорила Деметра. – И точно знала, что делаешь.

– Я злилась… Из-за того, что тебе все достается легко и просто. И я… завидовала, – всхлипнула она. – Тебя всегда и все любили только за то, что ты есть, а мне для этого нужно было прилагать столько усилий… Когда ты появилась на Нью-Авалоне, вся моя жизнь изменилась. Дрейк, мой близкий человек с самого детства, вдруг решил остаться с тобой лишь потому, что считал тебя «хорошей» и не хотел обижать… В то время как я чувствовала себя несчастной из-за безответной любви и пыталась добиться от него хоть какой-то взаимности любыми способами. Затем, стоило тебе совершить одно крошечное чудо, и все люди Нью-Авалона стали восхищаться тобой и почитать, почти как святую… Тогда как я билась изо всех сил на протяжении года, чтобы их жизнь стала лучше, но за это меня прозвали Кровавой Дрянью. Даже мама, и та… Вспоминала тебя за последние месяцы чаще, чем заговаривала со мной, живущей с ней под одной крышей… И я хотела, чтобы ты хоть чуточку почувствовала то, что чувствовала я все эти годы. Поэтому я назначила свадьбу на зиму… чтобы Лика и Файра успели достаточно восстановиться. Но не подозревала, что Вильгельмина Спирита использует мой план в своих целях. И только исполнив его, я поняла, что дальше так нельзя. Я совершила ошибку, и далеко не одну… Я понимаю. Но я не хотела никому в действительности навредить…

– Ты правда так думала обо мне? – тихо спросила Деми, ошарашенная подобной исповедью. – Но почему ты не могла просто поговорить со мной?..

Рубина пристыженно молчала, но Дрейк ответил за нее:

– Боялась, что ее посчитают слабой. Говорить с кем-то о проблемах – не в ее стиле… А вот додумывать за всех… – протянул он, ничуть не уменьшая злости в голосе.

Деметра же подумала о том, что этими недостатками грешили многие из них. Она и сама не слишком-то пыталась понять сестру до этого момента. Ей стало стыдно.

– Рубина, если ты считаешь, что можешь нас разжалобить… Или заставить меня изменить решение… – продолжил Дрейк тем временем.

– Нам все еще нужно выбраться из дворца, Дрейк, – возразила ему Деметра. – Если сестра хочет нам помочь, я не буду ей в этом препятствовать.

– Еще бы, после такой трогательной речи, – заметил Леон Бланшар с веселыми искорками в глазах. – Я бы на вашем месте сразу ее простил.

– Заткнись, будь так добр, – попросил его Дрейк и перевел взгляд на стоящую на коленях жену. – Вставай. И покажи нам выход.

Кузен Леон галантно подал ей руку, и, ухватившись за нее, Рубина поднялась. Под черным пальто на секунду мелькнула юбка алого платья.

– Сюда, – прошептала она, по-прежнему не глядя ни на кого, и решительно направилась к одному из гобеленов, висевших на стене.

Сестра отдернула его, и стала видна скрытая дверь. Повернув круглую латунную ручку, Рубина толкнула дверь от себя и указала рукой на открывшийся проход.

– Этот коридор ведет к лестнице для слуг. По ней нужно спуститься на первый этаж и выйти в кухонный коридор, – торопливо сказала она. – Мы с Деметрой уже как-то были в этом коридоре, к нему еще ведет проход за фальшпанелью в холле. В нем необходимо свернуть направо и найти третью кладовую. Там, за посудным шкафом, скрыт спуск в подземные туннели. Дрейк должен помнить их – по ним мы выбирались из дворца полтора года назад, во время Пятидневной войны.

Сложно было запомнить весь путь, да еще и рассказанный так поспешно. И еще сложнее было бы не заблудиться в процессе. Бросив быстрый взгляд на Дрейка, Деми убедилась в том, что парень тоже выглядел озадаченным. Он явно забыл о туннелях – дворец они тогда наверняка покидали едва ли не в панике и под градом летящих в них чар противника.

– Веди нас, – сказала она Рубине, подавив вздох.

Сестра этого и добивалась. Упорная во всем, что делала, Рубина едва ли сдалась бы после первой неудачи и сделала бы все, чтобы заслужить прощение, если оно действительно было ей необходимо. Здесь Деметра тоже решила не торопиться с выводами и не мешать.

Рубина мастерски провела всех по дворцовым закоулкам. И, надо отдать ей должное, устроила так, чтобы об их маленькой миссии не узнал никто лишний.

Для Деметры Лоренс стал большим удивлением тот факт, что сестрица отлично ладила с прислугой. И когда они случайно попались на глаза повару и двум горничным, то Руби сумела убедить работников не рассказывать ни о чем Вильгельмине. А повар даже согласился постоять у двери кладовой, пока беглецы спускались в туннели.

В то время как они блуждали в сырых и темных полузаваленных подземных ходах, одна из встреченных по пути горничных договорилась с теневым конюхом из магистерской конюшни о том, чтобы одолжить у него на время четверых скакунов. Это тоже оказалось хорошей идеей – по городу больше невозможно было проехать в экипажах, а идти пешком пришлось бы слишком долго и утомительно.

Когда все вышли из люка на одной из аллей, теневые кони уже ждали их там. Рубина поблагодарила горничную и даже заплатила ей за хлопоты, а затем направилась к скакуну, которого выбрал для себя Дрейк. Она почти выдала себя, показав, что хотела бы поехать вместе с мужем… Но парень опередил ее, усадив перед собой Деми, у которой, как известно, были не самые лучшие отношения с лошадьми.

Мило улыбнувшись, Руби не стала спорить и молча подошла к другому коню. Такое покладистое поведение было ей совершенно несвойственно и потому сильно насмешило Деметру. Внезапно она поняла, что хотела бы увидеть, как друг и сестра помирятся.

Однако на этом веселье и закончилось. Когда Гиллан и Леон оседлали своих скакунов, все отправились в путь.

Впереди их ждало печальное зрелище.

После произошедшего сокрушительного землетрясения Нью-Авалон было не узнать. Улицы покрывали трещины, пересекавшие их как огромные шрамы на поверхности земли. Куски обломков и строительных материалов оказались разбросаны повсюду, создавая опасные преграды для тех, кто все еще пытался передвигаться по городу.

Небо скрывали плотные красно-коричневые облака, не пропускающие даже малейшие лучи солнца. Весь город был погружен в грусть и тишину и словно оплакивал свою утрату.

А ведь его только совсем недавно отстроили заново и отремонтировали… Если решение главной проблемы так и останется ненайденным, то станет бессмысленным делать это вновь.

Впрочем, горожане, которые еще ничего не знали, практически сразу приступили к разбору завалов и мелкому ремонту – там, где он был возможен. Они укрепляли устоявшие перед напором стихии дома и временно заколачивали от ветра пустые оконные рамы. Кто-то извлекал из-под завалов раненых, кто-то волочил за собой на носилках умерших.

Деметре и ее компании предстояла дальняя дорога. Им нужно было проехать через Эмайн, мимо кладбища, расположенного на холме Вэлфорд-холла, пересечь туманные болота и выбраться к мосту, ведущему на остров Броллахан. После проследовать по всей его территории и прибыть на остров Стурворм.