– Это какой-то кошмар! – воскликнула Рицци, не отпуская ее руку. – Черт! Деми, не время раскисать!
– Отличное представление! – вторила Вивьен Ашер. – Просто невообразимо!
Дрейк, нахмурившись, молчал. Он, как и всегда, оказался между двух огней и, вероятно, был вынужден сейчас выбирать между чувствами уже не к девушке, а к жене, что было куда серьезнее, и между инстинктивной жаждой справедливости, которой наградила его Ортруна Рейвен.
– Ох, эта Кровавая Дрянь! – с явственно ощущающейся ненавистью выпалила Рицци и посмотрела на парня. – Если ты не сделаешь что-нибудь, Дрейк, то я сама пойду и наложу на нее проклятие!
– Подожди меня, Патриция, будь добра. Я знаю несколько отличных необратимых чар, – процедила Вивьен и сердито покачала головой. – Втянуть моего ребенка в свои игры, а затем так унизить Деметру! Посмотрите, на ней же лица нет… Да как Рубина вообще посмела?!
– Мы с тобой и не дадим тебя в обиду, – сказала Рицци, поглаживая Деметру по плечу. – Твой парень тоже получит свое, если потребуется!
Понимая, что надо хоть как-то отреагировать, Деми кивнула. Мыслей в ее голове в этот момент было столько, что они напоминали оглушающий белый шум, мешающий сосредоточиться.
– Согласен, это уже слишком, – тихо, но очень серьезно проговорил Дрейк. Он и сам выглядел так, будто едва сдерживался.
– Тогда предлагаю объединиться и всем вместе подправить Рубине личико! – едко предложила Рицци.
– Я – не Дориан и не собираюсь позорить свою жену на глазах у всех в день свадьбы, – едва ли не по слогам проговорил Дрейк, очевидно, тщательно подбирая слова. – Но завтра… завтра мы поговорим.
– Разобраться нужно как можно скорее, Дрейк! – возразила Вивьен. – И не только с Рубиной, но и с Вильгельминой, и с Файрой! Со всей этой чрезмерно инициативной троицей! Я не смогу защитить Грим, если к ней потянутся вереницы желающих воскресить своих родных! Вы хоть представляете, сколько их будет, после такого-то заявления?!
– Грим действительно способна на это? – осведомился Дрейк.
– Нет, конечно! – пискнула Грим Фаталь, отрываясь от коричневой юбки платья опекунши. Ее большие черные глаза тоже были полны гнева и обиды. – Я лишь умею читать мысли живых и общаться с душами мертвых! Я не умею воскрешать людей!
– Тогда для чего?.. – нахмурился Дрейк.
– Вильгельмине нужно было переложить на кого-то ответственность. Найти крайнего, как ты тогда и говорила, Вивьен, – неожиданно для себя подала голос Деметра, и внезапно обнаружила, что теперь-то, когда правда вскрылась, может общаться на эту тему совершенно спокойно. Чары принуждения больше не действовали. – Она сама воскресила Лику и Файру, используя печать «метаморфоз», но боится объявить всем об этом!
– Давно ты знаешь? – поразилась Рицци.
– Какая разница? – перебила ее Вивьен Ашер. – Деметра сообщила нам об этом на днях. И стало понятно, зачем старуха пригласила мою Грим в Верховный Ковен! Она просто пыталась нас таким образом купить! Но за подобное заявление Вильгельмина должна была предложить, как минимум, свой пост магистра, и даже его было бы недостаточно! Мы не подписывались отдуваться за ее безумные идеи!
– Но ведь если Грим не умеет воскрешать мертвых, то правда быстро вскроется, – озадачился Дрейк. – Зачем так глупо врать?
– Если Вильгельмина заточит свою новую пешку во дворце, как в клетке, то никто не сможет к ней подобраться и что-то доказать, – предположила Деми, чувствуя, как внутри все начинает закипать. – С пешками так обычно и поступают – не считаясь с их желаниями и чувствами!
– Вильгельмина как-то говорила мне, что из Грим может получиться отличный магистр, когда она подрастет… Пророчила ей блестящее будущее… – пролепетала Вивьен, в то время как ее лицо теряло всякие краски. – Не может быть, чтобы она хотела забрать у меня ребенка…
– Я бы сказала, что это очень в ее духе, – со злостью выговорила Деметра.
– Стоит пообщаться с остальными членами Верховного Ковена и поинтересоваться их мнением – все они сейчас здесь, на балу. Если Вильгельмина вдруг решила, что способна безнаказанно распоряжаться чужими жизнями, это может коснуться не только Вивьен и Грим, – высказал идею Дрейк. А затем посмотрел на Деми и мрачным тоном, не оставляющим повода для сомнений, добавил: – Рубину я беру на себя.
– Да… Да, Дрейк прав, – кивнула Вивьен, одной рукой обнимая Грим за плечи. – Так и поступим. Я попробую побеседовать с членами Ковена.
Рицци тоже бросила быстрый взгляд на Деми.
– А как же Дориан? – спросила она.
– Лика Спирита была его невестой, Рицци… – выдавила Деметра, глядя в пол. – Он сам рассказывал, как сильны были их чувства и как он мечтал жениться на ней. И они не расстались, она погибла! Едва ли Дориан хоть когда-то переставал ее любить.
– В таком случае, я готова побыть злодейкой и убить ее еще раз, – мстительно высказалась Рицци. – Он окажется просто полным идиотом, если забудет все то, через что вы с ним прошли.
– Мой брат всегда отличался импульсивностью, – сказал Дрейк. – Можете не обсуждать это хотя бы рядом со мной?
– Конечно, Дрейк. Тебе и со своей невестой… то есть, прости… женой, еще нужно будет что-то сделать, – не скрывая наигранности в голосе, спохватилась Рицци. – Напомните мне, современные правила Нью-Авалона разрешают сажать провинившихся жен под домашний арест, если они хоть в чем-то ослушаются мужа? Жаль, что мы не живем во времена Генриха VIII, тогда ей можно было бы просто отрубить голову!
– Боги мои, Патриция! Здесь же Грим, давай не при детях, – поморщилась Вивьен. – С вашего позволения, мы пойдем на поиски членов Верховного Ковена.
Вздохнув еще раз, Вивьен взяла за руку свою воспитанницу, а другой подхватила юбку пышного платья, и они быстро скрылись в толпе бального зала.
– А тебе, Дрейк? Разве не нужно разрезать свадебный торт, произносить тосты и радоваться этому дню? – насмешливо заметила Рицци.
– Знаешь, быть настолько стервой тебе не идет, – с раздражением ответил он и тоже направился в сторону зала.
– Думаешь, я перегнула палку? – чуть виновато спросила Рицци, глядя на Деми.
– Совсем немного, – грустно усмехнулась она. – Пойдем выпьем что-нибудь.
Единственное, что Деметра точно осознавала сейчас, так это то, что не хотела устраивать громких сцен. Возможно, старшая сестрица на это и рассчитывала – чтобы она с криками подлетела к парочке бывших влюбленных, начала обвинять их или, не дайте боги, разнимать. Это точно повеселило бы гостей.
Но и сидеть в уголочке, рыдая и размазывая слезы по лицу, Деми тоже не собиралась. Первый шок прошел, и теперь она планировала вести себя максимально спокойно и достойно выдержать нанесенный удар. Лучше поговорить с Дорианом наедине и все выяснить, как только выдастся случай. Даже если сделать это удастся уже завтра. Дрейк, высказывая свое отношение к произошедшему, проявил удивительную мудрость. Он был абсолютно прав. Кто бы что ни думал, не стоило стирать свое грязное белье прилюдно[13].
Деметра и Рицци под ручку прошли по краю золоченого зала, мимо танцующих пар, словно две умудренные жизнью и нескончаемыми интригами светские львицы. Они дошли до буфетной, где был накрыт фуршет, и заказали себе у барменов по паре крепких коктейлей.
– К черту мужиков, – с чувством сказала Рицци, салютуя своим бокалом.
Однако не успела Деми ответить, как заметила подошедшего к ним Шерла Прамниона.
Она видела мужчину впервые с того момента, как тот очнулся в лечебнице, и отметила, что выглядел он уже вполне неплохо, в кремовом костюме и начищенных до блеска черных ботинках. Если бы не трость в руке, никто бы даже не догадался, что тот провел больше года в коме. Все же нью-авалонские лекари начали творить самые настоящие чудеса, после того как темные и светлые смешались.
Шерл явно услышал произнесенный тост и потому хитровато улыбался.
– Не хочу показаться противником феминизма… – начал он, глядя то на Деметру, то на Рицци. – Но, мисс Лоренс… Могу я ненадолго похитить вашу подругу?
