Пример Лисицкого здесь показателен. Творил беспредел боярич, а расплачиваться пришлось его отцу.

— Это мой брат! — завила Катька гордо. — И сейчас он вам всем наваляет!

— Да пусть только пальцем меня тронет, — ответил ей Стас, после чего обратился ко мне: — Ты знаешь, кто мой отец?

Я ничего не ответил, демонстративно огляделся и сказал:

— Что-то я его не вижу, — с сомнением произнёс я.

— Так, его здесь нет, — немного растерявшись, пояснил Стас.

— Ну и как он тогда тебе поможет, если его здесь нет? — усмехнулся я.

— Он тебя найдёт, — пообещал теряющий уверенность пацан. — Он Восточный рынок держит!

— И что? — спокойно уточнил я. — Ты-то к тому времени будешь лежать в больнице с переломанными ногами или позвоночником. Не приходила тебе такая простая мысль в голову?

Похоже, Стас ни о чём подобном не думал. Он побледнел, попятился и чуть ли не заорал:

— Ты меня не тронешь!

— Да не ссы, не трону, — вновь усмехнувшись, сказал я. — Ещё я детей не бил. Просто поговорим.

— Не буду я с тобой говорить, — заявил вновь осмелевший пацан. — Отец мой с тобой потом поговорит. Вообще пожалеешь, что в мои дела полез!

— Надо будет, и с отцом твоим поговорю, не проблема, — ничуть не меняя выражения лица, кивнул я. — А сейчас ты мне расскажешь, за что до Лёхи постоянно докапываетесь?

Мне Стас ничего не ответил, зато презрительно бросил Лёхе:

— Жаловаться побежал, зассал?

— Это ты ссышь один на один выйти, постоянно толпой налетаете! — ответил Лёха.

— Нехорошо толпой, — влез я в разговор и, понимая, что выяснять причину старого конфликта смысла не имеет, перешёл к решению текущего и спросил Стаса: — А что, один на один слабо?

— Ничё не слабо, — ответил пацан, но даже таким же детишкам, что наблюдали за происходящим, было очевидно, что слишком уж он неуверенно это говорит. — Просто он нам четверым занозил, вот мы его вчетвером и решили проучить.

— Хорошо, — кивнул я. — Но даже если и занозил четверым, то не по-пацански вчетвером на одного. Чё вы, как шакалы какие-то. Деритесь по очереди. Но мы ещё будем разбираться, кто кому занозил.

Мне не хотелось подводить Лёху к тому, чтобы ему пришлось с ними драться, хотя я был более чем уверен, что перспектива выйти с Лёхой один на один, разве что здоровяка не напугает.

— А они ссыкуны! — неожиданно прервал все мои старания свести конфликт на ноль Лёха. — Я им предлагал раз на раз, зассали!

— Ты гонишь! — возмутился здоровяк. — Давай щас!

— Давай! — тут же согласился Лёха.

Похоже, ситуация начала выходить из-под контроля. Но куда было деваться, насильно, что ли, разнимать? И какая тогда у Лёхи будет репутация? Так моя помощь ему ещё и боком выйдет.

Нет уж, раз без драки на самом деле не разойтись, пусть делают это под моим приглядом. А я уж прослежу, чтобы не покалечили друг друга по дурости.

Катька молча встала рядом со мной, и оставшаяся посмотреть половина класса подошла поближе и замерла в предвкушении.

— Значит так! — сказал я, озвучивая своё решение. — Дерётесь не по беспределу. Между ног не бить, в глаза пальцами не тыкать. Просто до выявления победителя. Увижу, что кто-то правила нарушил, сам такого умника поломаю. Ясно?

— Ясно, — ответили четверо оболтусов хором, смирившись, что от меня так просто не избавиться.

И снова голос Стаса звучал не так уверенно, как пацан хотел.

— С кем будешь драться? — спросил я у Лёхи.

— Со Стасом! — ответил тот.

— Пусть с Генкой сначала дерётся! — заявил Стас и показал на здоровяка.

— А ты что, боишься? — усмехнулся я. — Своего пацана решил под кулаки подставить, а самому чистеньким остаться?

— Да плевать, — неожиданно заявил Лёха. — Сначала буду с Генкой. А потом с тобой!

Здоровяк тут же отошёл на два шага в сторону, Лёха повторил за ним. Они были готовы ринуться друг на друга.

— Погодите! — сказал я им. — Надо определиться, до чего драться будем. До нокдауна я вам не дам. Или до первой крови, или пока один не упадёт на спину или на пузо.

— Пока один не упадёт, — предложил Генка.

— Согласен, — поддержал его Лёха.

— Тогда начали! — скомандовал я.

Толпа одноклассников подошла ещё ближе, чтобы лучше видеть, и встала полукругом. А я положил руку мелкой на плечо и отодвинул подальше, чтобы ей случайно не прилетело в пылу драки.

Здоровяк атаковал первым. Обычным деревенским замахом, вся опасность которого в его силе. Но скорость…

Лёха тупо шагнул в сторону и за счёт длины рук зарядил Гене в лицо. Слабо, но обидно.

Здоровяк психанул и пошёл махать руками по очереди, пока не попал Лёхе в корпус. Но тот даже не согнулся, только поморщился.

Какое-то время они ещё лупили друг друга с остервенением детей, но я оставался спокоен. Лёха вёл, хотя у него и была рассечена бровь, Гена шмыгал разбитым носом и сплевывал кровь из разбитых губ. Нестрашные, просто обидные раны.

Наконец, Лёха поставил точку, опрокинув противника. И удар, не сказать, что очень уж сильным вышел, скорее, Генка просто потерял равновесие и упал на спину, раскинув руки. Но это была чистая победа Лёхи.

— Раунд! — громко объявил я, заметив, что Генка готов подняться и ринуться снова в бой уже безо всяких тормозов.

Встав между соперниками, я дал им время немного успокоиться, после чего обратился к здоровяку:

— Проиграл, Гена?

Тот шмыгнул носом, сплюнул наземь и кивнул.

— Проиграл.

— У тебя есть к Генке претензии ещё? — спросил я у Лёхи.

— Нет, — ответил тот, аккуратно щупая бровь.

— А у тебя? — спросил его соперника.

— Нет, — сказал здоровяк, утирая разбитый нос.

— Тогда пожмите друг другу руки в знак примирения, — велел я.

Генка решительно протянул здоровенную ладонь, которую Лёха крепко пожал. Здоровяк-то, похоже, Катькиного парня зауважал, раз сам первый полез мириться.

Наблюдатели принялись обсуждать бой, и столько в их голосах было энтузиазма, будто здесь какие-то бои без правил на их глазах произошли. Тоже мне, римляне в Колизее.

Зато Катька сияла от гордости за своего парня. Я видел, что она готова броситься его обнимать и поздравлять. Но Лёха бы от этого расслабился, и тогда уже вряд ли бы выстоял второй поединок. Пришлось мелкую придержать, чуть надавив на плечо, чтобы не дёргалась раньше времени.

— Теперь ты! — сказал я, указав на Стаса.

— Сейчас Демид! — нервно заявил тот.

— А чего сразу я? — возмутился один из оставшейся парочки оболтусов. — Ты его хотел избить, ты и бей!

— Тогда Родион, — «переобулся» сын бандита.

— Я тоже не буду, — заявил Родион.

— Ссыкуны! — сказал Лёха, сжал кулаки и, растолкав дружков Стаса, двинул на своего обидчика.

Стас немного попятился, насупился, тоже сжал кулаки, выставил их перед собой и… побежал. Да так быстро, что уже через несколько секунд скрылся за углом школы.

Со всех сторон грянул смех. Смеялись все наблюдавшие за шоу одноклассники, Лёха, Катька, даже Генка. Да уж, репутация у Стаса теперь в этой школе подмочена. А уж если рассказ о доблести Стаса дойдёт до его отца, кому-то точно станет очень весело.

Но вопрос мы до конца ещё не решили.

Все смеялись, а вот Демиду и Родиону было не до смеха. Они стояли и испуганно смотрели то на меня, то на Лёху.

— У вас есть к Лёхе претензии? — спросил я их.

Они оба отрицательно завертели головами, забыв от страха, что могут говорить.

— А у тебя к ним? — поинтересовался я у Лёхи.

— Есть, — ответил тот.

Эх, а ведь тут он мог бы поступить благородно, и отпустить их. Впрочем, чего ждать, они все тут школьники, ни мозгов ещё, ни умения драться и вовремя тормозить. Одна подростковая дурь в голове.

— Ну что, пацаны, придётся драться, — произнёс я и, дождавшись, когда эти бедолаги полностью побледнеют от страха, добавил: — Или можете попросить у Лёхи прощения.

— Прости, Лёха, пожалуйста! — первым пришёл в себя Родион.