Прерывая поток пиликаний этой электроволынки, спрашиваю;

— R4, сколько я был в отрубе? — и внутренне приготовился проанализировать собственную реакцию, что не долго, это понятно, но мне важно другое.

— ПывуювлУюу.

— Трое стандартных суток, значит. Хорошо, — никакого эмоционального отклика. Странно.

— Арч, ты когда в комнату заехал, там возле кушетки стоял стакан с оранжевой жидкостью — он там был?

— ВирвиувилипилюлюлюлУуувУуиип.

Прелестно. Я должен манаанцам жизнь. Всё-таки, даже учитывая муть в голове, я умудрился выпить деактиватор чипа. Вкупе с мутагеном-геномодулятором свойства у такого коктейля могли быть непредсказуемыми и вполне себе летальными.

Из плюсов — теперь к моему номеру можно смело приписывать литер "М", что значит "модернизированный". Так что я теперь в теории крутой человек-самолётик. Осмотр покажет.

Тем временем в палату вошел один из лаборантов доктора Фы, неся в руках, или как их культяпки с коготочками называются, поднос и натуральный банный халат. Он молчаливо закрепил поднос на бортике ванной, хотя моё вместилище больше походило на капсулу со снятой крышкой, повесил халат на выдвижную ручку рядом и также молча удалился.

На подносе, что удивительно, лежали самые обыкновенные бутерброды с варёной на вид колбасой и… морской капустой? Стакан воды прилагался. Вытерев склизкие руки о край халата, я накинулся на бутики. Ничего вкуснее в этой жизни не ел.

Манаан. Лаборатория. За двое суток до.

Небольшое по местным меркам помещение содержало в себе лишь капсулу с кольто и несколько приборов, что оставляло ощущение аскетизма и пустоты. Тусклое свечение из-под стекла капсулы распространялось по окружению, вторя парочке мягких ламп, встроенных в потолок.

Подобное было необходимо для спокойного полусна-полукомы того, кто находился внутри капсулы. Приход в сознание, резкие движения или случайные травмы могли нарушить баланс очень тонких процессов, проходящих в теле, за которым наблюдала пара исследователей.

— Хмм. Необычайно интересные последствия, — сказал один из них, почёсывая подбородок между отростков. — Особенно внешне. С виду омоложение на три-четыре года, если считать, что к пациенту не были применены ускоряющие рост препараты. Клетки не должны себя так вести при действии подобных лекарств.

— Влияние кольто? — Подал голос второй.

— Возможно. Но подобных прецедентов ранее зарегистрировано не было. Концентрация мидиохлориан в телесных жидкостях?

— Повысилась на тринадцать процентов, — сверившись с монитором прибора, ответил второй исследователь. — Огромный прогресс, но учитывая небольшую изначальную их концентрацию, чего-то кардинального не произошло.

— Хмм. А я уже надеялся, что мы увидим процесс создания искусственно одарённого, — ухмыльнулся первый.

— Он стоит на пороге подобного, но пока не перешел черту, по меркам наших… хм… друзей. Больший интерес представляет изменение мышечных волокон. Миоглобин изменяется, преобразуясь в более эффективные молекулы неизвестной природы. Видна явная тенденция повышения поглощения кремния и некоторых металлов, типа железа, меди и вольфрама, организмом.

— Встраивание альтернативной биогенной молекулы?

— Включения кремния в белках образуют силиконпептидные последовательности и комплексы с классическими белками, что в конечном итоге делает сами клетки более устойчивыми… Об этом можно судить по понижению потребления кислорода и повышению потребления азота.

— Но подобное невозможно, — задумчиво вздохнул первый исследователь.

— Изменение пространственно-временного положения неорганических субстанций без изменения внутренних и внешних энергий тоже невозможна в современном понятии науки, но мы все знаем, что в галактике есть как минимум одна организация, занимающаяся подобным.

— Хватит ваших подколок. Что со скелетом?

— Изменение состава неорганических составляющих. Кальций в небольших концентрациях вымывается и заменяется различными металлами. Проверить прочность на излом пока не представляется возможным, но предположительно она увеличилась в размере от двадцати пяти до тридцати процентов в пересчёте на механические показатели.

— Мда. Но подобные изменения не прошли без увеличения веса организма. Хм. В районе шестиста сорока грамм. Необычайно, необычайно! Как только закончится перестройка, нужно будет взять образцы.

***

Осмотр показал, что я здоров как ломовая лошадь. Правда, бешеный селкат выкачал из меня почти литр крови и на полном серьёзе собрался брать пункцию со всех органов. Пришлось возразить, вогнав в столешницу скальпель по рукоятку. Насколько я понял культуру самих селкатов — их пугали и восхищали любые проявления агрессии из-за какого-то внутривидового сознательного ограничения, хотя всё их телосложение говорило о том, что они — хищники. Не может травоядное быть доминирующей формой жизни. Но тем не менее — агрессия считалась для их вида недопустимой и порицалась. Что совершенно не мешало другим видам врубать "рэднэка", а самим селкатам восхищаться эстетикой животной страсти. Короче — Фы проникся и просто подвёл меня к зеркалу. Ну, что сказать? Если раньше я выглядел лет на тридцать, то сейчас вернулся на уровень, когда мы только высаживались на Риши — лет на двадцать пять — не больше. А потом настал черёд "натурных испытаний", и вот тут меня ждал второй сюрприз.

Сработала автоподгонка поддоспешника. Ненамного. На какие-то миллиметры, но характерный "догон" в утяжке я заметил. Усох, значит. Не удивительно, если учитывать, что была полная перестройка генокода всего организма. Ничего, отъемся. Наверное. Если мне не изменяет склероз — эта база была построена по типовому проекту, значит, где-то тут находится Цитадель. Вот туда мы и пошли в компании Арчи, ожидавшего в коридоре, и Фы, пожелавшего увидеть мои боевые возможности в деле.

Примерно через двадцать минут я уже был в до боли знакомом помещении арсенала перед створками в игровую комнату. Казалось, что сейчас стоит обернуться, и я увижу копошащихся Дэнча со Скаром и серьёзного Бура, что-то на пальцах объясняющего Чёсу по тактике, но обернувшись перед тем как взять со стойки стандартный тренировочный карабин — обнаружил только Арчи и Фы, внимательно за мной наблюдавших. Впрочем, последний не долго думал и прошел в смотровую наверх.

Оставив астромеха рулить ландшафтом возле компа, дождался вспышки лампочки над дверью и вошел в Цитадель. Ну, сейчас посмотрим…

Спустя восемь минут бега, перекатов и экономной стрельбы я спокойно ткнул в кнопку захвата условного флага, останавливая симуляцию. Нормой штурмовика считалось двадцать. Для выпускников — полчаса. Ну, что ж я стал быстрее, скорость реакции увеличилась, как и физическая сила. Надо будет тренироваться и опять привыкать к своим новым возможностям. Самое смешное, что дополнительным ускорением за счёт доспеха я не пользовался, отключив его в самом начале, чтобы не мешал. Подняв визор на Фы, стоявшего на балкончике над полигоном — улыбнулся. Акулоид очень выразительно открыл рот, шокировано наклонив плоскую голову вбок. А что сказать? Это ВАР, детка. У нас херни не учат.

***

Следующая неделя слилась для меня в сплошной поток тренировок и стрельб на Цитадели. Я там практически жил с утра и до позднего вечера, пока Арчи не отключал насильно автотурели, загоняя меня своим назойливым пиликаньем спать. А спать было нужно, поскольку первая партия клонов с ускоренным взрослением уже дозревала, и, так сказать, "загружалась".

Именно в конце недели мне предстояло впервые войти в казарму к очухавшейся роте своих подопечных и познакомиться. Этот день настал как-то очень буднично и привычно.

А я и не заметил подкатывающего мандража. Первое впечатление — самое важное. Коридоры комплекса блестели чистотой и пустотой. Селкаты попрятались, и на весь комплекс сейчас были только я, Арчи, оставшийся "за старшего" в комнате наблюдения, и полторы сотни клонов. Значит, обойдемся без обслуживающего персонала, и это наводит на некоторые сложности. Ну да ладно. Не в первой.