Такая вот хреновая казуистика получается, и каким невпихуемым боком это в итоговый, уже развёрнутый отчёт впихивать, я того тринитродебила гидрохлорид сульфаниламидом в плевральную полость дефлориловал… Ниибу кароч.

— Арчи, — повернувшись с топчана к стоящему на подзарядке астродроиду, говорю, — а у тебя тайминги наших продвижений есть?

— Пуить? Увивуу.

— Скинь на дэку, что есть, а чего нет, так я потом придумаю.

Астромех пиликнул подтверждающе и опять перешел в режим спячки. Тэкс, Дэнчу плавать в банке с кольто ещё неделю, ибо прооперировали его хоть и аккуратно, но то, что мой сапёр не загнулся по дороге — исключительно заслуга Силы, ничем другим его состояние даже Фы объяснить не мог.

Скар молчит. На приветствия кивает, но морду держит задумчивую. Бур — изображает растерянную невинность, а мне в какой-то момент стало действительно всё равно. Перегорел, наверное. Ладно, хватит бездельничать. Пойду, молодежь погоняю.

Спустя час. Манаан. Точное место расположения засекречено.

Кучка курсантов рыл на пятьдесят с лишним удобно расположилась в помещении, специально для нашей великой мудрости переоборудованном в обучающий класс. Стою как свадебный генерал перед развёрнутой схемой дроида В2 и аккуратненько сжимаю в руке банальную указку, сделанную из его же, В2-го, телескопической антенны заплечного ранца.

— Запомните, мнять, детишки, это простое, но безумно качественное правило. Не вижу — не стреляю. Это сохранит вам боезапас и спасёт вашу жизнь, поскольку произведя выстрел, вы моментально выдаёте свою позицию противнику. Всем всё понятно?

— Сэр, разрешите вопрос? — потянул какой-то клон с передних рядов.

— Разрешаю. Спрашивай.

— А если я не вижу всего противника целиком, куда мне производить выстрел?

— Отличный вопрос, боец. Тут есть очченна хитрожопая деталь. Все слушаем внимательно! Значит так, прицеливание по противнику, находящемуся за укрытием или частично скрытому рельефом местности, мы производим в ту часть, которая гарантирует нам попадание. Проще говоря — если противник выглядывает из-за угла, мы не целимся ему в уязвимые части туловища, или как в данном случае — корпуса. Мы целимся и стреляем туда, куда можем гарантированно попасть. Поэтому если из-за угла, грубо говоря, торчит рука с карабином, полголовы и жопа, мы целимся не в карабин и руку, и уж тем более не в голову, а в задницу противнику, потому что, она что? Правильно — жопа противника, как правило, больше размером, чем голова. Только вот не надо меня спрашивать, как такой натюрморт вам может попасться на глаза в принципе, ибо в боевой обстановке бывает всякое. В том числе, торчащие из-за укрытия голова, рука с оружием и одновременно жопа одного и того же противника. Более того, при попадании в сраку задницы живой силе противника ваша задача по выведению оного из строя будет выполнена по простой и естественной причине. Это, ска, больно.

Смешки по классу разнеслись уже довольно явственно.

— Особенно это касается снайперов и при стрельбе с использованием приборов оптического прицеливания без синхронизации с тактическим шлемом. В вашем случае на дальность от двухсот метров. Без настрела определённого количества выстрелов при прицеливании в силуэт противника — лихачить и пытаться отстрелить ему голову не нужно. Целимся в туловище. Туда же и попадаем. В девяноста случаев из ста результат будет монопенисуальным, сиречь таким же, за исключением видов, у которых попадание в корпус критичным не является. Что возвращает нас к простому и тривиальному правилу — надо внимательно, мать вашу пробирку, изучать данные по миру, планете или месту производства силовых действий, а так же данные по противнику, если таковые имеются. Как правило, они имеются всегда. Вопросы?

— Сэр, — робко потянул руку уже другой клон с заднего ряда, — а что делать, если таковых данных нет?

— Хе. Очень хороший вопрос, боец. Если таковых данных нет, это значит, что вы — та самая разведка, которая эти самые данные будет добывать. А там сооовсем другая подготовка. Хотя это не так, но существенные отличия имеются. К тому же в наше время так, чтобы совсем не было данных по рельефу, населению и ожидаемым трудностям, ну, по крайней мере, в исследованной части галактики — просто не бывает. Данные могут, да и вообще имеют свойство устаревать с пугающей скоростью, но это уже, если вы не мозговитый штабнюк, планирующий операцию — вообще не ваша проблема. Ваша задача в первую очередь не слиться в процессе выполнения боевой задачи, какая бы она не была. А для того, чтобы не слиться как тупая банта, хотя эти животные в некоторых случаях умнее ваших пустых голов, предназначенных у некоторых только для ношения шлема, вам надо уметь стрелять. А для этого — знать, куда и как целиться, и какой эффект в разные части туловища вашего противника попадание производит. Итак, кто мне скажет, что будет, если попадание в данном случае в дроида серии В-2 будет произведено вот в эту часть? — тычу указкой в левый манипулятор с ракетницей, чуть выше места пусковых направляющих. — Ну? Смелее, варианты?

***

Пассажирский транспорт на Корусант, хоть мы и летим с пересадкой в порту Танааба — что, казалось бы, может быть проще? Четыре кресла по два напротив друг друга, столик между ними, какие-то напитки, и совсем нескромный ужин из манаанских водорослей и специально выведенного сорта рыб. Нехитрые закуски. Те, кого я считаю или считал братьями или друзьями. Напротив Скар с Буром, а рядом со мной улыбающийся и не сильно пока разработавшийся конечностями, но целый и улыбчивый Дэнч. Сижу с какой-то ностальгически-ироничной улыбкой, потягиваю каф из стаканчика, смотрю на них и узнаю, и не узнаю одновременно.

Бур — механик-ледоруб, ставший, и так и оставшийся ответственным за всю медицину сначала в батальоне, а теперь и в отряде. Со времени службы в 102-м стал спокойнее внешне, но гораздо ранимее внутренне. Цепляется за окружение, потому что это тот якорь, который не даёт ему слететь с нарезки. Верит. Безоговорочно верит, даже если ему это не нравится. Всегда спросит, если что-то непонятно. Вдумчивый, техничный, опытный, но надломленный. Улыбаться чаще стал. Такой слегка наивной, искренней улыбкой. Прямо как Дэнч. Наш лютый сапёр, слегка сумасшедший на предмет взрывчатки и любых бадабумов, и по-прежнему жуткий рукопашник-ножевик, что его и подводит в столкновении с несколькими противниками одновременно. Стал сдержанней, диковатый блеск легкой сумасшедшинки в глазах при слове "взорвать" сменился остротой и сосредоточенностью. Все так же разительно меняется при получении прямого приказа, но ненадолго. Просто серьёзным становится до тошноты. Как Скар. Штурмовик-пулемётчик, святой любовью обожающий всё скорострельное и крупнокалиберное. Из-за невозможности таскать с собой свой персонально под себя доведённый роторник — бесится. Честный, но хитрый, и держащий всё в себе. Интроверт на грани "достали". Тупит редко, но качественно глубже. Он один, пожалуй, почти не изменился. Треснул, но не изменился. И обидно до жути, ведь именно его наивную, непокорённую веру в добро я и не заметил. Просто пропустил мимо как ничего не значащую деталь. А оказалось, что это составляющий стержень его характера. Отчужденности и напряжения не было. Нет. Совсем.

А вот недосказанность, собирающаяся как ком перед лавиной — появилась. Любой человек меняется всю жизнь, и если в некоторых случаях можно сказать, что с характером рождаются, то опыт чаще всего этот самый характер может заточить под совершенно непредсказуемым углом. Да и я изменился. Как? Не знаю. Первые восторги от технологий, полётов и первые ужасы от организации и приказов прошли давно. Но разочарование, что тут всё примерно так же, как на моей Земле, только побольше масштабом — даже сквозь яркую расписную многообразием краску Далёкой Далёкой Галактики просочилось.

А ещё где-то там есть Заур, детский инфантилизм которого я так и не смог принять. В принципе, клоны все такие отчасти, но из своих, я искренне верил, что это безобразие выбил. Ещё есть мои практически прямые наследники серии 5000 — этих уже около двух миллионов успели наштамповать. Страшный момент с ними в том, что я их настроение чувствую. Эмпатия, наверное. Но только их, и только на Манаане. Больше я с ними пока нигде особо не пересекался, но и это пугает. А ещё там где-то есть хитрожопый канцлер Палпатин с командой разумных умников всех возможных мастей, человеки, которые в этой галактике занимают по количеству самую большую процентную нишу, ибо авантюризм натуры и скорость, с которой люди тут плодятся… Выше только у инсектоидов.