- Ладно, зато я достигла своей цели, - посмотрела она на Медальон Слизерина в своих руках. – Как себя чувствуешь?

= «Держи меня подальше от этой штуки, - слегка дрожа, произнес он. – Это было ужасно неприятно».

- Понимаю, - кивнула она. – Ладно, сейчас занесу мантию, где была, а после пойдем отдыхать. Мне нужна горячая ванна и сытный обед… А? – она резко остановилась у окна. Там за деревьями в стороне, где находится Хогсмид, был виден… - Дым? Что-то горит?

- М-м-м-м-м-м… - мурлыкал я какую-то мелодию, лениво передвигая ногами. Желания включить плеер не было, да и вообще ничего не хотелось. – Зря я пошел «погулять», - вздохнул я.

Прогулка мне как-то не помогает, а даже наоборот, настроение опускается все ниже и ниже. Приятная погода, нежный ветерок треплет волосы, солнышко светит, красота, а вот у меня на душе кошки скребут.

Я все никак не могу разобраться, как мне относиться к тому, что узнал. Мыслей слишком много, а все их нужно распределить по полочкам, но никак не получается. С Гермионой нужно отношения разрешить, понять, как быть с Генни, да и в себе покопаться не помешает.

Вот только ничего умного в голову не приходит.

Что мне делать со всем этим? Как дальше жить и что думать?

Вопросы рождаются, а ответов все нет.

- Народу вокруг слишком много, - вздохнул я.

Ну, выходной как-никак. Вот потому здесь так много людей бродит. Не то чтобы это мешало, просто настроения нет находиться в толпе. Кто-то бегает по магазинам, кто-то с друзьями посещает лавки и кафешки, чтобы весело провели время, а кто-то кого-то ждет или на свидание. Вон, видно даже Уизли, гуляющего со своей девушкой, а потому лучше отойти подальше отсюда. Ближе к краю деревни стало чуть потише.

- Итак, о чем я думал?

А, да, о своей ситуации с Генни и Гермионой. Они сейчас занимают мою голову гораздо сильнее, чем какие-то там «Друзья» и прочие жуткости.

- А?! – резко остановился я, когда мне на пути попался посторонний.

- А?! – посмотрела она на меня с неменьшим удивлением.

Мы с Генриеттой случайно встретились здесь и сейчас остановились перед друг другом.

Стоим, молчим, стараемся не смотреть, но мысли и чувства видны на лицах, а потому ничего скрыть не получится.

- Привет, - решил прервать я затянувшуюся тишину.

- Здорово, - буркнула она. – Чего один?

- У Панси какие-то дела, - ответил я. – А сама?

- Рон на свидании, а Гермионе нездоровится.

Похоже, она еще не отошла от того, что случилось. Все же Панси несколько поторопилась и сильно надавила на девушку. Стоило сначала обговорить все со мной, а уже потом идти к ней, но слизеринка не подумала. Как обычно.

- Ты… все слышал, да? – все же задала она этот вопрос.

- Да, мимо проходил, - признался я.

- Записку ты не находил…

- Нет, не видел.

Мы оба замолчали.

Да и что в такой ситуации делать?

Мы оба понимаем, что виноваты и начали ссору с глупости, но вот так взять и забыть ее не можем.

- Может, мы…

- Генни, не надо, - решился сказать я. – Давай признаем очевидный факт. Мы, так или иначе бы, поссорились…

Она удивленно посмотрела на меня.

Ага, или кончилось терпение, или кто-то другой нас рассорил, но говорить это пока нельзя.

- Нас обоих что-то бесило друг в друге. Тебя раздражало мое поведение, меня - твое, каждый что-то хотел сказать, но терпели - и вот к чему это привело.

Я бы хотел быть с ней полностью откровенным, но, увы, не могу. Не сейчас. Я не хочу разрушать ее мир и то, что в нем устроено. Я уже позволил эмоциям однажды взять вверх надо мной и поддаться сиюминутному порыву. Снова я такое не должен допускать.

- Но записка…

- Плевать на записку, - отмахнулся я. – Она лишь последнее перышко на весах. Ее могло сдуть сквозняком, домовик, может, как-то, тот же Добби, случайно влез и убрал, я, может, когда еду принес, не заметил и поставил ее сверху. Какая разница, что там случилось с этой чертовой запиской? Она не важна.

Генни молчала.

Да, я не хочу выдавать Гермиону. Генни нуждается в надежном человеке рядом с собой

- Мы высказали друг другу то, что думали, обиделись, и просто так забыть это не можем, - продолжил я. – Сказанные слова не вернуть. Предлагаю просто оставить наши отношения как есть. Продолжим работать вместе, но не более. Нас обоих устраивает такое положение.

Я бы хотел все исправить и помириться, но тут возникает Сириус. Он явно боится меня, и если мы с Генни попытаемся сблизиться, то он может уже сам решить нас разделить. В тот раз он убедил это сделать Гермиону. Я понимаю, что действовал он из лучших побуждений, но многие ужасные вещи были сделаны также. Он сломал ее, навредил не двум людям, а трем.

Так что я не хочу лишний раз его нервировать.

Пока я сам не разберусь, что со мной. Пока я сам не смогу смело сказать, что не опасен для Генни и смогу ему противопоставить что-то, только тогда я приму окончательное решение, а сейчас лучше не провоцировать на действия. В следующий раз он может быть не так «изящен» и сломать все окончательно.

- Возможно, ты прав, - спустя несколько минут произнесла Генриетта. – Мы оба по-своему виноваты, и так просто это забыться не может. Стоит обдумать все, а после уже решить.

- Рад, что ты…

***

Генриетта не думала встретить на своей прогулке Гарри. Вообще-то после того разговора с Панси она старательно избегала вообще встречаться с ним и даже смотреть в его сторону. Слишком неловко было после того, что она узнала и что высказала.

До того дня она старалась не думать о тех событиях, но сейчас они преследовали ее, мешали спать и постоянно посещали. Хочешь, не хочешь, а будешь обдумывать и анализировать случившееся. Так она и пришла сама к выводу, что, возможно, они оба были виноваты, что ей самой стоило задуматься о своем поведении и поведении Гарри. Да, он тоже виноват в том, что случилось, но в той ситуации он потерял гораздо больше, чем она.

Она осталась при друзьях, с Гермионой на своей стороне, а он совсем один с депрессией и обиженный на мир. А ее обида была так слепа, что она даже игнорировала поведение Рона. Не подумала, что все куда серьезнее и злость от «предательства» застелила ей глаза.

Тогда смотреть на него, быть рядом с ним, дышать с Гарри одним воздухом было слишком неприятно и будоражило болезненные воспоминания.

Однако сейчас…

Сейчас она понимает, что была не права, и пускай не она виновата в ссоре, но она виновата в ее последствиях. А уже после того вечера с Зовущим, когда Гарри… Тогда она осознала, как мелочен и пуст этот конфликт, как глуп он и бессмысленнен, и что он для нее все еще слишком дорог.

И Гарри все знает. Он все слышал. Он все понимает и сам думает над этим. Он не нашел записки, скорее всего, она куда-то потерялась.

- Плевать на записку, - отмахнулся он. – Она лишь последнее перышко на весах. Ее могло сдуть сквозняком, домовик, может как-то, тот же Добби, случайно влез и убрал, я, может, когда еду принес, не заметил и поставил ее сверху. Какая разница, что там случилось с этой чертовой запиской? Она не важна.

Да, это правда.

Раздражение давно зрело внутри них, а потому конфликт был неминуем, а упрямство и глупость не давала им признать это и начать обсуждать. Нужно было поговорить, нужно было найти время и высказаться, чтобы сразу решить все проблемы. Генни должна была донести до Гарри, что ее бесит его глупое поведение, должна была сказать ему, как он раздражал ее, чтобы он задумался над собой. А ему стоило сказать ей, что он считает ее слова чушью, что он обижен на общество, а потому не понимает, зачем ему помогать, а подобные речи раздражают его.

Им нужно было…

Однако уже поздно что-то говорить.

Слова, сказанные в тот вечер, уже не отменить.

Все, что им остается, этот попытаться заново построить свои отношения. Заново научиться доверять, заново…