Так и начались эти «уроки».

На них Панси рассказывала Генни о косметике, правильной одежде, манерах, движениях и прочему, а также тому, как надо общаться с парнями. И, к удивлению, самой Генни, это было не так скучно и уныло, как в общении с Джинни.

Та пусть и также пыталась привить ей «женственность», но вот было что-то во всем этом неприятное. Нет, ей не вдалбливали ничего. Джинни была дружелюбна и мила, она искренне хотела помочь, но вот что-то Генриетту отталкивало. Уизли просто перечисляла ей важные вещи и не пыталась донести важность и нужность этих вещей, да и есть в ее манере речи что-то надменное. Будто она богиня, что снизошла с Олимпа к смертной, и делится мудростью с глупой человечкой, которая не хочет принимать этого дара. Джинни точно так не думала, но ощущалось все примерно так.

Панси же поступала хитрее и осторожнее. Она сначала заводила разговор на важную для Генни тему, а затем поступательно объясняла ей, как этого можно добиться и почему все это важно. Коротко, логично, будто план боевых действий объясняла, что для нее было куда привычнее и воспринималось легко.

Генриетта еще надеялась, что Панси, как Джинни, будет пытаться ее наряжать в платья, красится как уличной девке или срочно менять прическу. Ведь тогда у Поттер были бы все обоснования послать слизеринку куда подальше и с чистой совестью игнорировать советы, но нет. Панси лишь слегка и ненавязчиво и, главное, практично что-то советовала.

Сменить стиль и одежду? Нет, но сделать штаны более облегающими и носить что-то подчеркивающее талию можно. Вилять бедрами и ходить как модель с подиума? Нет, лишь слегка поправить манеру ходьбы. Косметика, размалевав все лицо? Чушь, лишь слегка подчеркнуть глаза парой мазков и пару мелочей. Все.

И это гриффиндорку бесило. У нее не было никакой логичной причины прекратить все это, а потому приходилось терпеть и выжидать.

- Парни начали на тебя засматриваться, - сказала Панси.

Генни чуть не подавилась эклером и покраснела.

Она и сама заметила, что парни вокруг стали чаще оборачиваться на нее и даже засматриваться. Во время тренировки она то и дело ловила на себе взгляды других и то, как они, краснея, отворачивались. Это было странно и неуютно, но, к счастью, пока к ней никто подходить не решался.

- Особенно Гарри… - улыбалась подруга.

Генни отвела взгляд.

Да, она уже заметила, что и Гарри начал смотреть ей в спину. Это было как-то странно, но…

«Черт, ну почему эта хрень работает?!» - застонала она.

- Хи-хи-хи-хи! Вот видишь, - сказала Панси. – Если так пойдет дальше, то парни за тобой табуном ходить будут.

- А чего за тобой тогда все не бегают?

- К слизеринкам вообще посторонние подходить боятся, - ответила Паркинсон. – Плюс, у нас по отношениям в основном родители решают. Да и все видят меня рядом с Гарри, а после того, что он сделал с Кормаком, с ним мало кто связываться хочет.

- То есть тебя считают «его девушкой»?

- Ну, или «его женщиной», - пожала она плечами. – Шутки про гарем уже идут по школе.

Генни поморщилась. Сначала все шутили про инцест, теперь про гарем, а дальше что пойдет? Представить страшно, что скучающие школьники могут еще придумать. И ведь пойти и прихлопнуть их всех нельзя, надо быть «хорошей». Кто-то «явно-не-Панси» опять распространяет эти приколы в массы.

- Сходим еще раз за бельем?

- Нет! – пискнула она. – Мне одного раза хватило!

Это был самый травмирующий поход в магазин в ее жизни. Она даже с тетей Медой и Нимфой так не смущалась, ведь те пусть тоже наряжали ее в разные костюмы, но все в рамках приличия. Панси же, узнав, какое белье носит Генриетта, решила «помочь ей подобрать что-то получше». Ну и они пошли в Хогсмиде в магазин женского белья…

Генни даже не догадывалась, какое разнообразие откровенных вещей вообще продается. Панси заставила ее наряжаться во все эти кружева, колготки, подвязки и прочее. Это было слишком откровенно и смущающе, а потом еще и оказалось, что было практически бессмысленно, ведь купили они набор вполне себе обычного женского белья и кое-чего спортивного.

- Тот черный купальник тебе очень шел, - улыбнулась слизеринка.

- Заткнись! Там же одни нитки! Он ничего не прикрывал!

- Зато как смотрелось, - облизнула губы Панси. – Мне прямо захотелось провести языком по твоей коже и…

- Не начинай эти извращения! – краснела гриффиндорка. – Хватит уже!

- Ладно, ладно, - рассмеялась слизеринка. – Кстати, а Седьмая Уизли сильно на меня бесится?

- Немного…

Когда Джинни узнала, что Панси обучает Генни «женственности» и у нее еще и что-то получается, то была взбешена и явно теперь горит желанием показать, кто тут «вторая лучшая подруга».

- Будь осторожна в темных коридорах.

- Ха-ха-ха! Обязательно! Но если полезет ко мне, то для нее же хуже. Я умею «наказывать плохих девочек», - подвигала она бровями.

Поттер слышала, что это Трейси Девис была инициатором того случая с любовным зельем и Ромильдой, и после тех событий темнокожая слизеринка теперь стала тихой и пугливой, а Панси она страшится как огня и убегает, только завидев. Вряд ли ее били, скорее эта змеюка… «поиграла» с ней или типа того. Генни старалась не думать о таких пошлых вещах.

- Ну и что мы будем делать сегодня? – с тоской спросила Генриетта. – Я несколько устала, чтобы бегать куда-то.

- Предлагаю просто отдохнуть, - сказала Паркинсон. – Позовем Гермиону и сходим в ванную старост.

- Только не смей туда звать Гарри…

- Да пошутила я, нечего так кипятиться. Ладно, доедай и пойдем.

- Ладно, - вздохнула Генни. – И почему у меня такое неприятное предчувствие?...

- Чертова слизеринка, - тихо рычала Джинни Уизли, идя по коридору. Настроение у рыжей девицы было довольно паршивым, и она очень хотела кого-нибудь придушить. Желательно одну конкретную сучку.

Джинни всегда было как-то плевать на Панси Паркинсон.

Ну, была какая-то девка у Малфоя, ей все равно. Раздражала раньше слегка, а затем увязалась за Эвансом - и ладно. Скорее всего, именно она даже положительно на него повлияла, что факультетный неудачник начал выбираться из своей выгребной ямы. Ну, была - и фиг с ней.

Джинни это не волновало.

Но вот когда слизеринка полезла на сферу влияния самой Уизли, игнорировать ее девушка уже не могла….

- Вот чего ей в своем гнезде не сиделось, змеюке подколодной?!! – скрежетала девушка зубами.

Нет, на Гермиону она повлияла как-то даже положительно, по крайней мере, та перестала страдать по ее недотепе-братцу. Да и Генни изменилась в лучшую сторону, начала действительно следить за собой…

Но именно этого Джинни простить и не могла.

С самого детства Джинни пыталась разбудить в Генриетте женственность, показать, как классно быть просто девушкой, гулять с парнями, носить красивые шмотки и просто быть собой. Она старалась и многое делала, чтобы показать подруге ее сущность, которую она старательно подавляла.

Несчастная Генриетта, которая из-за постоянных тренировок, обучения и взвалившегося на нее долга, не научилась расслабляться и забросила себя как девушку, а потому Джинни, как ее лучшая подруга, хотела научить ее всему важному.

Получалось очень плохо. Генни старательно отказывалась, и изворачивалась, не желая становиться женщиной, и продолжала оставаться в своем полумальчишеском амплуа. Но это не останавливало Джинни, и она верила, что со временем Поттер все поймет и примет.

И тут ей сообщают, что какая-то слизеринка за месяц сделала то, что Уизли не могла добиться годами?!

Осознание, что все ее потуги были напрасными, дико взбесило гриффиндорку.

Попытаться тем или иным способом устранить слизеринку из жизни Генриетты было бы глупо. Если даже забыть и о том, что цель устранения была совсем не простой, и о том, что Генни совсем не обрадовалась бы такому вмешательству, без «направляющего влияния» все положительные изменения в подруге могли бы сойти на нет. Джиневра Уизли, при вмешательстве в жизнь друзей, все-таки старалась руководствоваться их благом, а не своими желаниями.