Я выходил на крыльцо. Под луной искрился снег. Над огородом Славика Лахно примёрзло к небу созвездие Ковша. И было это словно вчера…

Помню, как-то я получил в подарок от мамы Дины долгожданную железную дорогу. И когда механический поезд зашумел и побежал по рельсам, от восхищения я запел – в лесу родилась ёлочка…

Человек может потерять работу, и в личной жизни всё может оказаться непросто… Но никто не может лишить нас Нового года – он неизбежен, он всегда с нами! И чтобы напомнить об этом людям, я поздравляю их с Новым годом каждый новый день.

– Это по какому же календарю Новый год? – улыбаются мне в ответ.

– По внутреннему, – отвечаю я.

– И что это за внутренний календарь?

– Календарь радостных воспоминаний…

Пока я учился в начальной школе, мои зимние каникулы начинались в Городке и продолжались в Ленинграде. Вечером первого января мы с Василием Ильичом садились в автобус и ехали на Городокский железнодорожный вокзал.

Под усыпляющий перестук колёс сладко было думать, что поезд несёт тебя в город на Неве, в нескончаемый хоровод новогодних ёлок.

Мама Дина заранее покупала билеты на самые интересные новогодние представления: в Союз писателей, во Дворец пионеров, в Юсуповский и Таврический дворцы. В роскошных исторических залах мы кружились и пели:

Домой я приходил с несметными сокровищами – шоколадными конфетами, леденцами и диковинными в то время мандаринами.

А когда появлялось свободное время, мы ходили по музеям. Помню, как меня с первого взгляда пленил Малахитовый зал233 Эрмитажа. Я попал в волшебный лес уральских самоцветов, и казалось, вот-вот из зелёной стены выйдет сама Хозяйка Медной горы234 и протянет «каменный цветок»235. А потом мама показала мне картины импрессионистов236, и голова моя закружилась в водовороте переливающегося света.

В Русском музее я мог подолгу стоять перед полотнами Куинджи237. Его «Ночь над Днепром»238 притягивала меня лунным магнитом, а мерцающие во тьме краски пробуждали воспоминания о ночёвках с дедом Василием на берегах рек и озёр.

«Девятый вал»239 Айвазовского240 завораживал. Казалось, горы светящейся зелёной воды вот-вот обрушатся и затопят с головой. И чтобы уйти от морского шторма, я причаливал корабль своего воображения к «Витязю на распутье»241. Стоя на сказочном перекрёстке дорог, переносился в былины242: про Соловья-разбойника, Илью Муромца, трёх богатырей и стольный град Киев.

Когда мы с дедом возвращались в Городок, я, как знатный коробейник243, привозил горы подарков. Друзья с нетерпением ждали меня, чтобы по-столичному отпраздновать Старый Новый год. Мы раскрывали мои «короба» и пели:

Особо почитался у нас гигантский шоколадный жук с кремовой помадкой. Он был упакован в разноцветную фольгу и весил целых полкило. Толстый шоколадный панцирь приходилось распиливать лобзиком. Жук, словно живой, выворачивался из рук и пилился с трудом, уж больно твёрдым был его шоколад. В ожидании увесистого куска мы слизывали с пальцев сладкие вытекающие «внутренности». Именно тогда я понял, что сласти гораздо слаще, когда делишься радостью с друзьями.

Однажды, задремав после такого шоколадного пира, я оказался в королевстве Щелкунчика. Там стояла марципановая ёлка с живыми конфетами, а вокруг выстроились оловянные войска. В то время мы любили играть в солдатиков и стрелять из пружинных пушек мелкой охотничьей дробью. Завидев меня, солдаты взяли на караул, а я поздравил их – с Новым годом!..

Глава 7. Накануне чуда245

Чего только не бывает на свете под Старый Новый год! В эту ночь можно запросто повстречаться с чудом, да и самому всласть почудить.

Именно в такой вот предновогодний вечер, посмотрев по телику кино «Ночь перед Рождеством», я, Сашка Артюх и Машка отправились гулять. Мы с другом решили покататься на коньках на речном льду, а Машка, приехавшая из Ленинграда на зимние каникулы, увязалась вместе с нами.

Небо было звёздное и морозное, и только над месяцем, словно чья-то разинутая пасть, висела зловещая туча. Мы шли по натоптанной в снегу тропинке, до того узкой, что в темноте то и дело бухались в сугробы. Но нам это было только в радость.

Из трубы дома на том берегу Горожанки выползал дым, кольцами поднимаясь ввысь.

– Сань, как думаешь, долетит ли дым до звёзд? – спросил я друга.

– Ни за что не долетит, – встряла Машка.

– А может, и долетит, – почесал затылок Сашка. – Ведь долетел же чёрт из печной трубы до месяца в сегодняшнем кине.

От Сашкиных слов нам стало и жутко, и сладостно. Глаза сами собой стали всматриваться в выползающий из печной трубы дым. Из этого дыма я стал мысленно лепить ведьму верхом на помеле: голову, руки, ноги… И вдруг видение ожило и унеслось к звёздам!

– Ты видел? – крикнул я Сане.

– Конечно, видел! Чует моё сердце: быть нам сегодня без месяца.

Но Маня заспорила:

– Да это же была ведьма! А ведьмы месяцев не крадут. Это только черти месяцы воруют.

– Чёрт или ведьма, – какая разница, – рассудил Сашка. – Не всё ли равно, кто из них месяц стибрит…

За городом, видать, на болотине, раздался жуткий протяжный вой.

– Что это? – вздрогнула Машка.

– Не слышишь, что ли? Волк! Намедни в Волковой деревне волки собаку сожрали, прямо в будке.

– Мальчики, я хочу домой!

– Без чуда в такую ночь? Нет! Без чуда я домой не пойду, – заупрямился Саня.

– О каком ещё чуде ты надумал? – встревожилась Маня.

– Давайте похитим у Славика Лахно его снежную крепость!

– Да разве можно так?..

– В ночь под Старый Новый год всё можно: и ведьму в небо запустить, и крепость уволочь!

Вернувшись домой, мы взяли большую двуручную пилу, дедовские деревянные сани и прокрались на огород к соседям. Прямо перед нами возвышалась славикова ледяная крепость. Мы распилили её на части, перевезли и собрали в огороде деда Василия. Потом натоптали множество следов свиными копытами, которые мама Оля отложила для холодца, а свои – замели метлой.

– Во завтра-то будет!

– Завтра будет чудо!

И уже засыпая, я подумал: «Хорошо жить – накануне чуда…»

В ту зиму Городок с головой занесло снегом. Улицы утонули в гигантских сугробах, а после расчистки превратились в глубокие туннели посреди снежных гор. Мы поднимали снег шу́хлями246 и сваливали на клумбу с розами деда Василия. А когда снежные кучи во дворе выросли до крыши сарая, снег стали вывозить на санях в огород.

Возможно, мы любим снег потому, что в нём осталось наше детство. Такие, как в детстве, снегопады теперь бывают разве что во сне: