— В финансовую группу Гиза? Да зачем он вам?!

— Дело в том, что он прошел наш тест с небывало высокими показателями.

— Да, ну!

— Я полностью серьезен. Проблема только в том, что он сообщил, что уже проходит практику в другом месте. Но если он поменяет решение, то это может хорошо сказаться на вашем институте. Можете подробней рассказать, где он проходит практику?

— А вы меня не разыгрываете?

— Да, что вы? Группа Гиза серьезная компания, но если хотите можете связаться с моими руководителями…

— Да нет, что вы… так… по Раскольничьему вам лучше поговорить с деканом… сейчас я вас переведу на его номер.

— Да! Слушаю вас!

— Здравствуйте, я хотел бы поговорить с деканом Финансового факультета.

— Да, это я.

— Я хотел бы у вас узнать, где проходил практику студент по фамилии Раскольничий?

— Раскольничий? Да, договорился с какими-то прохиндеями, чтобы зачет ему поставили на шару. Раскольничий… Сказал мне, что на практику мол в Ленобласть уехал. Принес какую-то липовую бумажку. А сам все это время в кафешках прохлаждался. Я несколько раз его вместо практики на Загородном видел! Знаете, наш ректор очень мягкий человек, попросил меня подписать Раскольничьему все бумаги... Если бы не он… я бы давно негодяя отчислил!

— Вы не знаете, может Раскольничий где-то работает или работал?

— Работает?.. Вообще-то возможно. Целыми днями прогуливает, а потом хвастает перед одногруппниками, что мол взяли его в какую-то финансовую организацию.

— Не помните название?

— Кажется… Что-то на букву Щ.

— Щедрота?

— Да, что-то такое. Не знаю взаправду устроился или как всегда врет… Это же Раскольничий. Не знаешь верить ему или нет… Но денежки у него явно появились… Даже машину себе купил, хоть и подержанную, но совсем не дешевую... Я с него требовал, хоть каких-то документов, за его прогулы... мол, раз уж в финансы подался, пусть доказательства принесет. Но он говорил, что за штатом у них работает.

— И давно?

— Да еще с прошлого семестра. Но я его предупредил, что с такими прогулами, следующий семестр он не закроет… А вы извините кто?

— Большое спасибо вам за содействие!

— Вот зараза! — воскликнул Калинин.

— Ну с тебя и ищейка! Раскрыл тебе дело, не вылезая с телефона. А ты бы сейчас рыл землю от Греческой до Советской. Да я в прошлом месяце, на украденного мопса, больше времени затратил. Эх Леша, Леша. Это же какой-то позор...

— Спасибо тебе Федя! — вскочил со своего места Калинин и запихивая бумаги в папку и кейс, поспешил к выходу. — Эх, не упустить бы гаденыша!

— А как же Старообрядцев? — крикнул ему вдогонку Пропажа.

— Договоримся! Договоримся! Я тебе позвоню.

За деловыми посиделками в блинной, время подошло к обеду. Постепенно зал начали заполнять офисные менеджеры. Они снова стали вести свои бессмысленные беседы. Пропажа намеревался отобедать, но пустопорожние разглагольствования и тягучие толки вокруг, окончательно испортили ему аппетит. Менеджеры болтали без умолку обо всем и ни о чем: о дорогих машинах; о жилье комфорт-класса; об островах-государствах в которых их начальники проводят свои отпуска; о бесполезности их работы; о величие и незаменимости своих натур. Пропажа оплатил счет за себя и Калинина, еще раз посмотрел на суетящихся и щебечущих балбесов, надел пальто и отправился к выходу.

Частный детектив приехал в офис около двух часов дня. Он просмотрел стопку не раскрытых дел и передал их Проныркину. Велел тому найти пропавших шпицев и провести наблюдения за местной певичкой, которую богатый муж надеялся поймать на измене перед планировавшимся разводом. Молодой помощник начал ссылаться, сначала на боли в спине, потом на вечернее свидание, но Пропажа был непреклонен: «Разобраться с указанными делами требуется сегодня! Хоть до ночи сиди!»

Сам Феодор Афанасьевич, спать сегодня и вовсе не планировал. Он решил дочитать блог Иванова до конца. Вернувшись домой около четырех часов дня, Пропажа сразу же достал жесткий диск из сейфа и подключил его к ноутбуку. Оценив общие масштабы блога, детектив понял, что даже за неделю будет трудно управиться. Он тяжело вздохнул. Приготовил себе ромашковый чай и принялся за чтение.

Блог Максима Иванова.

Завод Сибирской Глуши.

Редко выпадает шанс поспать в самолете. На этот раз все условия мне предоставили. Два свободных кресла — справа и слева, а я посередине. Как жираф я спать не могу. Так что, снял я ботинки и закинул ноги на одно кресло, а голову на другое. Предварительно подложив куртку под щеку и свернувшись калачиком. Скажите что неприлично и вообще так по-хамски?! Попробовали бы вы почти неделю без сна, а на выходные в командировку! К тому же ноги я положил к окну, а голову к проходу. Так что не надо меня обвинять. Ни одна из стюардесс, не сделала мне замечания! Так что не вам, дорогие подписчики, меня судить! Прошу своих подписчиков, особенно тех, кому приходилось спать в самолете, подобным образом, не скупиться!

В Красноярск я прилетел в восемь утра по местному времени. Небо было чистое, солнечное. Морозец под сорок. Но долго я не задерживался, зарегистрировался на Ан-24 и полетел в Ермаковское. Это такой районный центр, затерявшийся на границе Красноярского края с Иркутской областью. Городок весьма приличный, тысяч на пятьдесят человек, очень много гидрологов, геологов и очень мало уголовного элемента. Только вот ведь засада, встретил меня водитель, как раз таки не выпускник институтов. Хотя с другой стороны его можно было бы назвать видным ученым, только как раз-таки лагерных университетов.

Он встретил меня на выходе с терминала. Здания советского, отремонтированного только наполовину. В старой части аэропорта, помимо социалистического модернизма, еще виднелась большая табличка: «СССР». Но долго осматриваться и сравнивать архитектуру разных эпох, мне не удалось. Начиналась метель. Все вокруг уже было в белом. Я стоял в пуховике, с большим рюкзаком за спиной и пытался закутать лицо шерстяным шарфом. Ко мне подошел, бритый на лысо, мужчина средних лет, в черной кожаной куртке нараспашку. Его серая рубаха была расстегнута на три верхние пуговицы. На груди, сразу под шеей у него была набита змея, обвивавшая кинжал. Я не очень разбираюсь в татуировках, но я сразу врубился — это что-то явно блатное. Синей-синей расцветки. Когда я посмотрел на его руки, все сомнения у меня сразу отпали. Каждый палец у него был разукрашен тюремными перстнями. Мой собеседник подошел ко мне и спросил:

— Ты Максим?

— Да, — ответил я, не очень уверенно. Я разных типов повидал, но таких, только на фотографиях с вырезок газеты, года этак девяносто пятого, девяносто шестого. Такого вполне можно было поместить и на обложке «Криминальной хроники».

— Саныч, — сказал он мне, но руку жать не стал. Он смотрел на меня немного удивленно, а может даже презрительно. Увидев как я пытаюсь закутаться в шарф поверх своего пуховика, он с усмешкой спросил: — Тебе че холодно?

— Метель начинается, — ответил я.

— Главное, что не канитель, — рассмеялся Саныч. Он стоял в своей распахнутой куртке, как ни в чем не бывало. А на улице было минус сорок и очень ветрено. Казалось ему нипочем вьюга и мороз.

— А вы кто? — спросил я, не очень удачно подобрав слова, как я тут же понял по его резкому и дерзкому ответу.

— В смысле кто? По жизни кто?

— Я не это имел ввиду…

Саныч увидев мой испуг, быстро сообразил, что слегка переборщил и добавил:

— Ах, ты про другое… Водитель я с завода. Ты ведь от Гриши приехал?

— От Гриши, — немного заикаясь произнес я.

— Тогда поехали, — сказал Саныч, но видя что я замешкался, да еще время от времени посматриваю на его перстни и татуировку на груди он улыбнулся и сказал: — Да ты не ссы, видишь змея смотрит вниз… значит я завязал… давно уже завязал…