— Забудь! — вдруг закричал на него Бергер и начал сбивчиво ругаться. — Сам не справился… Теперь всюду свой нос суешь… Дело это теперь у Охтинского отдела… Только посмей еще влезть и я тебя сгною!

Произнеся: «сгною»; Бергер Вышел из кабинета и хлопнул дверью.

— Вот так и доверяй нашему брату, Феодор Афанасьевич, —тихо проговорил Старообрядцев. —С тобой и Проныркиным я наверное все-таки погорячился… Но… тут понимаешь такое дело с этими Горынычами, никому нельзя доверять… Паскудный Бергер, он-то точно замешан, но пока я не могу понять, через кого…

— Горынычи?—спросил Пропажа.

— Ты ведь сам... ведешь расследование...

— Я все же подозреваю, что ты знаешь намного больше меня. Не поделишься информацией? Горынычи и Калинов мост… одно и тоже? Или кто у них там главный?

— Горынычи,—беспокойно вздохнул Пропажа. —Еще рано Федот, я пока еще и сам не уверен…

— Так значит мне копать под группу компаний Калинов мост?

— Лучше пока их оставить… Попробуй зайти с какой-нибудь другой стороны…

Когда Пропажа вышел из кабинета Старообрядцева в коридоре уже никого не было. Проныркина давно отпустили, еще только Бергер появился в следственном отделе, а обвиняемых дам уже повезли в СИЗО. «И мне тоже надо в СИЗО», —прикинул Феодор Афанасьевич. Он точно знал, что ему во чтобы то не стало, нужно встретиться с курьером, несмотря на предостережения Старообрядцева, касающиеся группы компаний… У Пропажи не было никаких подвязок в СИЗО. Он еще не выйдя из своего старого отделения, медленно спускался по лестнице в сопровождение дежурного. «Никаких подвязок у меня нет, но есть у Калинина!»—подумал Пропажа и тут же обратился к дежурному:

— Не знаешь Калинин сейчас в отделе?

— Да вроде с утра не выходил… Он в последнее время редко выходит. Его после дела микрофинансовой организации повысили... сейчас он даже временно начальника оперов замещает… Так что скорее всего у себя.

— Тогда, отведи-ка меня к нему! —попросил дежурного Пропажа.

— Без проблем Феодор Афанасьевич! Только нам тогда снова вверх подниматься... Опера у нас на пятом этаже сидят!

— Точно на пятом… уже совсем позабыл, как у вас здесь в отделе все обустроено…

Калинин сидел на кресле важно. На днях ему предоставили свой личный кабинет. Как только дверь открыли, он, как всегда при посторонних, тут же сделал серьезное лицо. Присмотревшись же к посетителю внимательно, он распознал Пропажу и заулыбался.

— Значится, Алексей Петрович Калинин, — выйдя за дверь прочитал на табличке Феодор Афанасьевич. — Начальник оперативного отдела.

— Пока все же временно исполняющий.

— Не скромничай, — сказал Пропажа и снова зайдя в кабинет закрыл за собой дверь.

— Какими судьбами?

— Ты разве не слышал, что Старообрядцев меня обвиняемым в деле об убийстве решил назначить?

— Ну… это же Георгий… что с него взять? — пожал плечами Калинин, но затем беспокойно добавил: — И что с обвинениями? Обошлось?

— Снял с меня обвинения Старообрядцев… но вот другой подозреваемый… очень я сомневаюсь в его виновности… я собственно и пришел к тебе за помощью…

— Поможем, чем сможем… Только чем я могу помочь?

— Помнишь ты говорил, что кум у тебя в СИЗО на большой должности работает.

— Работает, — улыбнулся Алексей Петрович. — Почти мой коллега. Главный оперуполномоченный в следственном изоляторе.

— Выходит он не только тебе кумом приходится?! — усмехнулся Пропажа.

— Все так, — посмеялся Калинин.

— Мне бы надо встретиться с подозреваемым, — быстро перешел к делу Феодор Афанасьевич. — Встретиться срочно… дело может не хорошо обернуться.

— Ладно, сейчас позвоню своему куму, ты пока чайку-кофейку выпей, — сказал Калинин и начал выискивать номер в смартфоне.

— Только еще одно!

— Что?

— О моей встрече с подозреваемым никто не должен знать… Никто! Ни Старообрядцев,ни Бергер… и даже начальник СИЗО знать не должен!

— Даже начальник СИЗО? Хм… Как твоего подозреваемого звать?

— Кажется Чеботарь.

— Кажется?

— Я мельком в документах Бергера подсмотрел… Ты сообщи, своему куму, что им курьера по обвинению в убийстве должны привести… Фамилия скорее всего Чеботарь… но это не точно… Обвиняется он в убийстве Замятина Глеба Глебовича… Раз уж твой кум главный оперативник СИЗО, в вопросе он разберется…

— Хорошо… Курьер… Чеботарь… убил некоего Замятина, — повторил Калинин и набрал номер...

...С кумом договориться оказалось не так уж и просто, но Калинин умеючи припомнил тому некоторые долги и целый список ранее оказанных услуг, после чего тот все же сдался в уговорах.

Ехать пришлось вдвоем. Главный оперативник СИЗО не доверял незнакомым людям, поэтому при допросе подозреваемого потребовал от Калинина присутствовать лично. Мало ли что за вопросы будет с обвиняемым обсуждать какой-то там частный детектив.

К стенам СИЗО подъехали в четыре часа дня, как-раз когда все посещения закончились. Кум лично встретил гостей около запасного входа и какими-то тайными тропами провел внутрь.

— Там у меня надежный человек, — кум показал пальцем на железную дверь в конце темного и облезлого коридора. — Я его предупредил. Скажешь, что ты Калинин и он проведет вас в комнату для допроса. Только после того, как с подозреваемым поговорите, сразу же возвращайтесь ко мне. Разопьем одну из твоих бутылок. Посмотрим, что на сей раз за дрянь ты ко мне притащил!

— Дрянь?! — негодовал Калинин. — Да мы больше пятеры потратили на твои три бутылки.

— Ты тише… тише, — осмотрелся кум. — Вы идите… идите… когда вернетесь, там и поговорим.

За железной дверью стоял коренастый надзиратель с бритой головой. Феодор Афанасьевич сперва даже насторожился: не скрутил ли работника СИЗО, какой-нибудь зэк со штрафного изолятора? Чтобы самому переодеться в надзиратели и сбежать.

Все сомнения развеялись через пару мгновений:

— Вы кто? — спросил надзиратель.

— Я Калинин, — ответил Алексей Петрович.

— Кум предупредил! Идемте за мной.

Они прошли через широкий коридор, в котором располагалось несколько камер, с очень узкими дверками. На стене была надпись ШИЗО. Из одной камеры доносился стук тарелки по металлическим нарам. Надзиратель подошел к двери и достав дубинку ударил по полотну. Шум в камере прекратился. Поднявшись по высокой лестнице вышли в узкий коридор.

— Вам Чеботаря? — спросил надзиратель, подходя к одной из камер. Он отпер замок и отворил дверь. В коридор хлынул запах курева и параши. Надзиратель прошелся глазами по заключенным, коих в помещение набилось с десяток и крикнул: — Кто из вас Чеботарь? На допрос!

— Запашок еще тот, — прикрыл нос Калинин.

— Камера предварительного содержания, — усмехнулся надзиратель.

Прождали минуту, так никто и не подошел к двери.

— Чеботарь, ты оглох? На допрос!

— Уже иду, — донесся глуховатый голос из камеры.

Надзиратель приоткрыл дверь чуть больше.

— К стене! — приказал он.

Молодой человек в серой кофте и пыльных черных джинсах исполнил, как было велено. Надзиратель надел на него наручники и развернул лицом к гостям. Чеботарь пересекся взглядом с Пропажей. Это был тот самый курьер. Подозреваемый вздрогнул, увидев знакомое лицо детектива, но позже поняв кто это, немного успокоился. В камере вдруг послышалась суета. Надзиратель тут же пресек ее ударом дубинкой по дверному полотну, а затем одной рукой захлопнул дверь и запер ключом.

Курьера отвели в переговорную камеру, где с ним, остались только Калинин с Пропажей. Подозреваемый все еще беспокойно озирался и прислушивался к шуму коридора. Словно кто-то вот-вот должен был зайти в переговорную и меткими выстрелами избавиться от важных свидетелей.

— Значит Чеботарь, — сухо произнес Калинин, после чего уже не вмешивался в разговор.

— Так точно, — ответил подозреваемый.

— Значится, поэтому ты не пришел на встречу? — с деланно хмурым видом произнес Пропажа. — Замыслил убить своего шефа и свалить все на нас с Проныркиным?