Когда я сообщил жене у нее тут же случилась истерика: «Да как же я с детьми одна?» «Да что ты себе позволяешь?»«Ты должен слушаться только меня!» «Не мог что ли уже свой бизнес открыть?»«Ты жалкий скот!» «Я уйду от тебя!» «Денег от тебя не хватает!» «Почему купил мне пятилетнюю машинку?» «Я хочу новую!» «Я особенная!» «Связалась с вонючим козлом!» «Я принцесса!» «Ты смерд!»

На все мои оправдания: работа; командировка; скоро повысят в должности… эта дурочка все стояла на своем: уже и любовницу там себе нашел; тварь; мерзость; вали; скоро будешь платить мне алименты.

В общем уехал я в очень скверном настроение… но с другой стороны, учитывая, что такие же истерики, правда несколько в более легкой форме, продолжались целыми днями… я даже был рад, снова отправиться в командировку…

Когда мы подлетали к Ермаковскому… В общем летом, с высоты самолета, я понял насколько и вправду Сибирь огромная… и таинственная… тайга… горы… пригорки… недоступные озера… и почти никаких городов, учитывая все масштабы…

В отличие от прошлого моего прилета, пришлось ждать достаточно долго… но меня это ничуть не раздражало; погода была уже за плюс двадцать; вокруг аэропорта сплошной лес; я обошел окрестную территорию раза три; Какая же здесь природа! Ели так Ели! Пихты так Пихты! Дубы…

…Я сидел на лавке перед маленьким аэропортом и дышал полной грудью. К моему удивлению, встречать меня подъехал не старый японский микроавтобус, а почти новенькая корейская легковушка.

— Ты Максим Иванов? —спросил меня какой-то худенький доходяга, выбравшийся с водительского кресла, для того чтоб размяться.

— Все верно… Максим Иванов…

— Ну тогда поехали, —подозвал меня рукой доходяга.

— Куда?

— На завод!

— А где же Саныч?

— У него особое поручение!

— У Саныча? —удивился я. —Это какое же?

— Помогает развозить зарубежных гостей…

—Зарубежных?—удивился я.

— Да там… к Сергею Артамоновичу делегация из Европы приехала…

—Делегация?

— Да, не бери в голову, —наконец-то подошел ко мне новый водитель и протянув руку, сказал: —Меня все Гаврилкой кличут… садись.

Мы размеренно ехали по узкому шоссе. Я смотрел в окно, вспоминая прошлый приезд. Летняя же тайга выглядела совсем по-другому; изумрудный монолит пихт, сосен, елей на отблесках жгучего солнца; Мы проехали только десять минут, а меня уже клонило в сон…

...Когда бодрствуешь двое суток подряд, бывает момент, что реальность смешивается со сном. Тебя уже клонит и ты даже уже спишь, но... всего двадцать минут, а затем в голове будто разряд; скорее даже заряд, что наполняет тебя силами и бодрствованием еще на несколько часов, как будто этих двух суток без сна и вовсе не бывало. Организм этим разрядом-зарядом компенсирует всю усталость, похлеще нескольких кружек крепкого кофе, но…

Я сразу почувствовал неладное. Вместо немного тесноватого, но все же мягкого заднего сидения автомобиля, я очутился на деревянной скамье полузакрытого тарантаса. Кучер подхлестывал двух вороных коней и весело горланил какую-то неразборчивую мелодию. В нем я узнал Гаврилку. Он уже успел напялить крестьянскую рубаху и порты, да лапти на босу ногу.

— Что приключилось? —спросил я Гаврилку и стал трясти его за плечо.

— Чаво?

— Куда направляемся?

— К Мальцевым на завод! —крикнул Гаврилка и снова начал напевать свою мелодию.

Я смотрел на окружающую картину и постепенно стал узнавать… Только все было на сей раз по-другому. Хоть мы и спускались с той же самой горы и вокруг нас были те же самые холмы, но тайга на месте Мальцево почти и не вырублена, только узкий ход для грунтовой дороги. Мы спускались не по прямой линии, а по запутанным дугам мимо хвойного леса. Мы петляли из стороны в сторону больше часа. Вдруг мы выскочили из леса на ровную поляну, а еще через пару мгновений перед нами появилось круглое озеро с обрывистыми берегами, не очень большое. На противоположной стороне я вдруг увидел несколько деревянных построек в два-три этажа с высокими каменными трубами торчащими прямо из крыш. Они все коптили, словно старая фабрика.

— Что это? —спросил я у Гаврилки.

— Как, что? —удивился кучер посмотрев на меня как на умалишенного.—Мне говорили, что ты уже здесь бывал?

— Место знакомое, но…

— Ты что завод Мальцевых не узнаешь?

— Завод?—заволновался я. —Но как же…

— Что, как же?

— Да... ничего, —только и произнес я. Мыслей у меня было много, но только все они казались теперь сильно… сумасшедшими.

На берегу озера был маленький причал. Оттуда можно было прямо на деревянной лодке отправиться к небольшой гавани примыкавшей к заводу. Но Гаврилка, все же решился объехать сухим путем, сделав большой крюк по прибрежной дороге.

Во все время нашего объезда я, глядел на противоположный глинистый берег, который с двух сторон сходился к широким насыпям с деревянными укреплениями. Именно на них и стоял завод. Над ним возвышался тридцатиградусный холм уходящий вверх вместе с обильной тайгой. Я видел точно такой же, прямо над плато… Только во время моей прошлой командировки не было никакого озера и на холме было вырублено несколько полосок деревьев, там спускались к трансформаторным подстанциям линии электропередач. Сейчас же ничего подобного не было. Я прикинул окружающую обстановку и точно решил, что весь теперешний завод, должен стоять именно на том месте, где был центр буквы «Ш».

— Старинный цех, —произнес я вслух.

— Чаво?—поинтересовался у меня Гаврилка.

— А как подводят электричество? —спросил я на сей раз у него.

— Каго?—снова удивился Гаврилка.

Когда мы почти обогнули полукруг и стали приближаться к заводу, я увидел странную фигуру. У глинистого берега стояла женщина в красном бальном платье, а голова ее была покрыта сиреневой вуалью. Вдруг она увидев то ли Гаврилку, то ли меня, стала махать пурпурным платком.

— Езжай же сюда! —кричала она и голос ее мне показался крайне знакомым.

— Езжаю! Езжаю! —кричал Гаврилка, направляя тарантас к берегу.

Женщина ловко запрыгнула на скамью рядом со мной и отбросила вуаль. Ее рыжие волосы легли на ее плечи и я узнал Ионессу. Это было столь неожиданно, что я даже немного вздрогнул.

— Чего же ты снова робеешь?! —поинтересовалась она у меня.

— Я… не знаю… где мы? Где старый завод? Куда направляемся?

— В усадьбу к графам Мальцевым! —приказала Ионесса сильно хлестнув Гаврилку по спине ладонью. Кучер тотчас же повиновался и без лишних вопросов повернул коней в сторону таежной дороги.

Снова пихты, ели и сосны, канавки, взгорки, холмы. Все это я видел уже не раз, но тогда здешнее... было другое. Дорога тогда хоть и была вся в колдобинах, но в ней просматривался асфальт. Сейчас же, хоть и подсушенная, но сплошная грунтовка.

Мне казалось, что до городка добираться гораздо быстрее. Но в мою прошлую командировку здесь ходил автобус. И до графской усадьбы было каких-нибудь пятнадцать минут езды, теперь же мы ехали на тарантасе, запряженном двумя вороными конями, почти целый час. По моим прикидкам до вечера было еще далеко, но яркое, чуть за полуденное солнце, начали закрывать черные тучи, между ними появились молнии, но будто бы не настоящие молнии, а из каких-то страшилок с кошмарами. Черные тучи вдруг стали алыми, а между ними виднелись багровые вспышки. Картина была столь впечатляющей, сколь и зловещей. В это же самое время тарантас приблизился к усадьбе графов Мальцевых. Мы подъезжали все ближе и чугунная ограда, казалась все более громоздкой. Когда мы подъехали к внешним воротам, они тут же распахнулись. Гаврилка аккуратно въехал с грунтовки за ограду. Там дорога принимала совсем другой вид: аккуратно выложенная брусчатка, шириной в четыре аршина, а по краям через каждый метр, что слева, что справа, мраморная статуя змеи, с широко открытой пастью и острыми клыками. В глазах каждой сверкали яркие рубины. Гаврилка притормозил тарантас, только чуть заехав за ворота.

— Дальше мне нельзя, —вздохнул кучер.