Командор испытывает острое желание выговорить всё это, высказать Мирель всю правду, суть своих подозрений. Намерения сильны, но Бослор, разумеется, сдерживается: это уже чересчур.

— Через неделю мы стартуем, — будто назло, продолжает Бослор. — Не прижились на вашей планете. Попробуем найти себе что-то более подходящее.

Раткирой и Мирель переглянулись, у обоих в глазах — недоумение и растерянность.

— Будете продолжать блуждать? — спросил историк.

— Может быть, — безразлично пожал плечами Бослор. — Быть может, путь — наше предназначение. Мы родились и выросли в пути. Нас воспитал открытый космос. Без него мы себя не мыслим…

Раткирой поджал губы. Лицо излишне учтиво. Историк старается выразить как можно большее уважение к решению «Белого лебедя».

— Ну, что ж… — после минутной тишины сказал Раткирой. — Ваш выбор, не можем же мы противиться.

Он медленно идёт к двери. Плечи опущены, сгорбился, как любой человек, осознавший, что потратил уйму времени впустую.

— Пойдём?.. — спросил Раткирой, украдкой обернувшись к Мирель.

Та нерешительно поднимается, порывается что-то добавить, но в своём обыкновении не может решиться.

Уловив колебания девушки, Раткирой выходит за дверь, оставляя двоих наедине.

Бослор не смеет встречаться с ней взглядом. Смотрит вниз и влево. Мирель приближается, становится перед командором на расстоянии вытянутой руки.

— Всё? — безо всякой надежды в голосе спросила туземка. — Это всё? Решение окончательное?

— Да, — кивнул Бослор, а самому тоже не по себе. — Наверное, да.

Не то чтобы не одобряет, но как-то не хочется. Ещё никогда не чувствовал себя в таком подавленном состоянии.

— Я могу полететь с вами? — тихо спросила Мирель.

— Думаю, нет, — ответил Бослор, хотя объективных причин против не имеет.

— Я могу полететь с вами, — теперь уже утверждает девушка. — Ведь вы не будете проходить сквозь тоннели.

— Мирель, зачем вам это? — с некоторым раздражением говорит Бослор. — Не для вас это, вы к такому не привыкли.

— Я научусь, — упирается Мирель. — Мне это нужно!

— Ничего подобного вам не нужно! — нетерпеливо возразил командор.

— Возьмите меня с собой! — настаивает туземка. — Чего же проще?

— Послушайте!.. — на несколько тонов выше начинает Бослор, но девушка обрывает:

— Мне уйти? — произносит примирительным тоном, идёт на компромисс.

Желание Бослора двояко и противоречиво. Поэтому он не нашёл, чем бы мог ответить.

Мирель видит внутреннюю борьбу и решает не обострять. Будто кто-то даёт приказ на старт, туземка срывается и твёрдо шагает к двери.

Однако в последний момент резко остановилась. Обернулась.

— Я буду ждать вашего ответа! — сказала Мирель, скрываясь за дверью.

Звук тяжёлых, подкованных металлом офицерских ботинок отдаётся в пустых коридорах гулким эхом. Сопровождающие от персонала — двое в традиционных, но бессмысленных тут белых халатах — суетятся. Почти услужливо — знают, кто к ним пришёл, понимают цель и значимость визита, поэтому стремятся создать видимость благополучия.

Их можно понять — не каждый день в клинику являются люди с другой планеты, да ещё и затерянные во времени. Мрачный, снедаемый невесёлыми мыслями Бослор сейчас в роли инспектора, оценивает отношение докторов к пациентам, условия пребывания в здравоохранительном учреждении. Пусть рассказывать о впечатлениях ему будет некому — кроме, разумеется, экипажа «Белого лебедя» — однако сотрудники психиатрической лечебницы из кожи вон лезут, лишь бы поддержать престиж Сампойи.

— Там у нас — прогулочная зона, — рассказывает один из них, поведя рукой в сторону окна. Жест широкий, дабы обозначить просторность места отдыха, однако окно-то решётчатое, что безвозвратно портит эффект. — Спуск к реке, — пояснил сотрудник.

А командор практически не обращает внимания.

— Угу, — лишь кивнул Бослор.

Часа три назад его вызвал к себе гросс-командор Венатор. Неожиданно — если учесть манеры командующего в последние несколько дней.

Гросс-командор осунулся, глаза впали, скулы обострились. Но взгляд был исполнен решимости и не привычной для него жажды — жажды борьбы.

— Нам не улететь отсюда, — отрывисто говорил Венатор. — Они не отпустят нас, — с абсолютной убеждённостью сказал он. — Но мы будем пытаться!

Почему гросс-командор так решил, Бослор не понял, однако заразился исходившей от Венатора яростью.

— Кто желает — пусть остаётся, — провозгласил командующий «Белого лебедя». — Насильно держать никого не будем! Но Опти нужно вызволить!

Бослор кивнул в ответ.

— Нужно достать его во что бы то ни стало! — приказал гросс-командор. — Даже если он будет сопротивляться. Оставлять на Сампойе своего вице-командора я не намерен!

Бослор козырнул по всем правилам — вероятно, никогда ещё не козырял с таким остервенением — и отбыл выполнять задание.

— Вот здесь, — сказал сотрудник в белом халате, когда они дошли до конца коридора. — Лучшие в нашем учреждении апартаменты, — уверил он, указывая на дверь в палату…

— Вероятно, на вас будут оказывать давление, — вспомнил Бослор напутственные речи Венатора. — Будут уговаривать остаться, но вы должны не поддаваться. Мы должны твёрдо идти вперёд, к заданной цели! — говорил гросс-командор, а Бослор с трудом себе представлял, что тот имеет в виду. — Они это понимают и будут стараться изо всех сил! — убеждал Венатор, но Бослор ничего подобного не встретил…

Дверь отворяется, и перед посетителями предстаёт вполне уютная комната. Обставлено в домашней стилистике, приятно и комфортно.

За столом сидит человек. Вид умиротворённый и расслабленный. С лёгкой улыбкой на лице читает книгу. Не нужно приглядываться, чтобы определить, что Главный астроном «Белого лебедя» вице-командор Карл Опти чувствует себя прекрасно.

— Раймонд, — с теплом в голосе поприветствовал он. — Как мило с вашей стороны, что решили меня посетить.

Бослор добродушно улыбнулся в ответ.

— Карл, я тоже рад вас видеть, — сказал командор, проходя внутрь.

Дверь за ним мягко и тактично прикрыли, предоставив двум корабельным товарищам возможность пообщаться наедине.

— Как вы тут? — спросил Бослор и присел напротив Опти.

— Очень хорошо, — тут же отозвался вице-командор. — Рассудок вернулся, если вы об этом. Царящие в учреждении тишина и покой способствуют душевному равновесию.

Бослору оставалось лишь покивать, соглашаясь с Главным астрономом, в глазах которого всё же мелькнули искорки отступившего безумия.

— Здесь очень хорошо кормят, — вспомнил Карл Опти. — Скоро будет обед, приглашаю присоединиться. Очень, знаете ли, вкусно!

— Не сомневаюсь, — многозначительно протянул Бослор, а сам оглядывает ворсистые ковры на стенах и сглаженные по углам предметы мебели.

— Как гросс-командор? — спросил Опти, правда, без особого интереса.

Бослор неопределённо пожал плечами. Всю дорогу до клиники готовился, продумывал темы на будущий разговор, и этот пункт тоже значился. Однако соорудить идеологически правильный ответ не получилось.

— Переживает, — сказал Бослор.

— Ну да, — согласился вице-командор. — Разумеется…

А Бослору обстановка нравится. После нервотрёпки последних недель, подвешенного в воздухе состояния, приглушённые тона клиники — самое то. Нет тут никаких несоответствий и разрывов в мировоззрении. За приоткрытым окном журчание горного потока — звук, знакомый Бослору лишь по аудиозаписям. Говорят, некоторые из таких речек могут образовывать водопады высотой до нескольких сотен метров. Правда или нет, Бослору не известно, но он читал в книгах.

— Н-ну? — выжидающе и с непонятной насмешкой в голосе спросил Опти.

— Хм… — чуть стушевался Бослор. — Собственно, за этим я и пришёл, — не к месту говорит он. — У меня приказ…

— Зачем? — перебил его Опти.

— Приказ от гросс-командора… — пытается возразить Бослор, но былой уверенности уже не имеет.