Мы пошли. Подходя к Кате и её родителям, я услышал уже тихие всхлипы. Майка тоже, и чуть ускорила шаг.

Увидев наше приближение, Катя вздохнула с облегчением. Кажется, разговор с мамой её изрядно тяготил — ведь аргументов у неё никаких не было.

— Мама, папа, помните я вам рассказывала про Майю? — она позвала мою напарницу жестом, сделав при этом большие глаза.

— Да, конечно, — её мать швыркнула носом, но ответила ровным голосом. — Приятно познакомиться. Катенька про вас нам все уши прожужжала.

— Катя сама теперь может в аномальщиках служить, — улыбнулась Майя. — Она прошла хоть и ускоренный, но полный курс подготовки. И это — занимаясь параллельно проектной документацией, представляете!

— Она у нас умница, да, — женщина слабо улыбнулась, похоже, Майка задела-таки нужную струнку.

— А она рассказывала, что в экспедиции ей предстоит строить почти что космодром? — добавил я.

— Так ведь секретно же… — попыталась возразить Катя.

— Это не такой уж секрет, — хмыкнул её отец. — МИГ-31 мы видели, по телевизору показывали. А зачем ещё его с собой брать, если не для запуска спутника? Да и без спутника никак аномалии не засечь.

— Совершенно верно, — кивнул я. — И строить взлётно-посадочную полосу, да и не только её, целый комплекс сооружений — предстоит как раз Кате.

— Да чёрт с ним, с космодромом, — покачала головой Катина мама, — главное чтобы вернулась.

И снова чуть не разревелась.

— Как я вас понимаю! — глубоко вздохнула Ольга. — Мне вон тоже Майя позвонила, обрадовала, что в экспедицию отправляется.

— И как вы с этим справляетесь? — с интересом посмотрела на неё Катина мама.

— А я спокойна, — пожала та плечами. — За безопасность в экспедиции отвечает Алексей, а значит, всё будет в полном порядке.

— Вы так в этом уверены? — женщина глянула теперь на меня.

— Абсолютно, — кивнула Ольга. — А знаете что? Вам необязательно оставаться наедине со своими тревогами. У меня есть одна идея…

Она достала телефон, открыла приложение для обмена сообщениями и создала там чат. Назвала его неоригинально, «Пульсар». И выжидательно посмотрела на Катину маму.

— Ой, надо мой номер телефона? — сообразила та.

Она продиктовала, Ольга добавила.

— Спасибо! — расцвела бедная женщина. — То ведь даже поделиться не с кем! Этот чурбан, — она кивнула на мужа, — только и знает, что гордись, гордись. Что мне с этой гордости? А так хоть не одна и уже легче!

— Вы не одна, — Ольга даже обняла её. — Нас много. Мы пойдём, не будем вам мешать.

— Спасибо ещё раз!

Мы отошли метров, быть может, на десять, и тут к Ольге вдруг, обогнав на два шага, порывисто повернулась Майка.

— Мама! — воскликнула она. — Ты просто гений! Я так тобой горжусь!

Ольга от этих слов, конечно, расцвела. И тут же обратилась ко мне:

— Кому ещё скорая требуется? Пошли!

Следующий час мы ходили от одной семьи к другой, разговаривали, поддерживали. Ольга добавляла людей в свой чат, и вскоре люди начали «стучаться» в него сами. Инициатива, конечно, наказуема. Но, думаю, ради этого восхищения со стороны дочери Ольга и не такое бы сделала.

Кто-то в шутку заметил, что для таких душевных посиделок костра не хватает и гитары.

— Гитара у меня есть, — отозвался Амир, — а вот с костром сложнее.

— Сейчас организуем! — отозвалась Валентина. — Дайте мне пять минут!

И действительно, через пять минут в центре «поляны», подальше от шатра, уже потрескивал небольшой костёр, благо, всякие обрезки досок на любой стройке найти не сложно. Люди начали подтягиваться к живому огню, образуя круг.

Амир как раз принёс гитару, и Валентина сразу же протянула за ней руку. Амир пожал плечами и отдал. Неужели наша директор ещё и на гитаре умеет?

Но нет, инструмент она попросила не для себя.

— Оль, — обратилась она к Майкиной матери таким тоном, что сразу стало понятно — они давно знакомы, — спой нам что-нибудь?

Та кивнула и забрала гитару. Пока она проверяла настройку, я сгонял за стулом для неё.

Все притихли в ожидании.

Ольга прошлась по струнам, и не запела — а начала вдруг негромко читать стихи, и её голос разнёсся над притихшей поляной.

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Она снова ударила по струнам, и дальше уже пела, с каждой строчкой всё громче.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Тут её голос предательски дрогнул, а по щеке скатилась крупная слеза, сверкнув в свете костра.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

— Простите, — Ольга промакнула глаза тыльной стороной ладони. — Это всё дым.

Впрочем, этот самый дым не только ей в глаза попал.

— Спасибо, — тихо сказал кто-то.

Потом были и другие песни. Особенно запомнилась одна, прозвучавшая, как некий знак.

Нет ни жалости, ни печали,

Просто вспомнилось про любовь.

Как мы в очереди вставали

И сдавали на юность кровь

Я прошу об одном всего лишь,

признавая свою вину:

То что можно сделать сегодня,

не откладывай на весну.

Когда огонь в костре начал угасать, люди стали потихоньку расходиться, направляясь к пропускному пункту — пришло время прощаться.

Интересно, что Валентина, обычно охотно общающаяся с нами в Майей, в этот раз держалась ближе к генералу Ковалёву и полковнику Сайфутдинову. Они о чём-то оживлённо беседовали, и Валентина, казалось, была полностью поглощена разговором.

Майя подошла ко мне, взяв за руку.

— Пора, — тихо сказала она. — Маму надо отвезти в гостиницу.

Я кивнул, и мы направились к машине. Ольга уже ждала нас на КПП, прощаясь с поклонниками и раздавая приглашения в свой чат.

Дорога до гостиницы прошла в молчании. Каждый из нас был погружен в свои мысли. У входа в гостиницу Ольга крепко обняла Майю, а потом неожиданно и меня.

— Берегите друг друга, — сказала она, и в её голосе я услышал сдерживаемые слезы.

— Обязательно, — ответил я, чувствуя, как к горлу подступает комок.

Когда мы вернулись домой, Майя сразу начала собирать вещи. Я же отправился к бабе Клаве, чтобы рассчитаться за постой.

— Ну что, уезжаете, голубки? — спросила баба Клава, пряча деньги в передник. — Дай бог вам удачи. Вы заходите, как вернётесь-то. Я вам пирогов напеку!

— Обязательно зайдём, баб Клав, — улыбнулся я. — Спасибо вам за всё.

Вернувшись в комнату, я застал Майю сидящей на кровати. Она подняла на меня задумчивый взгляд.

— Знаешь, — заговорила она первой, — я вдруг поняла, что совсем не боюсь. То есть, конечно, страшно немного, но… Мы ведь делаем что-то действительно важное, правда?

— Правда, — я сел рядом и взял её за руку, чувствуя, как от этого простого жеста по телу разливается тепло. — И мы справимся. Вместе.